Книга Посмертная месть - Михаил Черненок

— Происшествие с «челноками» нашумевшее. Может, он из простого любопытства заинтересовался им.

— Не тот служака, чтобы бескорыстно любопытничать. Дача Кетькалова расположена вдали от людских глаз, в лесочке на окраине «Астры». Гараж просторный, с выездом на асфальтовую дорогу. Более удобного места для хранения чужой «ауди» подыскать трудно. Тем более что «угнанная» у Джона машина по виду и цвету совпадает с кетькаловской. У него же на даче, по-моему, обрели надежную «крышу» и Алтыновс Куксиным. Тело покойного Кука, по всей вероятности, надо искать тоже неподалеку от дачного поселка.

— Что предлагаешь?

— Ехал я к тебе, Антон Игнатьевич, с одним предложением, но в связи с только что полученными сведениями предложу другое, посерьезней прежнего… Нужна твоя санкция на задержание под стражу сразу троих подозреваемых: Морева, Корягина и в компании с ними майора милиции Кетькалова. И отправь со мной своего следователя. При аресте мы проведем необходимые обыски, после чего привезем задержанных в ваш изолятор временного содержания.

— Разве в Кузнецке нет изоляторов?

— Есть, однако там нанятые Алевтиной Тарасовной за большие деньги адвокаты и власть имущие заступники поднимут такой переполох, что задержанные могут оказаться на воле задолго до начала судебного процесса.

— Вот уж этого допустить никак нельзя.

Таран улыбнулся:

— Значит, решай гамлетовский вопрос: «бить или не бить»…

— Чтобы не заволокитить расследование, придется пойти на риск и «ударить», — подумав, сказал Бирюков.

— Правильно. По образному выражению популярного генерала-политика, смеется тот, кто стреляет первым…

Глава XXVI

В двенадцатом часу ночи квартирный телефон Бирюкова залился междугородным звонком. Уехавший с Тараном в Кузнецк следователь Лимакин уставшим голосом сообщил:

— Антон Игнатьевич, Вадим Морев повесился.

— Час от часу не легче, — хмуро проговорил Бирюков. — Двое других еще живы?

— Темнокожего в «браслетах» уже отправили в наш изолятор. Майора не застали ни на работе, ни дома, ни у любовницы. Есть сведения, что ночует на даче. В связи с поздним временем решили провести задержание утром.

— Не улизнет до утра?

— Дача под наблюдением группы захвата. Если попытается улизнуть, задержим среди ночи.

— Только постарайтесь без шума.

— Шумовые эффекты исключены. Предусмотрено все, что надо.

— Хорошо… Сейчас позвоню Голубеву, мы с ним срочно выедем в Кузнецк. Где тебя искать?

— В кабинете Анатолия Викторовича. Этуночь нам спать не придется…

…К освещенному ночными фонарями Кузнецку Бирюков с Голубевым подъехали на прокурорских «жигулях» перед рассветом. Промчавшись по пустынным улицам спящего города, остановились у входа в Управление уголовного розыска. Подполковник Таран встретил их усмешливым вопросом:

— Вам-то, полуночники, чего не спится?

— Одного подозреваемого уже проспали, — присаживаясь возле стола, сказал Бирюков. — Сам гражданин Морев вынес себе приговор или его «приговорили»?

— Эксперты заявляют, что сам. В сияющей зеркалами ванной комнате роскошной квартиры Вадим Георгиевич приготовил петлю из нейлонового шнура. В гордом одиночестве выпил без закуски бутылку французского «Наполеона» и, вдохновленный коньячными парами, отважно шагнул в мир иной.

— Когда это случилось?

— Во второй половине прошлого дня. Примерно в то время, когда мы смотрели юбилейное торжество его мамочки Алевтины Тарасовны.

— Завещание не написал?

— Оставил посмертную записку.

Следователь Лимакин, порывшись в «дипломате», протянул Бирюкову небольшой розоватого цвета листок бумаги:

— Вот, Антон Игнатьевич.

На листке, похоже, нетрезвой рукой размашисто было написано черным фломастером: «Жизнь так хороша, что не хочется ее поганить своим присутствием».

— Самокритичное признание, — передавая записку для прочтения Славе Голубеву, сказал Бирюков. — Видимо, дошло до сознания, что живым из учиненной бойни не выбраться.

— Даже до слабоумного дойдет смысл жизни, когда перед носом замаячит высшая мера, — с усмешкой проговорил Таран. — А господин Морев был не дураком. Имея официально разрешенный «макаровский» пистолет с запасом патронов, стреляться не стал. Для сведения счетов с жизнью выбрал самый надежный и тихий способ.

— Не из его «макарова» стреляли в автобусе?

— Нет.

— При обыске что нашли?

— В квартире — ничего. А в гараже, под сиденьем джипа, — три черных маски. Вероятно, те, что использовались при нападении на «челноков».

— Какой у него джип, не как у Красноперова?

— Красноперовский черный «судзуки» — позавчерашний день. У Морева — новейший белый «Тойота — “Лэнд Краузер”». На таких ныне самые крутые рассекают. В багажнике этого красавца лежали два комплекта камуфляжного обмундирования. Один — по плечу Вадиму, другой — Джону Корягину. В кармане корягинской куртки — беленькие перчатки…

— Как Джон воспринял арест?

— Почти как в песне Высоцкого: «Ох, как он сетовал! Где закон?! Нету, мол!» Когда предъявили санкционированное тобой постановление о задержании под стражу, сник и безропотно позволил защелкнуть наручники. Брали его в собственной квартире. При обыске обнаружили кучу порнографических журналов и двух обнаженных девочек в постели.

— А повесившегося Морева кто первый обнаружил?

Таран взглядом указал на Лимакина:

— Мы с Петром. В присутствии понятых позвонили в квартиру. Дверь никто не открыл. Соседи заявили, что Вадим Георгиевич недавно приехал домой и после этого никуда не уезжал. Чтобы не взламывать дверь, послали гонца к Нине Большаниной. Она вроде домработницы у Морева и имеет ключ от его квартиры. Вошли — тишина. Все комнаты пусты. На кухонном столе — бутылка из-под «Наполеона», хрустальный фужер и записка. Заглянули в ванную, а там, говоря медицинским языком, летальный исход… Пришлось срочно вызывать экспертов. Пока обследовали труп да канителились с обыском, упустили майора Кетькалова.

— Ты уверен, что Кетькалов причастен к ограблению автобуса?

— О стопроцентной уверенности пока не скажу, но основания подозревать майора есть весомые. В ту ночь дома он не ночевал. По словам жены, пришел на рассвете, очень усталый. Сказал, будто участвовал в серьезной операции по задержанию вооружейных преступников, и завалился спать. На самом деле, вневедомственная охрана той ночью никаких операций не проводила. Вот в день расстрела Красноперова с Верой Портнягиной майор находился на службе. Тут бандитская группа обошлась без него…

За окном кабинета стало светать. В начале шестого часа неожиданно раздался зуммер портативной рации и хрипловатый голос произнес: