Книга Как Путин стал президентом - Дэвид Саттер

— Смотря что мы имеем в виду. Путин может измениться, вопрос в том, в каком направлении. Путин, с одной стороны, все-таки относительно либеральный лидер — я это говорю очень условно, потому что российский либерализм по западным стандартам либерализмом не является. Но все-таки — бывает и хуже Путина. В условиях, когда Путин имел довольно широкую поддержку, он не был вынужден очень волноваться по поводу стабильности ситуации. Если после президентских выборов он увидит, что ситуация становится менее стабильной и более угрожающей для власть имущих, мы можем увидеть другого человека.

Для меня лично очень показательной была реакция Путина на трагедию в Беслане. Мы сейчас знаем, что после захвата заложников было достигнуто соглашение о том, чтобы Масхадов приехал в Беслан и попытался разрешить кризис. Однако вскоре начался штурм школы, и есть довольно серьезные доказательства, что штурм начался с русской стороны. Кто дал такое распоряжение — открыть огонь в школе, полной невинных заложников? В таком режиме, какой существует в России, это должен быть сам Путин. Так вот: человек, который был способен отдать такой приказ, способен и на многое другое. Поэтому мы не знаем, что будет, если ситуация станет менее стабильная для нынешнего режима. Нельзя исключить, что последствиями станет значительно более серьезный кризис, чем те, свидетелями которых мы стали в течение двадцати лет после распада Советского Союза.

— В последние месяцы отношения России и Соединенных Штатов довольно заметно ухудшились — если судить об этом по официальным заявлениям российских лидеров. Вы связываете такое положение дел только с предвыборной кампанией или видите какую-то более серьезную основу для ухудшения отношений? очевидно, риторика Путина в ближайшее время может стать еще более жесткой, потому что поиск внешнего врага — традиционный метод, к которому обращаются российские политики, когда им не хватает поддержки внутри своей страны.

— Путин фактически обвинил неправительственные организации, которые участвуют в мониторинге выборов, в предательстве, в том, что они принимают финансовую поддержку от западных фондов, чтобы выполнить чужую волю. Фактически эти организации выполняют функцию объективных наблюдателей. Наверное, были признаки того, что не все идет хорошо у «Единой России», — и это был предупредительный маневр, чтобы дискредитировать сообщения о нарушениях во время выборов, которые власть фактически ожидала и планировала. Тенденция искать внешнего врага будет только усиливаться. Во время войны с Грузией в 2008 году, да еще под влиянием экономического кризиса, рейтинги Путина и Медведева значительно повысились. Это большое искушение — использовать такую тактику в отношениях с Америкой, с Западом.

— Так вы думаете, что отношения Москвы и Вашингтона могут серьезно ухудшиться?

— Да, они могут ухудшиться. Однако ухудшение на словесном уровне — это одно. Более серьезный вопрос в том, что Россия все-таки способствует успеху западной миссии в Афганистане, которая важна для безопасности и России, и Запада. Что будет делать конкретно Путин в этой ситуации? Что он будет делать конкретно в отношении с соседями, включая Грузию? Чего мы можем ожидать по поводу дислокации русских ракет в Калининградской области — в том случае, если США и Запад в целом не найдут с Россией согласия об общем защитном щите против иранских ракет? Все эти конкретные вопросы — гораздо важнее. У некоторых экспертов в Вашингтоне есть опасения, что тревожная риторика в конце концов может привести к конкретным деструктивным политическим шагам.

05.12.2011

Можно ли верить Путину?

(интервью Д. Саттера для РИА «Новости»)

Владимир Путин провел в Сарове «круглый стол» по вопросам национальной безопасности. Обращаясь к представителям научной, военно-промышленной и иной элиты, формулировал задачи, он рассказывал о достигнутом, он оценивал перспективы, в том числе и внешнеполитические. Каков смысл политического послания Владимира Путина стране и миру и как он прочитывается в США? об этом — американский журналист и писатель Дэвид Саттер.

Владимир Путин хочет создать впечатление, что Россия — это осажденная крепость, а он — спаситель страны. Это стремление изобразить дело так, будто страна находится в кольце врагов, восходит к советским временам. Путин стремится отвлечь внимание от злоупотреблений — творимых как его окружением, так и им самим.

Сегодня главный вызов, главная проблема для путинской власти — это вновь проявившаяся готовность россиян протестовать. Эта волна выступлений протеста не приведет к тому, что Путин потеряет власть. Однако табу нарушено. Общество — и в частности образованное общество — пришло в движение. Конфронтация будет расти, и Путин не сможет победить без репрессий. Будущее покажет, в состоянии ли он прибегнуть к репрессиям в масштабах, необходимых для того, чтобы обеспечить его дальнейшее пребывание у власти.

27.02.2012

Путинский режим по своей природе не может стать лучше

(интервью Д. Саттера для «Газеты. Ru»)

— Господин Саттер, в Вашингтоне ходили слухи, что вы могли стать директором русской службы «радио свобода». Расскажите, пожалуйста, почему этого не случилось?

— Я скажу вам, как это произошло. Вы, возможно, знаете, я пишу о России, пишу книги, статьи. Поэтому предложенное место (директора «Радио Свобода») не совсем подходило бы мне по специальности, но некоторые люди с «Радио Свобода» предложили мне подумать над этим предложением, сказав, что эта позиция освобождается, что для работы нужно будет переехать в Москву. Я сказал им, что, если они будут заинтересованы в моей кандидатуре, я готов.

Правда, было два обстоятельства. Во-первых, я в настоящее время пишу новую книгу и на самом деле не буду так уж свободен. А во-вторых, со стороны нового менеджмента не было продемонстрировано абсолютно никакого интереса. Это вообще было не очень серьезное дело, я даже не получил ответа от людей со «Свободы». Я всегда был тем, кого по-русски называют «свободный художник». Но, конечно же, если бы меня взяли на работу, я бы никогда не потерпел того, что было сделано с «Радио Свобода».

— Вы об уходе радиостанции со средних волн?

— И это, и увольнение сотрудников редакции. Я бы никогда этого не позволил. Во-первых, уход со средних волн, что сделано с подачи российского правительства. Но «Свобода» могла бы найти российских партнеров по вещанию и могла бы продолжить свою весьма важную работу. Пришлось бы говорить: «мы подчиняемся российскому закону», но вы же понимаете, что Россия — это страна, где законы не действуют. В каком-то смысле, вы поддерживаете не закон, а процессы, которые не являются демократическими. В такой стране, как Россия, вы просто должны быть в курсе того, что понимается под законами, но если закон используется так, как в деле Ходорковского или в деле Pussy Riot и всех прочих, для того чтобы преследовать людей, вы как радиостанция должны находить способы сделать так, чтобы ваш голос был слышен, и делать это или из Москвы, или, если из Москвы это невозможно, из Праги. Но, к сожалению, похоже, что уже слишком поздно.