Книга Пастухи чудовищ - Антон Корнилов

– Момент… Вот! – Комиссар вытащил из принтера густо испещренный частыми строчками листок. – Получи… Как тебя, я забыл?..

– Ефим Ро…

– Получи, Ефим!

– А что это?

– Приказ из Главного департамента. От твоих непосредственных начальников.

Кульков принял в руки еще теплый лист.

– Читай, читай…

И директор департамента послушно принялся читать. И чем дольше он читал, тем туже входило в его голову написанное.

– Реформа образования?.. – прошелестел он, подняв голову.

– Реформа образования, – подтвердил Комиссар. – Кардинальная реформа образования в рамках проекта «Возрождение». Да ты читай, не отвлекайся…

– Но как же. – охнул Фима. Листок чуть шуршал, дрожа в его пальцах. – Такие важные известия разве просто по электронке передаются? Должен же быть вызов в Главный департамент, совещание… По крайней мере, официальное оповещение, печати, подписи…

– А это тебе чем не официальное? И когда ты в Москве последний раз был?

– Лет двадцать пять назад, – припомнил Фима. – Еще до того, как все это началось… Андрей Андреич – тот ездил года три-четыре…

– То-то и оно. На совещания в Москву вас, гавриков, больно накладно возить. Да и небезопасно это. А если непонятно что – вот он я. Для того сюда и прислан, чтобы подобные вопросы вам разъяснять.

– Но… Всегда ведь лично директор Главного департамента…

– На дату глянь, Ефим. Внизу, ага. Какое число там?

– Завтрашнее…

– Вот завтра из Москвы с тобой и свяжутся. В рабочее время. Если связь опять не оборвется. А я пока тебя подготовлю. Ох, и нудный же ты тип, оказывается… Читай!

Фима снова поднес листок к глазам.

«Ерунда какая-то! – прыгали в его голове ошалелые мысли. – Шутка, что ли? Розыгрыш? Он шутит, этот Комиссар? Не может же быть, что все это серьезно…»

Вот что сообщалось в присланном из Главного департамента документе: срок обучения в общеобразовательных заведениях, достаточный для выдачи диплома о полном среднем образовании, снижался с шести лет до двух. Для детей же, способных к дальнейшему обучению, предполагался дополнительный трехгодичный курс, но уже не бесплатный, как раньше («условно-бесплатный», – механически отметил про себя Фима), а на коммерческой основе. Что касается региональных высших учебных заведений, то они… попросту упразднялись. Все до одного. Количество же столичных вузов сокращалось более чем втрое. Единственное, что совсем не подвергалось изменению, – так это тестовая система контроля знаний…

– Побыстрее, Ефим, а? – попросил Комиссар.

Фима промычал что-то невразумительное.

Принтер снова заурчал, прогнал через себя бумажный листок, измарав его слитыми в строчки буквами.

– Приложение к приказу, – прокомментировал Комиссар, вынимая бумагу. – Давай-ка я сам вкратце суть изложу, а то время поджимает. – Он оглянулся на окно. – Тут насчет новых правил приема в вузы… в те немногочисленные, что останутся. Значит, все просто. К обучению – естественно, обязательно платному – допускаются исключительно учащиеся, набравшие максимальные баллы по всем предметам. Вот, собственно, и все. Вопросы?

Фима молчал, не зная, с чего начать.

– Ну, чего ты теряешься? – подмигнул ему Комиссар. – Сам же только что мне жаловался на кризис в системе образования. Госбюджета не хватает, чтобы всю вашу раздутую шарагу содержать. Не ты ли это мне говорил минуту назад? Так какой тогда экономический смысл предоставлять знания тем, кому они не нужны? Зачем шесть лет тянуть орду балбесов, которые приходят в школу лишь ради заветного диплома? Который им тоже, в общем-то, вряд ли пригодится в дальнейшем… Довольно с них будет и двух лет. И им не напрягаться попусту, и учителям полегче станет. А те, кто могут и хотят учиться, – пожалуйста, пусть учатся. Доступно объясняю?

– Это разумно, конечно… – забормотал Кульков. – Но… Как-то все… очень уж… А как быть, если ребенок одарен, но его семья не имеет средств, чтобы дать ему образование?

– Ну, милый мой!.. – усмехнулся Комиссар. – Времена изменились, если ты еще не заметил. И мы обязаны считаться с этим, чтобы выжить и выбраться из той ямы, в которой накрепко засели. В этом и состоит основной принцип проекта «Возрождение» – играть по новым правилам жизни. В современных условиях общедоступное образование – для государства непозволительная роскошь. Между прочим, во всем мире оно давным-давно уже – продукт, доступный только элите. Пора бы и нам мировым стандартам соответствовать, тебе так не кажется?

– Но как же быть с той талантливой молодежью, чьи финансовые возможности?..

– Не переживай! – перебил Фиму Комиссар. – Государство таких не оставит… не должно оставить. Введут какие-нибудь премии для юных гениев или еще что-нибудь… – Он снова оглянулся на окно. – Еще вопросы есть?

Фима судорожно пожал плечами.

– Ну и хорошо. Значит, завтра получишь из Москвы дальнейшие инструкции и расширенный вариант приказа. Завтра же соберешь всех своих, расскажешь им новости, зачитаешь документы. Популярно объяснишь причины проведения реформы – как вот я тебе сейчас объяснил. От себя добавишь что-нибудь обнадеживающее и жизнеутверждающее – в плане необходимости следовать линии правительства страны. Ну, сам знаешь, как в таких случаях… не мне тебя учить…

Тело в углу, привязанное к стулу, вдруг задергалось, насколько позволяли путы, словно кто-то невидимый натягивал это тело на себя. Голова качнулась вперед-назад, лицо разгладилось – тень присутствия разума легла на него.

– Все, – быстро сказал Комиссар директору Кулькову, – проваливай. Мне с Консультантом еще работать надо.

Фима не заставил себя просить дважды.

За окнами медленно и угрожающе колыхались сгустившиеся сумерки. Но Комиссар почему-то не спешил спускать плотные шторы.

Тот, кто когда-то назывался Андреем Андреичем Кузовниковым, а сейчас именовался просто Консультантом, приоткрыл рот.

– Свет… – прошелестел он. – Неприятно… Устал…

Комиссар, словно спохватившись, ударил ладонью по кнопке настольной лампы. Стало темно в кабинете. И в этой темноте сухо поскребли одна о другую отвердевшие губы занятого Консультантом тела.

– Готов слушать и запоминать, – проговорил Комиссар совсем не тем голосом, которым он говорил с Фимой Кульковым. Не было уже насмешки превосходства в голосе Комиссара, а была лишь почтительная деловитость.

– Квадрат семь-Б, сегмент А, – прошептал Консультант. – Ничего не угрожает. Квадрат один-Е, сегменты К и Л. Ничего не угрожает.

– Больше ничего?

– Голоден… – бесцветно отозвался на это Консультант. – Время пришло…

– Ах да! Ч-черт, провозился с этим недоумком…

За незакрытым окном была уже тьма. Комиссар достал из внутреннего кармана клетчатого пиджачка маленький складной нож, склонившись над привязанным к стулу телом, ловко срезал скотч на руках и ногах. Тело не пошевелилось. Затем Комиссар подошел к окну, распахнул обе створки, впустив в кабинет сырой вечерний холод, и отскочил в сторону.