Книга Великая степь. Приношение тюрка - Мурад Аджи
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Древние тексты Египта, найденные в Наг-Хаммади, поведали как раз о том. Часть их написана неизвестным письмом, на неизвестном египтянам языке. Ученые так и не смогли в точности прочитать все тексты.
Они определили, что отдельные знаки этого неизвестного, коптского письма похожи на греческие буквы… впрочем, догадок на сей счет высказано много. Именно догадок. Потому что никто не связал те события с Великим переселением народов и приходом тюрков на Ближний Восток.
Зато в точности известно другое. Непонятные сегодняшним египтянам язык и письмо долго служили тайнописью для коптских священнослужителей. А действительно, не тюркские ли они?
К сожалению, точный ответ неизвестен: ни один тюрколог даже не держал в руках эти древние свитки, не исследовал их. Однако они должны иметь именно тюркский след! Потому что в IV веке это был язык богослужения.
Потом богослужение в Египте перешло на местный, коптский язык. Так было и в Армении, и в других странах, где древние священные книги написаны именно по-тюркски и где богослужение тоже сначала велось на тюркском языке, а потом на языке местного народа.
Здесь возможны самые невероятные открытия. Они впереди.
IV век стал вехой в истории. Новая письменность едва ли не в один год появилась сразу и у египтян, и у армян, и у грузин, и у албанцев, а также у других, принявших веру в Бога Небесного. Это бесспорный факт.
Связь между новой верой и новой письменностью более чем очевидна. Она и в книгах, и в истории этих народов. Только кто-то взял за основу руническое письмо тюрков, как, например, армяне или грузины, а кто-то – алтайскую скоропись. Вот и вся разница…
О приходе кипчаков на Ближний Восток сохранилось немало свидетельств. Это и знаменитая Александрийская церковь, в ней когда-то служили по тюркской традиции. Она доказательство, самое неоспоримое. На Соборе 325 года ее так и назвали – «авторитетнейшая епархия».
В Сирии тогда появилась Антиохийская церковь, тысячи прихожан крестила и объединила она. В Африке служила Эфиопская (Абиссинская) церковь. В Армении – Армянская. В Кавказской Албании – Албанская… Все они следовали тюркской традиции богослужения, за что греки осуждали их.
Эти церкви исповедовали веру только в Бога Небесного. Не в Христа. Они не отрицали сына Божьего, но поклонялись только Тенгри, Ему молились. И это отличало их от «греческого христианства».
Языческий мир с приходом тюрков менялся на глазах и на Ближнем Востоке: новая культура меняла его. Это очень беспокоило византийцев, мечтавших о лаврах великой Римской империи.
Греки в духовном споре за лидерство безнадежно проигрывали и римлянам, и египтянам – у них не было таких философов, не было таких ученых-богословов. В Константинополе ставку делали только на силу и окрики. А этого мало.
Императорские окрики для духовенства Египта и других восточных церквей не годились: они ничего не доказывали, лишь подчеркивали слабость греков.
Как заставить египтян повиноваться? Над этим размышлял еще император Константин, не придумавший ничего лучшего, кроме войны. Правда, его поход в Египет закончился прискорбно. Вместо трофеев в Константинополь привезли тело самого императора. Случилось это в 337 году.
Потом были новые войны. В 391 году византийцы сожгли святыню египтян – их знаменитую Александрийскую библиотеку, ее бесценные рукописи. Так они хотели лишить египетский народ источника знаний. Тысячи текстов сгорели как один, однако доказать свое превосходство греческие христиане все равно не сумели.
Первый Никейский собор 325 г. Икона
Их меч был бессилен… Даже завоеванный, египетский народ не желал повиноваться. Его твердость духа была непоколебима. Он стал искать пути к свободе. На Ближнем Востоке рано или поздно должно было что-то случиться. Но что? Никто не знал.
Война уже ничего не решала. Это поняли все, что видно даже из письма посланца папы римского Иеронима, который в 396 году посетил Ближний Восток. Он застал там кипчаков, остановивших бессмысленное кровопролитие. В письме передан ужас императорских солдат перед конницей тюрков, считавших позором для себя воевать пешими. Как писал посланец Папы Римского, они «не могут ступать и лишь только (в бою) коснутся земли, считают себя уже мертвыми».
Вот, оказывается, когда появилась знаменитая «арабская» конница. Дата установлена точно. Всадники пришли из Дербента, из-за «Железных ворот на Кавказе», так записал Иероним. Дербент был тюркским городом. И там был Патриарший престол, который желал примирить христианский мир.
Посланец Папы Римского оказался на Ближнем Востоке не по воле случая: умирающий Рим беспокоили подъем Византии, ее ссора с Египтом. Открыто бороться с греками папа не мог, и он положился на старое правило политики: разделяй и властвуй.
Пока римляне только разделяли… Завязывался тугой клубок политических страстей. Силы копились немалые. Они и сошлись на Эфесском соборе в 431 году. Уже не воины, а политики в рясах дрались за Средиземное море. Греческим или египетским быть ему… Церковь делила наследство великой Римской империи! А Рим молча наблюдал за схваткой своих вчерашних рабов.
«Чей Бог, того власть» – вот правило средневековой Европы. Ему следовали безоговорочно.
Повод для Собора нашелся быстро – церковные разногласия. Константинопольский епископ Несторий в 428 году сказал, что Богородицу надо именовать Христородицей, так как у Бога не может быть матери.
Здравый смысл в его словах, конечно, был. Он, Несторий, глубоко верующий человек, искал свой путь к Богу. И это было прекрасно. Но беда его состояла в том, что он, не имея глубоких знаний, доверился властям, светским политикам. Например, чтобы склонить на свою сторону византийского императора, он пообещал ему даже ключи от Неба… А как выполнить такое обещание?
Впрочем, мало знающих греков не интересовали богословские тонкости. Им важно было возвысить греческую церковь, а с ней и Византию.
Святой Кирилл Александрийский
Город Эфес предложили для Собора не случайно. Греки связывали его с Богородицей, с ее последними годами жизни… Они всегда любили «чудеса» и теперь хотели стать «избранниками Божьими», чтобы так, с помощью легенды, доказать свое лидерство в христианстве.
Им нужен был Собор именно в Эфесе!
Египтян возглавил александрийский епископ Кирилл. «Надо не мудрствовать, а просто верить», – говорил он. На сторону Кирилла встал Папа Римский, который ничего не ждал от Собора, он просто хотел хоть как-то навредить грекам. Папа понимал: пересмотр церковного учения – это пересмотр мировой политики.
