Книга Чистилище. Операция "Призрак" - Виктор Глумов

Снег вскинул голову:

– Не верю, что он так поступил с нами.

Фридрих кивнул. Он запугал ребят, что если узнает о связи с зарами – убьет. Видимо, Снег думает, что Демона нет в живых.

– Вы увидите Демона, но каждый должен поклясться, что вы не расскажете ему о наших планах. Все поняли?

– Конечно, – ответил Радим холодно, встал. – Я так понял, выдвигаемся мы на рассвете?

– Да. – Фридрих тоже встал. – Потому что следующей ночью будет ливень. А после сюда пожалуют чистые. Так что если хотите увидеть Демона – идите за мной.

Когда Фридрих отпер дверь в свою каморку, Демон стоял посреди комнаты. Сутулый, со сжатыми кулаками. Каштановые волосы – волной. Карие глаза прищурены, губы поджаты. Но даже несмотря на это, он выглядел надменным.

Фридрих прислонился к стене, пропуская парней в каморку, но они столпились у входа, потупились, будто в чем-то провинились перед Демоном. Он же так и стоял, ни один мускул на его лице не дрогнул. Первым заговорил Леший, разводя ручищами:

– Мы это, брат… В общем, знаем, что ты решил уйти. Ну, и того… Попрощаться пришли.

Рот Демона искривился, парень процедил:

– И что вы еще знаете?

– Что ты решил остаться со своей девушкой, – ответил Леший. – А что?

– И всё?

– Ну да. Всё. Или еще что-то?

Демон выдохнул с облегчением и посмотрел на Фридриха то ли с благодарностью, то ли с осуждением. Наверное, он решил, что остальным известно о его преступлении.

– Спасибо, что не забыли, – процедил он сквозь зубы, опуская взгляд.

Он нервничал, его глодало чувство вины, но ребятам подумалось, что он говорит пренебрежительно. Они спешно попрощались и вышли. Только Леший рискнул остаться, сгреб названного брата в объятия, собрался что-то сказать, но передумал.

– Ты держись. Будь мужиком, – проговорил он, отступая к двери, повернулся спиной и мимо Фридриха зашагал следом за остальными.

Демон вскинул голову, и на долю секунды с него слетело все напускное. Не надменный Демон провожал взглядом удаляющихся друзей – растерянный мальчишка Дима, брошенный и преданный друзьями. Наверное, что-то подобное чувствует подбитая перелетная птица, провожающая взглядом стаю.

– Это не я подговорил их прийти, – сказал Фридрих, переступая порог. – Снег подумал, что я узнал о твоих похождениях и прикончил тебя, занервничал и остальных завел.

– Спасибо, – зачем-то прошептал Демон и отвернулся.

– Переночуешь здесь с Беркутом…

– Мне хотелось бы побыть одному.

– Понятно. Тогда придется спать в пустой лаборатории на тряпках на полу.

– Не беда, так будет лучше.

– Когда все лягут спать, заберешь свой тормозок с патронами и пойдешь спать. К зарам отправишься на рассвете.

– Хорошо… И… Еще раз спасибо.

Фридрих подождал, пока он притащит битком набитый рюкзак, и запер Демона в лаборатории. Жаль, что экспедиция лишилась самого способного бойца. И лучшее место в дальнем гарнизоне осталось вакантным. Наверное, стоило им еще год назад рассказать, что их ждет в дальнем гарнизоне, тогда подобных проблем удалось бы избежать…

Удалось бы? Кто знает.

Фридрих не пытался представить, каково сейчас Демону, своих проблем хватало. Мальчик стал взрослым и сделал свой выбор.

* * *

Демон пережил самую страшную ночь в его жизни. Еще до того как Учитель его спас, бывало страшно, когда он с мамой замирал, слушая мутантов, которые бродили вокруг убежища. Но тогда он еще не до конца понимал, что происходит. Другое дело – сейчас. Он метался по куче тряпья, кусая губы и до боли сжимая кулаки. Хотелось выть в голос, но гордость не позволяла вести себя, как баба.

Казалось, что Демон умирал, в страданиях рождался кто-то другой. Перед глазами мелькали картинки, все отвратительные, болезненные.

Братья, столпившиеся стадом баранов. Что им надо? Или это Учитель решил поиздеваться напоследок? Смотрят виновато, взгляды отводят. Они просто пришли попрощаться, они любят его. Но такое впечатление, что они нарочно делают еще больнее: посмотри, от чего ты отказываешься, предатель! Мы верили тебе, а ты…

Когда искал лекарства в сейфе Учителя, Демон призывал образ Карины. Красивой, нежной Карины. Ее некому защитить, она никому не нужна. Бедняжка сейчас лежит на тряпках и угасает. Но сейчас стоило представить ее, как спасительный образ вытесняло строгое, бесчувственное лицо Учителя: глубокие морщины, льдистые глаза, обветренные губы и волосы белые, с бежевыми прядками.

Здравый смысл метался и вопил. Что ты делаешь, идиот? Ты согласен променять долгую жизнь на человека, который, возможно, уже мертв? Если верить книжкам, твое состояние помутнения закончится через два-три года… если ты не мутируешь раньше.

Но стоило представить, что Карины больше не будет, как в груди будто образовывалась огромная черная дыра, куда летело все: и прочие чувства, и страх смерти.

Уснуть удалось не скоро. Едва Демон сомкнул веки, как щелкнула щеколда, он открыл один глаз и увидел лицо Учителя, на котором плясали отблески свечи.

– Вставай, тебе пора, – проговорил он.

Демон поймал себя на мысли, что ему безумно хочется участия Учителя, чтобы он упрашивал остаться. Тогда он, возможно, и передумает и удовлетворит здравый смысл. Но Учитель держался отстраненно, словно выгонял на улицу чужого человека.

Демон вынырнул из-под тряпья. Натянул камуфляжные штаны, застегнул их, все еще ожидая, что Учитель напомнит о теплой одежде, зима ведь на носу, попросит еще раз проверить рюкзак… но нет. Выбросил его из головы, как мусорный пакет. От осознания этого на душе сделалось еще гаже. Демон ощутил себя маленьким мальчиком, которого предали все.

Когда недра убежища выплюнули его и он окунулся в предрассветную прохладу, вдохнул полной грудью и понял, что вот оно, новое рождение. Отныне он сирота, и ничто не связывает его с прошлым. Надев рюкзак и поводя стволом автомата из стороны в сторону, Демон потрусил на юг, туда, где его ждала любимая.

Вскоре он понял, что рюкзак слишком тяжел. Потому утомление наступает рано и приходится отдыхать, чтобы не терять в скорости и не утрачивать бдительность.

К счастью, было не по-осеннему теплое сухое утро, и до цели Демон добрался без проблем. В уже знакомом дворе остановился и позвал Карину. Никто не ответил, и сердце пропустило несколько ударов. Неужели он опоздал?

Демон сбросил рюкзак и на негнущихся ногах направился в двухэтажку с крошечными окнами и бронированной дверью, подергал ее: заперто. Ударил кулаком, потом стал тарабанить ногой. Из коридора донесся детский голосок:

– Это люди?

– Люди, открывай.

По коридору затопали детские ноги.