Книга Добро пожаловать в Некрополь - Сергей Бортников

Вот такая грустная история…

Рядом с нашим нынешним лагерем расположена перекошенная хата с забитыми жестью окнами. Когда-то здесь был хутор, на котором хозяйничали потомки богатого землевладельца. Но несколько лет назад они неожиданно выехали на ПМЖ в Канаду. Теперь их усадьба — единственный ориентир, оставленный для нас любомльским узником.

Но как статуэтка попала в его руки? Лучше предоставить слово его сокамернику — Владимиру Григорьевичу Кливанскому:

…В сизо я провел больше года по обвинению во всех смертных грехах. А суд доказал только хранение боеприпасов… Их принес мой родственник, квартировавший в нашей обители, всю вину он брал на себя, однако судьи даже не стали его слушать… Почему?

Как ты, должно быть, помнишь, в то время силовые структуры Волыни возглавили новые, амбициозные руководители. Им, как воздух, был нужен громкий, резонансный процесс. А чье имя гремело тогда по всей Украине? Правильно — мое! Ведь все более-менее талантливые боксеры, составившие в Луцке костяки так называемых организованных преступных группировок, воспитывались под моим началом. Вот так я и стал главным авторитетом…

В камере познакомился с простым полесским пареньком, которого все звали Бананом. Свое «погоняло» он унаследовал от полоумного дядюшки… По вечерам Пашка часто заводил беседы про житье-бытье, раз за разом непринужденно задевая и мою коронную тему — поиски сокровищ… Если честно, я считал его агентом оперчасти, имеющим задание вытянуть меня на откровенность, и не отвечал на провокации. Но, когда прозвучала команда: «Кливанский, на выход с вещами!» — он обнял меня и протарахтел в ухо: «Знаю, ты мне не доверяешь, однако клад реально существует. Доказательство найдешь в моем погребе, под картошкой…»

Я снова не поверил. Но однажды, отдыхая на Свитязской турбазе, задремал после сытного обеда и увидел удивительный сон. Будто бы стоит надо мною Банан и плачет: мол, обобрал ты меня, братец, клад забрал и не рассчитался…

Какая-то сверхъестественная сила сбросила меня с кровати. Помчался в Любомль. Нашел родителей Банана, представился, сказал, что сидел вместе с их отпрыском. «Знаю, — ответила хозяйка. — Паша еще в прошлом году написал письмо, в котором предупредил о вашем визите…» Я в погреб. Перевернул картошку — ничего. Начал прокалывать вилами почву и вскоре наткнулся на что-то твердое, как оказалось — золотую статуэтку. И стало мне так стыдно… Так стыдно… Имел при себе сто долларов — отдал старухе. Перечислил круглую сумму на счет колонии. Ежемесячно возил «дачки» — чай, сигареты. Даже договорился насчет свидания. Но Банан вдруг стал выкидывать фортели и месяцами не вылезал из карцера. Конечно, о свидании пршлось забыть… Дальше — больше… Менты раскопали еще один эпизод его преступной биографии и повезли Пашку на воспроизведение — есть такой термин у юристов. А он решил воспользоваться случаем и «стать на лыжи». Конвоиры проявили бдительность и застрелили беднягу…

Я, конечно, попытался установить, что послужило толчком для такого поведения. Встретился с кентами Банана по лагерю, основательно «перетер» с некоторыми сотрудниками колонии. По их единодушному мнению, парня замордовала кумчасть за то, что не соглашался стать стукачом. Это было похоже на правду. И я начал забывать о золотом следе. Как вдруг один из осужденных — Матрос — вспомнил, что к Павлу часто наведывались опера из Луцка, но тот упрямо держал язык за зубами. Как ты считаешь, случайно, не клад они искали?

9

Внимательно выслушав Кливанского, я попросил его тщательно восстановить в памяти все откровения Банана и подробно изложить их.

Вот что из этого вышло:

«У Пашкиной мамы был родной брат — Петр, за платоническую любовь к экзотическим фруктам прозванный односельчанами Бананом. Он имел репутацию неисправимого чудака: любил одиночество, частенько разговаривал сам с собой, а то и со скотиной. Зато, когда ему попадался благодарный слушатель, оказывалось, что дед знает десятки преданий и легенд. Одну из них — о немецкой зондеркоманде, якобы искавшей на Полесье сокровища, — он рассказывал особенно вдохновенно.

Еще Петр Адамович любил лазить по пещерам, карьерам, ущельям… Обвяжется страховочной веревкой и блуждает по селу под хохот седовласых бабулек. А увидит какой-то пролом в почве, немедля прицепит “основу” к ближайшему дереву, пристегнется к ней карабином — и вперед под землю!

Маленький Павлик гордился тем, что дядя считал его ровней. При каждом удобном случае “два Банана” хватали снаряжение и отправлялись на поиски сокровищ… К сожалению, судьба не очень радовала их…

Незаметно мальчик вырос, окончил школу и почти сразу пошел служить в армию. Именно в то время с его старшим “компаньоном” стали происходить удивительные метаморфозы.

Во-первых, он прифрантился. Сменил наконец засаленную фуфайку на элегантный отечественный костюм, поверх которого накидывал все ту же (только новую) страховочную веревку; грязные сапоги сменили до блеска начищенные туфли… Во-вторых, вместо дешевой “Примы” пристрастился Банан к дорогим импортным сигаретам. В-третьих, сдал документы на загранпаспорт и распространил слух, что вскоре проведает родню в Латинской Америке, хотя никогда ранее пределов Украины покидать не собирался. В-четвертых, в один прекрасный день объелся желанными бананами. Да так, что отравился и был вынужден провести целую неделю в районной больнице…

Такие изменения в его благосостоянии односельчане объясняли по-разному. Кто-то утверждал, что Петр сдал заготовителям грибов и ягод на несколько тысяч гривен (отчасти это была чистая правда, ибо тот год оказался очень урожайным на дары природы), кто-то плел о нежданно свалившемся наследстве. Но большинство все же склонялись к мнению, что “старый Банан” нашел наконец клад.

Сам он оправдывался просто: мол, устроился на достойную работу в коммерческую фирму. Однако оказалось, что сие “прибыльное” предприятие существовало только на бумаге и остальные его сотрудники по полгода не получали зарплату…

И еще. Петр Адамович быстро обрастал новыми связями. Его все чаще видели то в сопровождении каких-то молодчиков спортивного вида, то экзальтированных супругов-иностранцев. Последние, по описаниям крестьян, очень напоминают наших общих знакомых — шведов[65].

Закончилось все трагически. Старик исчез. Не оставив ни одного следа. Демобилизовавшись, Пашка-Банан попытался установить, куда девался дядя, но тщетно. Зато в его руки попала карта, на которой перечеркнутыми кружками были обозначены некоторые места вблизи родного села и уже знакомая тебе золотая богиня. Эти вещи он нашел в лесном тайнике, оборудованном ими незадолго до Пашкиного совершеннолетия. Осознав, что исчезновение маминого брата так или иначе связано со статуэткой, Банан решил спрятать ее до лучших времен в подвале. Но вскоре оказался за решеткой…»

— Скажи, почему он поделился тайной именно с тобой? — отважился на вопрос я.

— Паша интуитивно чувствовал, что простому смертному это дело не потянуть, и еще на воле мечтал заручиться поддержкой кого-то из авторитетов. Такую возможность он получил только в стенах следственного изолятора, — откровенно сознался мой друг.