Книга Дым и тени - Таня Хафф

— Он ничего не знает.

— Я бы в это поверил, если бы в отличии от тебя не побывал у него в голове, чувак.

— Чувак?

— Эй, это тоже отсюда.

Возможно, но Тони бы никогда его так не назвал. Воплощение несколько не соответствовало оригиналу. Это тоже надо запомнить.

— Как и информация о том, что уничтожило предыщего противника, — продолжил он. — Боссу бы хотелось узнать побольше о технологиях этого мира, но пацан тут не помощник. Впрочем, остального будет достаточно. Он… — демонстративно постукивание пальцем по виску, — знает, где оказалась надоедливая волшебница. Кто знал, что эта идиотка останется рядом с вратами, — существо закатило глаза Тони. — Волшебники, тоже мне… Слишком глупы, чтобы бежать, слишком напуганы, чтобы спасать мир. Босс будет рад наконец найти ее. Незаконченное дело, сам знаешь, что это такое.

Генри не мешал потоку слов, продолжая ходить по кругу и выжидая подходящий момент. Хотя сам не знал, подходящий момент для чего. Тело Тони поворачивалось за ним на одной пятке.

— У меня от тебя голова кружится. Сейчас хаменташен полезет обратно, — оно посмотрело на часы Тони. — 22:02. Еще чуть больше часа. Чем займемся, Генри? Есть хочешь? — знакомые пальцы оттянули вырез футболки вниз, обнажая горло Тони и царапины на ключицах.

Вид крови, проступающей на коже, и знание от чего появились эти отметины подтолкнули Генри к краю. Он перестал кружить вокруг Тони. Верхняя губа приподнялась, обнажая зубы. Он позволил Голоду вырваться на волю. Эти падальщики не получат то, что принадлежит Генри, пока оно ему еще нужно.

— Тони. Мой.

— Я признаю твою силу, Ходящий в ночи, — интонации Тони пропали из голоса, — но тебе не вытащить меня из этого тела, пока я сам не решу уйти.

Слова существа потонули под песней крови Тони.

Он почувствовал, как теплая тяжесть обвилась вокруг его ног, но проигнорировал ее. Все, что сейчас значило, — это жизнь, которую он присваивал себе не один раз, а множество.

— Мой.

— Чувак, только не сейчас.

— МОЙ!

Внезапное узнавание вспыхло за тенью в глазах Тони. За ним последовал страх, примитвный страх, перед которым меркло все остальное. Сердце застучало чаще. Быстрее. Быстрее. Глаза закатились, и он согнулся пополам в приступе тошноты.

Тень вылилась из его рта и носа, лужицей собравшись на бетоне и скользнув к Генри. Он едва сохранил досточно самообладания, чтобы понять, что с этим он не мог сражаться. От осознания Голод начал угасать. Шаг назад. Два. Он не знал, как управлять светом, который они использовали предыдущей ночью, и работал ли тот до сих пор. А Тони, который знал, стоял на коленях, обхватив себя руками, будто старался не развалиться на кусочки.

* * *

Арра распахнула дверь, остановилась и посмотрела на сломанный замок. Может, ей стоит остаться здесь и починить его? Может, ей стоило вообще оставаться в машине? Вообще, «может» здесь было лишним словом…

Она зашла в офис.

Что я делаю?

Термосы успокаивающей тяжестью лежали в карманах. Пока тень оставалась в Маусе, от них было мало толку, но они напоминали о ее роли во всем этом… В этой дурацкой попытке спасти уже потерянный мир.

Она бросила взгляд в сторону офиса ЧБ, почти желая, чтобы он оказался на месте. Желая зайти в ту дверь, прошагать мимо аквариума, встать перед столом и во всем признаться. К счастью, ЧБ был в Вилстере со своими двумя детьми от первого брака. Она понятия не имела, что можно делать в Вилстере в это время года. В любом случае теперь у нее не было возможности состроить из себя идиотку перед единственным в этом мире человеком, умеющим задавать правильные вопросы.

Когда она протиснулась мимо костюмов, они зашуршали, будто перешептываясь; мантия хорового мальчика спрашивала у поблескивающего фрака что происходит.

Хороший вопрос.

Это любопытство, вот и все. То же, что притащило ее из подвала в звуковой павильон во время утреннего открытия врат. Волшебники совсем как кошки. Такие же любопытные. От этого иногда и дохли.

Только не я. Я знаю, когда надо бежать.

Она распахнула дверь и услышала звуки рвоты. В тишине павильона они могли раздаваться откуда угодно.

Ну да, конечно. Кого я обманываю…

Тони стоял на коленях под закрытыми вратами, последние капли тени стекали с носа. Краше в гроб кладут. За ним вытянулся на полу Маус. Возможно, мертвый. Тень, полностью вышедшая из своего последнего хозяина, скользнула к Генри.

Он двигался быстро. Тень еще быстрее.

Знала ли она, на кого собиралась напасть? И смогла бы им управлять? Судя по всему, знать не знала, но попробовать собиралась. И если ей удастся, захваченный тенью вампир без труда разберется с их сопротивлением.

Когда тень начала карабкаться по телу Генри, Арра среагировала. Все мысли и комментарии вылетели из головы; она подняла руки. Сотни раз Арра произносила это заклинание в последней отчаянной попытке и никогда бы его не забыла.

Тень застыла, изогнулась и испарилась со слабым хлопком.

Прежде чем снова пошли вопросы, Арра сорвалась с места и трусцой пробежала через пустую площадку к Маусу, поскрипывая резиновыми подошвами. Опустившись на колени, она ухватила его за куртку и перевернула на спину. Затылок отскочил от пола, и Маус открыл глаза.

— Ты!

— Я, — согласилась она, вгоняя руку по запястье ему в грудь. Только элемент неожиданности позволил провести этот маневр, и на секунду ей показалось, что этого будет недостаточно. Но тут пальцы за что-то ухватились. Откинувшись на пятки, она выдернула тень на свободу, одновременно уничтожая ее.

Если бы ее спросили, Арра бы сказала, что этот последний хлопок был одним из самых приятных звуков, что она слышала за последние семь лет.

Но ее никто не спрашивал.

Когда она обернулась, то увидела, как Генри присел перед Тони, протягивая ему бледную руку. К удивлению Арры Тони шарахнулся от прикосновения.

— Не твой, — хрипловато сказал он. — Свой собственный.

Ходящий в ночи кивнул:

— Я знаю.

И они оба сделали вид, что верят в это.

Сдерживая боль, Тони вспоминал. Ли не помнил — может потому, что тень сама вышла из него, но Тони помнил. Помнил, каково это — быть пленником в собственном сознании. Чувствовать свое тело, знать, что оно свое, но не иметь над ним власти. Оно двигалось, говорило, а он никак не мог это предотвратить. Тони вспомнились самые худшие моменты из его уличной жизни, когда он был молод и слишком глуп, чтобы бежать. В драке не светила победа, а крик не давал ничего, потому что его никто не слышал.

Может, поэтому он все помнил — потому что проходил это раньше.