Книга Считанные дни - Хуан Мадрид

Фатима надула губы и бросила на парня презрительный взгляд.

— А я вконец запуталась, попала между двух огней, понимаешь? — пожаловалась Чаро своей подруге. — Альфредо перевели на свободный режим и перевезли из Карабанчеля, но… А, да ты же еще не в курсе, завтра у нас фиеста. Мы приглашены на роскошную фиесту! Помнишь, как классно мы погуляли в прошлом году? Ты, я, Ванесса и Пили, не забыла?

Антонио подошел поближе. Мимо прошла группа подростков, громко напевая и бренча на воображаемых гитарах.

Какой-то парень бился в конвульсиях на земле и хрипло дышал; его держали двое. Сквозь дырку на брюках сочилась кровь, лицо с вылезшими из орбит глазами тоже было в крови.

Третий, стоявший напротив, бил его ногами в грудь и живот. Он отходил на несколько шагов, прицеливался и обрушивал на него удары. Те, кто держал жертву, молотили его кулаками по голове.

Вокруг собралась толпа и молча наблюдала за расправой. Ванесса, обвив Лисардо руками сзади, растирала ему спину.

— Стукни его битой, расколи ему черепушку битой! Я тебе говорю, придурок! — надсаживался один из державших. — Прикончи его к ядреной матери.

— Это будет тебе хорошей наукой, козел! — процедил сквозь зубы один из мучителей. — Чтобы в другой раз неповадно было!

Другой, придя в неистовство, завизжал дурным голосом:

— Она мне сестра! Это тебе за мою сестру, козел!

И изо всей силы ткнул его в глаза растопыренными пальцами. Жертва взвыла от боли и завертелась волчком.

Они снова прошли мимо усатого дядьки, который продавал побрякушки.

— Эй, Рикардо, Рикардо! Купи браслет! А может, хочешь травки? Я сам ее выращиваю!

Антонио сделал отрицательный жест рукой. Чаро сжала его за локоть и предложила:

— Давай уйдем отсюда до окончания концерта, а то не успеем на метро. Ты его знаешь? — спросила она про усатого.

— Да, но не помню имени. Он когда-то был журналистом.

Чаро остановилась и запечатлела на его губах долгий поцелуй.

— Я умираю от желания остаться с тобой наедине, Антонио. Пошли скорее, умоляю.

Глава 22

Чаро и Антонио лежали голые, в изнеможении вытянувшись на кровати после исступленной любви. С потолка, сквозь слуховое окно, проникал свет фонарей и рисовал на животе Чаро причудливый лабиринт светлых полос. Ее тело блестело от пота.

Антонио тихо ее поглаживал.

— Видишь? Я тебе уже говорила: стоит мне почувствовать внутри эту штуковину, как у меня тут же проходит мандраж и желание колоться. Но лучше об этом помолчать, — Чаро издала хриплый смешок, — не то мне захочется повторить все сначала. Я целый год ни с кем не трахалась, Антонио. Целый год, подумать только! А как мне хотелось — если бы ты знал!

Она взяла лицо Антонио в свои ладони и приникла к его губам, касаясь языком нёба и десен. Сладостный густой мед ее слюны растекся по всему телу волной желания. Антонио застонал и прижал ее к себе.

— Как мне хорошо! Боже мой, как мне хорошо с тобой, — прошептала она.

— Дай я на тебя посмотрю. — Его голос звучал хрипло.

— Да, да… смотри на меня. Следи за тем, что я делаю.

Она стала трогать рукой пах, теребить грудь и соски.

Антонио зарылся лицом между ее ног и стал ритмично покачиваться.

— Ай! Ай-ай-ай! Нет мочи терпеть, не могу больше… Кусни меня там… кусни… еще, еще! Вот так! Раздвинь ее пальцами и посмотри. Теперь сунь туда язык, глубже, еще глубже, до упора! Тебе хорошо? Втяни ее в рот губами. Только не останавливайся, милый! Только не останавливайся! Потихоньку, потихоньку… так, будто ты хочешь ее скушать. Вкусно? Вкусно?

В комнату вихрем ворвалась Ванесса. Она застыла на месте, увидев Чаро и Антонио в кровати. По ее щекам текли слезы.

Чаро приподнялась.

— Эй! — позвала она. — Что с тобой? Ты разве не с Лисардо?

Ванесса злобно пнула ногой стул и опрокинула его на пол.

— Где таблетки? Сейчас же говори, где таблетки? Черт бы вас всех побрал! Куда ты их спрятала?

Чаро спрыгнула с постели и крепко ее обняла. Ванесса разревелась у нее на плече во весь голос.

— Ну, ну, милая, успокойся и объясни, что случилось?

— Где валиум? Я хочу заснуть!

— Сейчас найду, но прежде объясни, что случилось, хорошо? Ты меня пугаешь, родная.

Чаро переворошила лежавшую на полу одежду, подняла свою юбку и, вынув из кармана таблетки, протянула их Ванессе.

— Видишь, вот они. Все в порядке. А теперь выкладывай, в чем дело?

Ванесса открыла флакон и проглотила три крошечных шарика.

— Опять этот козел Лисардо… Мы сидели в «Смешливой корове», все наши, да ты их знаешь: Луиса, Фернан, Пили… и пара-тройка других… Фернан рассказывал анекдоты — он ведь еще тот остряк. И мы были на взводе — короче, обкурились насмерть… Пили притащила забористую травку — прямо глотку обдирала, а еще кто-то, уже не помню, принес коку — не кока, а конфетка.

Ванесса замолчала и вперила хмурый взгляд в сидевшего на кровати Антонио.

— Ну и что? — спросила Чаро и потрясла ее за плечо. — Что произошло? Почему ты так завелась? Расскажи, милая, кто тебя обидел?

Ванесса продолжала пристально смотреть на Антонио, будто впервые его видела. Потом повернулась к Чаро.

— Никто, я выскочила на минутку пописать, а когда вернулась, они все исчезли. Ушли, понимаешь, и бросили меня одну.

Ванесса стянула с себя майку и юбку, оставшись в трусах. Маленькие груди с розовыми сосками заострились и стояли торчком.

— А теперь — спать. Давай я тебя уложу, маленькая моя, — уговаривала Чаро. — Пойдем.

Девушки легли. Ванесса уткнула лицо в плечо подруги, Чаро принялась легонько поглаживать ей живот. Антонио отодвинулся на самый край кровати.

— Мне холодно, — объявила Ванесса и просунула ноги под тело Чаро.

— Ты сразу же уснешь. И выкинь все плохое из головы. Ушли, и пусть их! Лучше постарайся заснуть.

Ванесса угомонилась и, пригревшись, замурлыкала, как котенок. Из уголка рта текла тоненькая струйка слюны.

— Пили сказала мне, что видела Альфредо. Ему дали свободный режим… Он сейчас работает на Ибрагима…

Чаро резко приподнялась, и голова Ванессы упала на подушку.

— Подожди, подожди, Ванесса… Альфредо работает на Ибрагима? Я не ослышалась?

— Да… да… работает на него и… немало… немало с этого имеет. Думаю… думаю, по грамму с десяти проданных… Твой Альфредо теперь богач. Да, богач.

Она заснула, слюна стекала по подбородку на подушку.