Книга Австро-Венгерская империя - Ярослав Шимов

Важным инструментом централизации Иосифу II казалось придание немецкому статуса единого официального языка монархии, на котором должно было вестись все делопроизводство, административная переписка, разбираться дела в судах и т. д. Император не был ни германофилом, ни тем более националистом — для него речь шла прежде всего об укреплении идеи единого государства. Однако эта мера вызвала яростный отпор в Венгрии, где в ней усматривали унижение национального достоинства. До сих пор официальным языком Венгерского королевства была латынь, но германизаторская политика Иосифа II привела к появлению требований сделать таковым венгерский. Леопольд II, взойдя на престол, достиг компромисса с мадьярами, вернув нейтральной лытыни прежний статус.

Тем не менее административные преобразования йозефинской эпохи сделали австрийский государственный аппарат куда более мощным и эффективным, превратили его в настоящую опору монархии, каковой он оставался до самого конца правления Габсбургов. Не менее важно и то, что чиновники-йозефинисты стали носителями духа австрийского государственного патриотизма, который сохранился и развился в XIX столетии. Это было сознание принадлежности к созданному Габсбургами многонациональному и наднациональному государству, преданности этому государству и правящей династии и долга перед ними. Таково было психологическое содержание понятия «австриец» в габсбургской интерпретации, и именно такими австрийцами впоследствии ощущали себя как видные государственные деятели, так и рядовые чиновники Австрии и Австро-Венгрии, чье этническое происхождение было очень пестрым.

Иосиф II был одним из немногих Габсбургов, предпочитавших лично знакомиться с жизнью своих подданных. Подобно Карлу V, значительную часть своей жизни император провел в пути, посетив не только все наследственные габсбургские земли, но и другие страны Европы — Германию, Италию, Францию. В одной из моравских деревушек Иосиф лично прошел по полю за плугом, и образ «императора-пахаря» надолго вошел в число габсбургских легенд. Видя, насколько отличаются друг от друга условия жизни, нравы и традиции населения в разных провинциях монархии, император, однако, так и не осознал того, что своим практическим умом поняла его мать: нельзя рубить сплеча, в условиях зарождающегося, а кое-где, в первую очередь в Венгрии, уже весьма развитого национального самосознания, народам монархии необходима гибкая политика, не разжигающая, а наоборот, гасящая национальные страсти. Иосиф же не стеснялся подвергать патриотические чувства своих подданных

слишком тяжелым испытаниям: так, он отказался короноваться королем Венгрии и Чехии (чтобы не быть связанным некоторыми положениями королевской присяги), а священную для венгров реликвию, корону св. Стефана, приказал перевезти в сокровищницу венского Хофбурга, как какое-нибудь ювелирное украшение. Централизм Иосифа II был слишком жестким, чересчур бескомпромиссным — и это стало причиной большинства политических неудач «революционера на троне». Бескомпромиссность Иосифа II, его надменность, непоколебимая уверенность в том, что лишь ему, просвещенному монарху, дано знать, что и как нужно делать для благоденствия государства и его подданных, в последние годы царствования сделали императора объектом всеобщих насмешек и плохо скрываемой неприязни. Значительно ослабив цензурные ограничения, Иосиф вскоре увидел, что Вена наводнена памфлетами и листками, в которых его политика и он сам подвергаются беспощадному бичеванию. В 1787 г. вышла в свет брошюра, название которой било обитателя Хофбурга в самое сердце: «Почему император Иосиф не любим своим народом?» Ответом императора стало ужесточение полицейского контроля, поощрение доносительства, усиление влияния при дворе графа Пергена, в ведении которого находились дела тайной полиции. Однако и этот слуга государя не был до конца предан ему: в начале 1790 года, когда ситуация в стране стала близка к критической, Перген оказался одним из инициаторов подачи Иосифу II петиции с требованием приостановки наиболее радикальных преобразований. 28 января тяжело больной император признал поражение: своим указом он отменил значительную часть собственных распоряжений — в первую очередь тех, что касались налоговой и земельной реформ.

* * *

Иосиф II был верующим человеком, однако его взгляды на роль церкви в обществе и права некатолических поданных монархии заметно отличались от традиционного габсбургского благочестия. Несомненно, при жизни матери император никогда не решился бы на то, что он сделал 13 октября 1781 г., подписав Патент о веротерпимости. Этот документ гарантировал свободу вероисповедания протестантам и православным И возвращал им все гражданские права, включая возможность занимать государственные посты. Некоторые ограничения, впрочем, сохранялись: так, некатолические церкви и молельные дома не могли быть построены в центре города, в руках католических священников оставались регистрация актов гражданского состояния, определенный контроль за системой начального образования и т. д.

Евреи, в отличие от христиан-некатоликов, не получили полного гражданского равноправия, однако их положение тоже значительно улучшилось: отныне они могли заниматься рядом ремесел, к которым прежде не допускались, основывать и владеть не только торговыми, но и промышленными предприятиями и даже учиться в университетах. Евреям позволялось носить европейскую одежду без всяких обозначений своей религиозной принадлежности. Тем самым было положено начало ассимиляции значительной части еврейского населения Австрии, чешских земель и центральной Венгрии, его интеграции в местное общество, в котором многие представители этого народа стали позднее играть выдающуюся роль в качестве предпринимателей, финансистов, ученых, врачей, деятелей искусств, адвокатов, журналистов и т. д. В то же время еврейские общины Галиции, Словакии, Трансильвании, отличавшиеся большей ортодоксальностью и приверженностью своим традициям, предпочитали и дальше жить в определенной самоизоляции.

Завоевав благодаря Патенту о веротерпимости расположение религиозных меньшинств монархии, Иосиф II, однако, восстановил против себя многих католиков — особенно после Того, как начал церковную реформу, направленную на фактическое подчинение церковной жизни интересам и нуждам государства. Император считал основной задачей церкви поддержание общественной морали и воспитание паствы в духе верности монархии, почитания законов, не только данных Богом, но и предписанных государем, распространение идей терпимости и гуманизма. Император вел настоящую войну с монастырями и монашеством, которое считал бесполезным явлением, к тому же распространяющим в народе суеверия. С 1782 г. секуляризация монастырских владений, начатая по инициативе Иосифа II, приняла массовый характер: за один этот год свои обители вынуждены были покинуть более семи тысяч монахов и монахинь. Началось изъятие и инвентаризация ценностей, накопленных монастырями; от продажи их имущества только в 1783 г. казна получила около 15 миллионов золотых. При этом императорские чиновники допускали множество злоупотреблений, а многие ценнейшие исторические реликвии были уничтожены — по недосмотру, чрезмерному усердию или необразованности йозефинистов.

Опасения Рима по поводу возможных последствий церковных реформ Иосифа II были столь серьезны, что весной 1782 г. папа Пий VI отправился с беспрецедентным визитом в Вену. Наверное, было бы преувеличением считать эту поездку «Каноссой наоборот». Напротив, восторженная встреча папского кортежа населением австрийских земель скорее продемонстрировала, сколь велик авторитет церкви в глазах общества и насколько ничтожна социальная база йозефинизма. 23 марта Иосиф II принял папу в Хофбурге и был с ним весьма почтителен — в отличие от старого канцлера Кауница, который, по воспоминаниям очевидцев, «зубоскалил» и таким поведением лишь подтвердил свою давнюю репутацию безбожника. Впрочем, несмотря на пышный прием, никаких существенных уступок от Иосифа Пий VI не добился. Зато недоброжелатели императора во главе с венским архиепископом Мигацци получили поддержку непосредственно от папы, что в дальнейшем усилило их позиции в борьбе против йозефинизма.