Книга Ночные всадники (сборник) - Николай Свечин

Спрятавшись в куст, сыщик уже пожалел, что задвинул Арсюшке прикладом в лоб. Вдруг покалечил? По судам затаскают! И доказывай, что имела место самозащита…

Но до судов еще надо было дожить. Обитатели кордона выскочили наконец следом и растерянно столпились у ворот.

– Где он?

– Не иначе, на станцию побег!

– Тихо!

Последняя фраза принадлежала атаману. Все сразу замолчали, прислушиваясь. Но вокруг не звучало ни шороха.

– Ну где же энтот гад! – истерично крикнул кто-то. – Шкуру ему на ремни нарежу!

– Гаврила, выводи лошадей! Матюха, пускай собаку!

Получив указания, гайменники забегали. Псина вылетела в темноту, быстро отыскала там Лыкова и стала рядом, повизгивая.

– Пошла прочь! – шепотом скомандовал он.

Собака послушно вернулась к дому.

Трое верховых устремились по дороге. Атаман остался и зашел внутрь. Напасть на него сейчас? Арсюха вряд ли поможет: после такого удара он не боец… Сыщик начал подкрадываться, но не успел. Послышался стук копыт – бандиты возвращались.

– Что так рано? – окрикнул их Серый, выходя на крыльцо.

– Да не видать никого! В лес ушел. Хитрый.

– Надо вокруг поискать, – предложил, не слезая с седла, кто-то из верховых.

Но его сразу перебили остальные:

– Ага! Ищи ночью иголку! А парень лихой, он тебя же и подрежет.

– Уходить надо, – тихо констатировал Серый.

– Ты что, Сергей Тимофеевич? – загалдели подчиненные. – Такое место бросить? Семь годов оно нас берегло! Из-за одного галмана? К утру сыщем его, куды он денется!

– Уходить надо, – повторил атаман. – То-то и оно, что семь годов! Засиделись. Пора менять диспозицию. А словить того надворного советника не выйдет. Чую я, он в семи водах вареный. Не просто так здесь появился. Сидит сейчас поблизости и слушает. И хрен его в темноте найдешь…

– Так че делать-то?

– Пять минут на сборы! Я беру кибитку. Отвезу Арсения к доктору, и тяжелое все ко мне грузите. Как уеду, все тут сжечь. Держитесь вместе, а то он вас по одному оприходует!

– Да мы… – начал было кто-то из гайменников.

Но атаман цыкнул на него и продолжил:

– Спалите, и сразу уезжайте. Разделитесь на шоссе, не раньше! Собираемся вместе через два дня, сами знаете где.

– У Арсюшкиного дяди, што ли? – робко уточнил Матюха.

– Дурак! – ощерился Серый. – Лыков где-то тут за кустом сидит. И тебя подслушивает. Олух царя небесного…

– Да его уж след простыл, – пробовал возразить Гаврила.

Но атаман прекратил спор:

– Исполняйте что велено.

То ли объездчики, то ли гайменники делали все споро. Из конюшни выгнали телегу и сложили туда несколько узлов. Потом под руки вывели Арсюху. Раненый едва шел, но не забывал громко материться. Вскоре атаман хлестнул лошадей и уехал. Причем не к станции, а куда-то в другую сторону. Оставшиеся запалили факелы и подожгли кордон с трех сторон. Опасаясь, что его заметят в отблеске пожара, сыщик убрался поглубже в лес. Сделать он ничего не мог. Безоружный и пеший – дай бог спастись…

Когда постройки разгорелись, троица ускакала. Сыщик не торопился вылезать из укрытия. Вдруг бандиты наблюдают из темноты? Действительно, через десять минут всадники вернулись. Они объехали вокруг кордона, внимательно всматриваясь в заросли и держа карабины наготове. Убедившись, что никого нет, верховые убрались окончательно. Выждав еще полчаса, сыщик пошел на станцию. Он пробирался обочиной и старался не шуметь. Если его и ждут, то на дороге… И опять осторожность пригодилась! Незадолго до станции Лыков почувствовал впереди опасность. Он лег за куст прямо в мокрую от росы траву и застыл. Лежал так долго, и услышал тихое ржание лошади. Засада!

Ночные всадники удалились только под утро. Озябший, без денег, оружия и документов, Алексей пришел на дебаркадер. Подозвал жандарма и спросил:

– Ночью с поезда на Москву сошел человек с гамбургским товаром. Ты ему еще кивнул. Кто это?

Служивый хотел спросить, какое дело мокрому голодранцу до чужих голенищ. Но всмотрелся в Лыкова и козырнул.

– Однако, зовут его Колобихин.

– Сергей Тимофеевич?

– Так точно!

– Где служит?

– Лесной кондуктор он.

– Казенной дачи?

– Никак нет, частной. Лесная дача Давыдова.

– Четверо объездчиков при нем состоят?

– Как есть!

– Я надворный советник Лыков из Департамента полиции…

Жандарм снова козырнул, на этот раз более старательно.

– …Сообщи исправнику, что кордон сгорел.

– Как сгорел?

– Так. Объездчики сами его сожгли. И ускакали кто куда. Пусть откроет дознание, покамест по факту пожара. Я съезжу в Москву и через день вернусь. Зайду к нему и все объясню. Какой тут уезд?

– Вязниковский, ваше высокоблагородие!

– Кто исправник?

– Коллежский советник Рутковский.

– Последний вопрос: когда ближайший поезд на Москву?

– Через час с четвертью пройдет казанский.

– Уф… Чай у вас тут имеется?

В карманах Лыкова уцелела кое-какая мелочь, и больше всего он сейчас мечтал о стакане горячего чаю. Однако буфет был закрыт. Жандарм разбудил начальника станции, и вскоре сыщику удалось согреться.

За чаем он расспросил местных о лесном кордоне. И жандарм, и дорожник не сказали ничего интересного. До кордона от станции двенадцать верст, и сами они там никогда не были. Далеко! Колобихин живет тут семь лет. Подчиняется управляющему дачей Тистрову и, видимо, хорошо с ним ладит. Ребята у него строгие, лес воровать не дают. Сам Тистров проживает в Вязниках и здесь появляется редко. Давыдовская дача одна из лучших в уезде: пятнадцать тысяч десятин. Принадлежит богатому московском лесопромышленнику. Объездчики ребята трезвые, у Колобихина в кулаке сидят. Жалоб на них никогда не было. Сам Сергей Тимофеевич вроде бы из военных, аккуратный, вежливый. Настоящих дел его никто не знает…

Наконец подошел казанский, и Лыков сел в вагон первого класса. У него в заднем кармане уцелел билет прямого сообщения, действительный в течение недели. Лесники второпях не нашли его. Обладатель такого билета может выходить на любой промежуточной станции, а потом садиться на другой поезд и ехать до места назначения. Поэтому до Москвы сыщик добрался без проблем. Трудности начались в Первопрестольной. Алексей забрал свой чемодан из хранения, еще выпил чаю в буфете. После этого у него осталось двадцать копеек мелочью. На извозчика не хватит! И Лыков поехал в Никитниковский переулок, к старым друзьям. Второй дом от угла был отмечен вывеской: «Мастерская ретирадников привилегированных систем». На самом деле там помещалась служба охраны московских беглопоповцев.