Книга Ваши дети - не ваши дети - Павел Эрзяйкин

Школа не сделает из ребенка гения, не сделает и успешного человека, потому что успех – то, что закладывается в процессе воспитания, а не в процессе образования. Поэтому не стоит преувеличивать важность оценок и делать их условием для любви или поводом для лишения ребенка чего-то важного для него. Например, принес двойку – не пойдешь завтра на тренировку. Оценки относительны. Ребенок должен понимать, что нельзя получить пятерку и потом всю жизнь ею гордиться. В школе пятерка по химии – это круто, а на тренировке по футболу она ничего не значит. Стоит объяснить, что не надо опираться на оценки как на абсолют – к ним нужно относиться трансцендентно, а не так: получил двойку, пришел домой и повесился. Абсолют оценки – то, что делает нас «инвалидами», рабами, не способными творить, участвовать, двигаться, развиваться. Лучший способ себя обесценить – начать себя оценивать.

На 90 процентов те знания, которые мы получаем в школе, к жизни не имеют вообще никакого отношения, но школьный аттестат дает возможность поступить в вуз, а диплом вуза дает очень много прав в жизни. Чтобы сделать социальную карьеру, пригодятся всяческие дипломы и грамоты от разных инстанций, доказывающие, что ты – умный. Конечно, можно не думать о карьере, но отсутствием бумажек ограничивается степень свободы. Если у тебя диплом врача, ты можешь пойти работать дворником, а если ты только дворник, то завтра не сможешь передумать и пойти работать врачом. Например, я был в Доминиканской Республике, пришел в местную компанию и узнал, что мотоцикл взять напрокат могу, машину – могу, а вертолет – не могу – нет «бумажки». Всевозможные «бумажки» важны – они делают тебя социально свободным.

Надо быть готовым к тому, что система начнет подавлять индивидуальность ребенка. Если он прогнется – будет ходить фрустрированный, если не прогнется – претензии начнут предъявлять учителя. Ошибка родителей – предавать детей в угоду системе. Вместо того чтобы наказывать его за что-то, как того добивается учительница, лучше поговорить с ребенком, чтобы прояснить: мир огромен, в нем много людей, и все будут по-разному интерпретировать его поступки. Нужно научить ребенка видеть людей и понимать, с кем из них он может проявлять свою индивидуальность на полную катушку, а кому лучше подыграть. Если ребенок будет обладать социальной гибкостью, оставаясь центрированным, сохранится его индивидуальность, и он сможет творчески выстраивать отношения с миром. Самое главное, что он должен знать: родители всегда будут оставаться его родителями и всегда будут любить его. Именно это внутреннее знание ребенка освобождает родителей от многих хлопот в школе, а вовсе не их тотальный контроль над его жизнью и учебой, как это принято думать. Контроль появляется, когда у родителей нет контакта с ребенком – они начинают ему что-то говорить, а у того шторки опускаются, и он родителей не видит и не слышит, просто кивает, чтобы отстали. Видя, что все усилия бессмысленны, родители впадают в отчаяние.

Отчаяние – следствие понимания того, что наши действия не эффективны, а упреки не срабатывают. В такой момент мы можем вообще все бросить, но так не прийти к уместности, необходимости и достаточности здесь и сейчас. Прийти к этому можно лишь через контакт – через партнерство, соучастие, сотрудничество. Родители же избегают контакта с детьми, боятся, что окажутся в нем глупыми и слабыми, и поэтому включают внешний контроль. В лабораториях есть такой «ботискафт» – стеклянный купол, где лежит какая-то зараза, и встроенные в него перчатки. Мы надеваем эти перчатки и так взаимодействуем с ребенком, словно он зараза: о своей жизни не рассказываем, не делимся, строим из себя озабоченных и деловых, решающих какие-то важные проблемы и считаем, что дети должны обслуживать нашу важную миссию в жизни – страдать от этой жизни. Мы не открыты, и потому управления нет. Вся суть контроля – как бы не было хуже. Только при наличии соединенности с тем, чем я стараюсь управлять, все получается, а контроль ради контроля – это не работает. Это всего лишь много усилий с прямо противоположным эффектом. Если человеку интересно, он «контролирует» себя сам, ему не нужен субъект извне, который бы поправлял и направлял его действия. Так было и с моей старшей дочерью. Жена устроила ее в специализированную школу, занималась ее учебой, и когда они делали уроки, начиналась настоящая битва – одна давит, другая сопротивляется. Каждый раз истерики, все в слезах, вырывание страниц и их многократное переписывание – очень тяжело было. Раз я не подключился с самого начала, то и не вмешивался, но всех предупредил, что во втором классе буду главным.

Первого сентября дочь пошла во второй класс. Прошел месяц – одни двойки. Я понимал, что это ее настаивание на внимании и ожидании прежнего отношения – контроля и запретов, и тогда с дочерью произошел следующий разговор: «А как ты думаешь, что будет, если ты и дальше будет учиться на двойки?» – «Меня выгонят в обычную школу». – «А если и в обычной школе ты будешь учиться на двойки, тебе переведут в школу для отсталых детей, а если и там то же самое повторится, тебя вообще выпишут из этой больницы под названием „школа“, и ты будешь сидеть дома. У меня к тебе есть предложение. Давай ты не будешь ходить в школу уже сейчас, потому что в результате ты все равно окажешься дома. Только я тебе сразу скажу, пока тебе еще восемь лет: когда тебе стукнет восемнадцать, ты будешь работать – я не собираюсь всю жизнь тебя кормить и одевать. Кем ты будешь работать?» – «Продавцом». – «Нет, продавцу нужны как минимум десять классов образования, а ты закончила только один. Кому образование не нужно? Дворникам, уборщицам, грузчикам. Вырастешь – выберешь, что тебе больше нравится. А ходить в школу больше не нужно. Ты ходишь, чтобы получить двойку или тройку – это идиотизм. Сиди дома. И знай, что я всегда буду тебя любить, в любом случае. Я – твой папа, так получилось. Закончишь ты школу или нет, кем ты станешь – дворником или академиком, состоишься в этой жизни или нет, умрешь молодой или старой – не важно. Ты всегда будешь моей дочерью, и я всегда буду любить тебя просто за то, что ты есть. А когда ты себя будешь любить?» И я не ждал от нее ответа, лишь хотел, чтобы она жила с этим вопросом и сама себе на него ответила.

Никакие готовые советы не заменят тех ответов, которые рождаются внутри самого человека. Восемь классов дочь закончила, будучи лучшей ученицей, в 18 лет поделилась, что хочет стать дизайнером, архитектором, потом политологом, имиджмейкером и так далее. Я вижу, что у нее есть ясность в сфере собственных планов. Сейчас ей 25 лет, и я до сих пор не знаю, ответила ли она себе на мой вопрос. Я оставил ее с этим вопросом, потому что точно знал – она меня услышала.

Вопросы

Последние пару лет я не контролировала сына (когда мне казалось, что он слишком много смотрит телевизор или сидит за компьютером), я не вмешивалась и не проверяла уроков, но проблемы с учебой у него так и не прекратились. Недавно моя знакомая сказала, что тоже устала от проблем сына с учебой, устала от учителей, которые жалуются, что не знают, как увлечь детей учебой, и однажды она решила так: «Кто, если не я?» – пришла домой, выключила телевизор и посадила ребенка за уроки. Я послушала ее и подумала, что в ее точке зрения есть здравая мысль. Как все-таки быть? Спрашивать с ребенка или нет? Готов он в 11–13 лет взять на себя ответственность за свою учебу? Понимает ли ребенок, что успехи в его учебе во многом определят его жизнь?