Книга Близкие люди. Мемуары великих на фоне семьи. Горький, Вертинский, Миронов и другие - Игорь Оболенский

На что бабушка ответила, что она замужем и ради Сталина готова на все, даже броситься под танк, но только не на то, о чем он ее просит.

После этого Сталин спросил, чем может помочь Давыдовой. А та ответила, что просит присвоить звание народной артистки ее педагогу Девос-Соболевой.

Сталин подошел к столу, записал в календаре просьбу бабушки. И распорядился отвезти ее домой.

На этом, по ее словам, все и закончилось. Хотя в народе все равно ходили упорные разговоры о том, что бабушка — любовница Сталина.

А Давыдова любила только Мчедлидзе. Видите, оставила ради него Большой театр, Москву и приехала в Тбилиси.

Было ли у нее в конце жизни какое-то сожаление из-за того, как все в итоге сложилось? В 1993 году оказалось, что уже никому ничего не надо.

Тут ей было сложно потому, что она всегда привыкла находиться во главе угла. Всех кормила, всем давала деньги, всех с плеча одевала. Образно говоря, была начальником всей своей родни.

Она получала хорошую пенсию. Не знаю, нужно ли сейчас говорить, но Хрущев назначил ведущим артистам Большого театра тройную пенсию. Всего шесть человек ее получали. То есть у них было не 120 рублей, что в Советском Союзе считалось достойными деньгами, а 360.

И вдруг страны отделились, никаких рублей уже не было, в Грузии купоны появились. Это вообще смехотворное дело было — миллионы давали, но на них ничего купить нельзя было.

А по документам Давыдовой полагалось получать пенсию из Большого театра. Потому что эти шесть человек считались неприкосновенными. Не знаю, по какому закону или приказу, но они должны были получать свои 360 рублей до конца жизни.

Сколько могла, я сохраняла для бабушки видимость того, что ничто не меняется. Сама давала ей деньги, старалась поддерживать: мол, вот, пришла пенсия, давай, распишись. Хотя ей уже ничего достойного из Москвы не приходило. После деноминации пенсия составляла 36 рублей.

Когда я в первый раз взяла эту сумму, то даже не знала, что с ней делать.

Бабушка находилась в полном рассудке и, кстати, в полном рассудке и ушла из жизни. Я решила сказать ей о том, сколько ей теперь полагается из Москвы получать денег. Думала, может, она позвонит кому-то или скажет, как на это надо реагировать. Но ничего изменить уже было нельзя.

Непростая у нее была жизнь в конце. Как она переживала все это? Она же в своей тбилисской квартире пересидела всю войну. Никуда не хотела уходить, хотя один раз даже шальная пуля залетела.

О Сталине и культе личности мы не говорили. Бабушка с дедушкой принадлежали к сталинскому обществу, вся их жизнь была связана с именем этого человека. И ее слова о том, что она под танк готова броситься ради Сталина, по-моему, были сказаны искренне.

Верила ли она Сталину также и в конце жизни? Нет, не думаю. Но, во всяком случае, она никогда не допускала, что он был таким тираном.

Люди ее поколения никогда так не думали. Тем более, что нашей семьи трагедии сталинских репрессий не коснулись, слава Богу. А есть семьи, которые были стерты в 1937 году с лица земли…

* * *

Отец умер лет семь назад. Это случилось в Польше. Там в итоге и остался знаменитый портрет бабушки кисти Ирины Аристовой. Сейчас этот портрет висит в доме у жены моего отца. Она полька.

Дело в том, что одно время мой отец работал в посольстве СССР в Польше. Познакомился с полькой, влюбился. Из-за того, что у него была связь с иностранкой, его из посольства уволили. И он приехал обратно в СССР. Провел несколько выставок Международной книги.

Помню, я поступила в университет в 1971 году. И на первом же курсе поехала к отцу в гости в Варшаву. Тогда у него была русская жена.

Папа мой, извините, был такой человек… Увлекающийся. Ну никак на своих родителей в этом отношении не был похож. У него сначала была женой грузинская актриса, Лиана Элиава. Но это только так называлось, что была женой, потому что у них сразу же как-то не сложилось. Потом он довольно длительное время был женат на моей маме. Но так получилось, что они разошлись. Папа жил в Казахстане, где был третьим секретарем горкома партии. И так вышло, что к нему приехала грузинская журналистка, которая была в него влюблена.

У папы всего четверо детей. У меня есть брат и две сестры, так что я очень богата.

Вообще папа окончил Литературный институт имени Горького, был журналистом. А в итоге оказался на дипломатической работе в Польше. Там он и встретился с Еленой, которую приставили следить за ним. Она была шпионкой.

Папа принадлежал к «золотой молодежи», все-таки был сын таких родителей. Отучился в литературном институте, писал пьесы даже какие-то на колхозную тему, потом научно-фантастические, которые обещали поставить, но так и не случилось.

Когда папа переехал в Польшу, его мать к этому относилась довольно тяжело.

Мы с отцом тоже расстались каким-то странным образом. Перед его смертью я не видела отца лет семь. Он уехал в Польшу с обидой за то, что я не дала продать бабушкину квартиру. Мне было жалко. Дело тут совсем не в деньгах. Хотелось сохранить хоть какую-то память.

На этом доме весит мемориальная доска в честь бабушки и дедушки. Бабушкин портрет кисти Аристовой выкупил мой дед. Он находился у Аристовой, она все думала, что работу купит музей Большого театра. А тот все откладывал. Тогда дед решил сам заплатить деньги. Сегодня полотно находится в Польше. А еще есть еще очень хороший портрет бабушки кисти Константина Юона, он хранится в запасниках Третьяковки, в Москве.

Бабушка поддерживала с сыном самые тесные отношения. Это была большая любовь, папа к ней очень тепло относился. В конце жизни бабушка даже хотела к нему перебраться. Увы, не сложилось.

Так Грузия и стала ее судьбой. Первое время Веру Давыдову здесь очень ценили, всюду приглашали, обещали в консерваторию устроить консультантом. Потом звали в Большой театр. Говорили, что она нужна России.

Но бабушка никуда из Тбилиси уезжать уже не хотела, стойко стояла на том, что никуда от могилы своего Митюши не уедет.

Бабушка рядом с его могилой и похоронена. Это на Сабурталинском кладбище Тбилиси.

Мамы моей не стало пять лет назад. Последние годы она жила в Доме ветеранов сцены на шоссе Энтузиастов. Я ездила к ней в гости, уговаривала переехать в Тбилиси. Но все мои уговоры прошли зря, сюда она не поехала. Не хочу, говорила мама, быть обузой.

Так все как-то и закончилось…

Марфа Пешкова

(внучка Максима Горького)
Дочь Тимоши, подруга Светланы

Никогда не думал, что это со мной случится.

О том, что у писателя Максима Горького есть внучка Марфа, я, конечно, знал. Да любой, кто переступал порог роскошного шехтелевского особняка на Малой Никитской, в народе известного как «Дом Горького», видел детскую фотографию возле кровати писателя. Служители музея поясняли: «Это Марфа, любимая внучка».