Книга Сильные женщины. Их боялись мужчины - Феликс Медведев

— Если не секрет, о чем был столь долгий разговор с известной фигуристкой?

— О чем? О жизни, о том о сем. Мы давно знакомы. Ирину можно назвать одним словом — она личность. Да, спортсменка, но чем бы она ни занималась — она личность. И этим мне интересна.

— Но вы же не коллекционируете личности, это скорее моя прерогатива как журналиста, о чем можно беседовать с неличностью? Вот я к вам и пришел, потому что вы личность.

— Спасибо, может быть, поэтому мы с Ириной так и близки. Во всяком случае нам всегда приятно встречаться и всегда есть о чем поговорить. Она талантлива как человек.

— Любопытно, кто наиболее харизматичен, ярок в вашем наверняка обширном контингенте друзей и поклонников? Если не секрет, конечно?

— Я бы так ответила: все они достаточно крепкие люди. Был у нас в группе музыкант, потрясающий барабанщик. Нынче он живет в Америке. Однажды мы пошли с ним купаться и вдруг поднялся страшный ураган, над нами бились большие волны. И ему о камни поранило всю спину, прямо в кровь, она превратилась чуть ли не в месиво. Но он добрался до берега, и хотя ему было смертельно плохо, он повторял мне: «Вот теперь я чувствую, что такое жизнь». Как охарактеризовать такого человека? Но таким он был всегда, и этим он мне интересен. Когда человеку хорошо, он не может ощутить опасность, не может понять, что такое плохо. Когда тебе хорошо, ты не думаешь о сердце. Его у тебя как бы нет.

Мой друг режиссер Леня Трушкин, он совсем другой, очень эмоциональный, сегодня он будет говорить, что надо делать так-то и так-то, а через день он будет уверять, что делать все надо иначе, у него все на эмоциях, на сиюминутных ощущениях. Но мне с ним тоже интересно.

— А какие у вас сегодня отношения с Раймондом Паулсом, с ним вы наверняка чуть ли не родные?

— Паулс, конечно, личность. Он по знаку Козерог, значит, уравновешенный человек и, несомненно, очень талантливый. С виду всегда холодный, но за этой холодностью — очень огненная личность. Паулс прекрасен. Он и его жена Лана приятная для меня компания. Я рада, что недавно вышла новая его пластинка с 18 песнями.

— Скажите, по-вашему, талант уходит или нет?

— Талант перерастает в опыт. Иногда на этом опыте мы и проходим. Я не думаю, что с возрастом человек становится менее талантлив. И Раймонд не меняется. Быть может, в Москве кому-то кажется, что о нем мало что слышно, но в Риге «очень даже есть», как сказали бы в Одессе. Он занят и театрами, и детьми, и инструментальной музыкой…

— Когда-то давным-давно после написанной Паулсом и исполненной Пугачевой песни о маэстро вдруг заговорили об их романе. Как вы вообще относитесь к молве?

— Людям, наверное, приятно думать о хорошем, о любви людей, ими любимых. Это одно, а другое — люди любят посплетничать, позлословить.

— Сегодня я узнал любопытную деталь из жизни Аллы Борисовны: коллектив одной газеты, которая уже несколько пет не оставляет без своего «желтого» внимания знаменитое семейство, приехал на ее дачу в Бережках и устроил там субботник. Растроганные Алла с Филиппом, которые случайно оказались дома, вышли к бывшим своим обидчикам и, поблагодарив их за бескорыстный труд, даже предложили отметить массовку шампанским. Вопрос: вы так же терпимы?

— Я давно знаю Аллу и скажу, что многое зависит от ее настроения. Но о себе я думаю, что я не такая же терпимая, как она. Я бываю вспыльчивой, это признак моего знака. Но стараюсь с этим бороться.

— Вот и нынче я обратил внимание, что до вашего выхода на сцену вы целых полтора часа ожидаете своей очереди, ничего практически не делая. Почему так? Ведь вы уже в гриме.

