Книга Совсем другая тень - Анатолий Ромов

– Понятно. Что ж, Сергей Леонидович, будем выяснять. Учтите, мы можем вас вызвать еще. Из Москвы никуда не собираетесь?

– Пока нет.

– Очень хорошо. Если же вам вдруг что-то вспомнится или придут в голову какие-то соображения, позвоните. Телефон есть в повестке. Вы хоть знаете, какое преступление было совершено?

– Откуда?

– Было совершено разбойное нападение. Убит человек и похищено ценное государственное имущество. Если у вас появятся какие-то сведения об этом, очень прошу сообщить. Хорошо?

– Хорошо. Только вряд ли они появятся, – ответил я совсем уже упавшим голосом.

– И все же, – ободряюще улыбнулся Рахманов. – Давайте ваш пропуск, я отмечу.

Отметил пропуск, кивнул:

– Спасибо, Сергей Леонидович. Всего доброго.

– Всего доброго. – С этими словами я тихо вышел из кабинета.

Нужна проверка

После ухода Лотарева Рахманов вызвал в кабинет Саенко, Инчутина и Жильцова. Подождал, пока все ознакомятся с показаниями. Сказал:

– Любопытный материал?

– Очень. – Саенко аккуратно сложил листки.

Рахманов посмотрел на Жильцова:

– Виталий, работы у тебя будет много. Причем срочной. Сразу прикинь справишься ли один?

– Андрей Викторович, не справлюсь – попрошу помощи. Думаю, МВД мне не откажет.

– Я тоже так думаю. Значит, первое: Новлянская. Дама серьезная. Заявляю со всей ответственностью. Тщательно проверь все ее связи, даже случайные, и попробуй найти выходы на двух людей: Вадима Павловича и Игоря Кирилловича.

– Заодно и на «Росгалантерею», – добавил Инчутин.

– На «Росгалантерею» само собой, – сказал Рахманов. – Но «Росгалантерея» не убежит в любом случае. А вот Вадим Павлович и Игорь Кириллович – увы! Пока убежали.

Жильцов кивнул:

– С Новлянской понятно. Что еще?

– Лотарев. Человек он совсем другой. Как говорится, не из той обоймы. Не знаю, на самом ли деле его картины стоят таких денег? Но то, что он в самом деле художник, видно невооруженным глазом.

– Это еще ничего не значит, – вставил Инчутин. – Художники бывают разные.

– Я о том же. Именно поэтому показания Лотарева надо проверить тщательным образом. Так что, Виталий, возьми в МВД людей побольше и займись домом Лотарева. Опроси всех, кого можно. Надо выяснить, что было с машиной Лотарева, начиная с восьмого июля.

– Сделаю, – сказал Жильцов.

– Работы на эти дни тебе хватит. Нам же… – Посмотрел на Инчутина и Саенко. – Леша, ты пока продолжай разборку с «Росгалантереей». Я поеду на Сенеж. Славе остается Меднова, которая была с Лотаревым в театре и в «Континентале».

– Меднова так Меднова, – сказал Саенко.

– Учти, я совсем не исключаю, что эта Меднова тоже связана с Новлянской.

– Вообще, чувствуется – тут тот еще клубок, – заметил Инчутин. – Врагу не пожелаешь.

Жильцов посмотрел на Рахманова:

– Вы считаете, Новлянская действительно никогда не была связана с Вадимом Павловичем?

– По ответам, не была.

– А если не по ответам?

Рахманов посмотрел в окно:

– Виталий, клянусь, так и не понял.

– Так уж и не понял?

– Честно, не понял. То, что она великая актриса, понял. Насчет же Вадима Павловича – полная неясность. С такими дамами ощущения мало. Нужны факты и улики, которых у нас нет.

– Ну а Лотарев? Как он? – спросил Саенко.

– Лотарев, конечно, не Новлянская. С ним чуть легче, но только чуть.

– Подробней не разъясните? – сказал Жильцов. – Что он из себя представляет?

– Не знаю. Хотя по отношению к Лотареву как раз можно говорить об ощущениях. Так вот, по ощущению на злоумышленника он не похож.

– Как он держался во время допроса?

– Довольно уверенно. Правда, в некоторых местах сбивался. Но отчего, я так и не понял.

– Вообще-то ясно, отчего человек сбивается. Что-то скрывает.

– Не всегда. Может, просто от волнения.

– Вы считаете, Лотарев честный человек?

– Опять не знаю. Все будет зависеть от проверки. Надо узнать, где действительно был Лотарев с восьмого по двенадцатое июля.

Откровенный разговор

Выйдя из прокуратуры, я сразу же сел в машину.

Около минуты сидел, бессмысленно разглядывая двор и пытаясь прийти в себя. Черт… Ну и вляпался же я. Хотя, вроде бы, все сошло удачно. С допросом. И вообще, с этим Рахмановым. И все же я вляпался. Чем бы все ни кончилось, вляпался. Я подвез двух убийц. Пусть сам того не желая, но подвез. От этого мне никуда уже не деться. Никуда…

Немного погодя подумал: ладно, я подвез двух убийц, зато спас Сашку от этого Вадима Павловича.

Когда я включил мотор, было начало четвертого. До встречи с Сашкой у «Форума» еще далеко. Что же сейчас делать? Ехать домой, чтобы к шести вернуться к «Форуму», глупо. Может, где-то поесть? Нет, есть мне совершенно не хочется. И все же придется подъехать к какой-нибудь забегаловке и отсидеться в ней до шести. Другого выхода нет.

Ближе всего был «Эрмитаж». Решив, что это лучшее место, от «Эрмитажа» рукой подать до «Форума», я подъехал туда. Кафе оказалось полупустым. Заняв столик у окна, заказал бульон, блинчики с мясом и кофе. Разглядывая сад за окном, желто-красную листву деревьев, редких гуляющих, ушел в свои мысли.

Сначала я обвинил во всем Сашку, втянувшего меня в эту историю. Но в конце концов понял, что я не прав. Сашка здесь ни при чем. Его ведь самого прижали, и прижали крепко. Единственным человеком, который мог реально помочь ему в тот момент, был я. К тому же нельзя забывать: Сашка вел честную игру. Сразу предупредил: он не знает, кого, куда и зачем нужно подвозить. Так что я мог бы отказаться, если бы захотел. Конечно, я бы не отказался. Но это уже совсем другой разговор.

Некоторое время я размышлял о гонораре, полученном от Веры. Конечно, я ожидал что-то получить за эту поездку. Но все же честно я могу сказать сам себе: для меня, лично для меня, главное было совсем в другом. Главное было в том, что Сашка просил о помощи. Сашка, мой друг, попавший в трудное положение. Я должен был ему помочь. Независимо ни от чего. Что же до сделки с Верой, с этим все ясно. Сашка – он такой! Он не мог позволить себе попросить меня о той услуге просто так. Он считал себя обязанным что-то предложить мне за это. Вот и предложил посредничество между мной и покупателем. Но мы оба знали: если бы кто-то из нас попросил другого оказать ему любую услугу просто так, тот, не задумываясь, ее бы оказал. Правда, это тоже совсем другой разговор.