Книга Нарком Берия. Злодей развития - Алекс Громов

Безжалостные к идейным и военным врагам революционные трибуналы порой давали шанс «оступившимся» рабочим и крестьянам — струсивших или сгоряча порубивших «не того» отправляли в штрафную часть с условным приговором. Подобно происходившему в годы Великой Отечественной войны, вынесенные в Гражданскую войну условные приговоры для военнослужащих Красной армии после окончания боевых действий в исполнение практически не приводились, поскольку большинство осужденных либо искупали свою вину геройским поведением во время боевых действий, либо погибали в безжалостных боях. Всего в РСФСР за семь месяцев 1919 года было осуждено около ста тысяч злостных дезертиров, из которых больше половины было направлено в штрафные части, а шестьсот человек расстреляны. Помимо виновных в трусости и «мелком мародерстве» в штрафные части приказом революционного военного трибунала направлялись рядовые красноармейцы, уличенные в саморанениях, или, как называли позднее в официальных документах, в членовредительстве, что по сути являлось в годы войны государственным преступлением.

Сталин, несмотря на приписываемые ему патологические наклонности, не являлся и автором такой безжалостной «организации», как заградотряды. Не углубляясь в историю, можно принятое (еще за полгода до того самого приказа Л. Д. Троцкого) 5 декабря 1918 года постановление Совета рабоче-крестьянской обороны, согласно которому по всей прифронтовой полосе для поимки дезертиров были организованы заградительные отряды из лиц, преданных советской власти, а также специальные кавалерийские дивизионы, среди которых крупными и безжалостными был дивизион имени тов. Троцкого, носивший громкое название «Тайный дивизион», и отряд с неоднозначным названием — «Черная сотня».

В Военно-историческом журнале (№ 11 за 1988 г.) цитируется приказ РВС Западного фронта, изданный во время советско-польской войны (1920 г.), шедшей для молодой Советской Республики с переменным успехом: «Организация заградительных отрядов представляет собой одну из важнейших задач командиров и комиссаров. Каждое крупное воинское соединение должно иметь за своею спиной хотя бы тонкую, но прочную и надежную сетку заградительных отрядов… Легкость и безнаказанность дезертирства способны разъесть самую лучшую часть. Молодой солдат, пытающийся вырваться из огня, в который попал впервые, должен встретить твердую руку, которая властно возвратит его назад с предупреждением о суровой каре всем нарушителям боевого долга. Удирающий шкурник должен наткнуться на револьвер или напороться на штык…»

Большевики, среди которых было много выходцев «из низов», хорошо представляли себе народную, массовую психологию, отдавая себе отчет, что для того, чтобы молодые необстрелянные бойцы или даже суровые ветераны, прошедшие горнило боев Первой мировой войны, пошли на пулеметы или в штыковую против отборных офицерских батальонов белогвардейцев, они должны не иметь другого выхода. Но зато, когда победит мировая революция, то героям — революционным воинам достанется все лучшее в этом мире без буржуев. А вот трусам и паникерам был только один выход — доказать свою «полезность» командованию, не доводя дело до расстрельного залпа. Но с такими «отщепенцами» боролись во все времена и во всех армиях, существовавших на нашей планете за ее долгую историю.

Суровая необходимость наведения порядка во время Великой Отечественной Войны

Можно до бесконечности спорить о тех людях, которые были совершенно ни за что (попались под горячую руку) расстреляны безжалостными сотрудниками НКВД (теми самыми, которые, как до сих упор уверяют в некоторых художественных и документальных книгах, всю войну «доблестно» отсиживались в тылу), но дошедшая до наших дней статистика задержанных в то суровое время показывает, что если бы органы не навели порядок, то во многих областях (если не повсюду) воцарились бы хаос и разруха, к которой добавилась бы и немецкая оккупация. Если ознакомиться с приказами тех суровых лет, то становится ясно, что «рассказы очевидцев» о поголовных расстрелах, совершенных военными патрулями и энкавэдистами, — мягко говоря, преувеличение… Стреляли — но за дело — безнадежных негодяев, матерых преступников, убийц, грабителей, насильников, вражеских шпионов и их пособников, «злостных» дезертиров и предателей Родины. Случались и «перегибы» — «на войне как на войне». Так, 11 сентября 1941 года по решению ГКО в Орловской тюрьме были расстреляны 170 политических заключенных, в числе которых были такие в прошлом известные деятели революции, как Христиан Раковский и Мария Спиридонова, обвиненные в том, что вели пораженческую агитацию и подготавливали собственный побег, чтобы на свободе продолжить политическую борьбу с руководством страны…

Но гитлеровцы, считавшие себя в том далеком 1941-м году победителями, со своими провинившимися солдатами (в жилах которых, кстати, текла пресловутая самая арийская кровь) обращались еще хуже и за воинские преступления расправлялись еще безжалостнее…

Итак, архивные советские документы той поры:

«Зам. нач. управления НКВД МО майор госбезопасности Лынько.

С 15 по 30 декабря в Москве в ходе мероприятий по проверке документов в жилом секторе, в котором принимало участие 2279 комендантского надзора и милиции, было задержано:

а) дезертиров, бежавших с поля боя или умышленно отставших от своих частей — 580 человек;

б) отставших от своих частей — 1716 человек;

в) уклонившихся от воинской службы — 946 человек…»

Эти красноречивые цифры — только за две недели и лишь по одному (пусть и крупному) городу. Сколько таких отбившихся, сбежавших с поля боя и скрывавшихся от призыва в Красную армию было в то время по всей стране, и особенно на национальных окраинах?

Следующий документ, хотя он касается тоже только столицы, не менее красноречив:

«Отчет коменданта гарнизона г. Москвы о работе военной комендатуры

30 апреля 1942 года

Сов. секретно

№ 841 СС

Народному комиссару

внутренних дел Союза ССР

Генеральному комиссару госбезопасности

Товарищу Берия

Выполняя Постановление Государственного Комитета Обороны от 14 ноября 1941 года по охране строжайшего порядка в городе Москве и прилегающих районах, работниками комендатур, комендантскими патрулями и сотрудниками милиции за период с 20 октября 1941 года по 1 мая 1942 года задержано 531 401 человек, из них:

1. За воинские преступления и нарушения — 183 519 человек.

При проверке и фильтрации из данной категории задержанных было выявлено:

а) дезертиров — 9406 человек;

б) уклонившихся от воинской службы — 21 346 человек.

Остальные оказались отставшими от проходивших через город частей без увольнительных записок, нарушителями приказов НКО и уставов Красной Армии.

2. За контрреволюционную деятельность задержано 4881 человек, из них:

а) шпионов — 69 человек;

б) диверсантов — 8 человек;