— Для меня это нормальное явление, на свой концерт я приезжаю задолго. Сначала я думала, что я сумасшедшая. Режиссеры мне говорили: «О, Лайма, это которая любит репетировать», а я даже после концерта не могу сразу уйти, выбежать, собраться, на это мне нужно время. Но как-то я пошла на спектакль, где играла Людмила Гурченко, и где-то через полчаса зашла к ней в гримерную и увидела ее еще полностью «разложенной», она только собиралась снимать грим, и я подумала: «Боже мой, оказывается, я не одинока». Для меня сцена — это очень серьезно.

— А сейчас этот предстоящий выход в сборной «солянке » для вас работа или творчество?

— Конечно, это работа. Но я не отношусь к ней халтурно, спустя рукава. Ведь и в эти три песни, которые я буду петь, вложен труд, и я не позволю ни себе, ни своим ребятам-танцовщикам и музыкантам халтурить, они тоже приходят заранее, чтобы малость прийти в себя, поскучать перед выходом к публике.

— Вот сейчас я сижу рядом с вами и вижу, что вы очень красивая эффектная женщина. Не совсем прав Есенин: лицом к лицу лицо увидать можно. Как вы реагируете на комплименты мужчин?

— А комплиментов никогда не бывает много. Это лучше, чем если о тебе скажут плохо.

— У вас тонкий вкус, скажите, как вам нравится то, что делает на сцене Мадонна, и то, как она выглядит?

— Мне она нравится как человек, находящийся на сцене. Она, безусловно, талантлива и в свой талант вложила много труда. А вообще я считаю: неважно, кто ты — хоть дворник, важно — талантливый ты дворник или нет.

— Вы много ездите по свету. Когда возвращаетесь обратно, каковы ваши чувства, эмоции?

— Куда бы ни ездила, всегда хочется домой. Приезжаю в Москву, в один из любимых моих городов, и говорю себе: Москва — это уже почти дома, это ближе к дому. И радуюсь. Но дома, в Риге, все родное, в том числе и мои собаки.

— Да, я слышал, что вы фанатично любите животных. Эдакая наша Брижит Бардо. Не было желания познакомиться с великой француженкой?

— Конечно бы, хотелось, я восхищаюсь этой женщиной. И смеюсь — ББ это мое будущее. Я понимаю, что защита животных — это великое дело, которое может творить человек. В душе я тоже принадлежу к партии зеленых и очень хочу вступить в нее, если она у нас существует по-настоящему. Как-то я увидела фотографию, на которой были запечатлены убитые охотниками котики. И подумала, как же можно так истреблять беззащитных животных. Я бы даже дала свои деньги тем, кто убивает, но чтобы они больше не убивали.

— Натуральные шубы вы, конечно, не носите?

— Нет, не ношу. Единственная моя вещь из кожи — это обувь. Даже сумку я приобрела в фирме «Луи Витон». Она из искусственного материала. Вы знаете, с появлением у меня первой же собаки я полюбила все живое. Однажды в Питере я присутствовала на показе мод, выходили девочки в шубах, играла музыка, но мне она казалась похоронной. С той поры натуральные шубы меня не интересуют.

— Мне рассказывали, что вы не просто любите свою собаку, но что она для вас буквально все, вы за нее и жизнь готовы отдать. Не слишком ли это сильно сказано?

— Знаете, это вызвано окружающей злостью. Человек — злое существо, когда я вспоминаю тех котиков, у меня сжимается сердце, и когда думаю о своей собаке — то же самое. Люди — негодяи и такие безжалостные! При детях они могут убивать бездомных собак и кошек. Кажется, дальше некуда. Мне нравится телепередача «Планета животных», и там однажды сказали, что на Земле несколько миллионов видов живности и что человек только один из этих миллионов. Так зачем же он задается.