Книга Женщины, изменившие мир - Дарина Григорова

Правда, есть и другое объяснения ее возвышения. Девушка усиленно занималась и вокалом, потому что император был неравнодушен к сладкоголосым певуньям. Поднакопив приличную сумму, предприимчивая обитательница дворца подкупила приближенного к императору евнуха, чтобы привычный маршрут прогулок императора Сянфэна был слегка изменен. Услышав дивный женский голос, исполнявший нежную песню, он не мог не заинтересоваться певицей. Конечно, «приманить» императора песней наложница могла, но вот сексуальная жизнь его, как и прочие занятия, была строго регламентирована. В общем, никаких «пучин страсти», внезапных «вспышек чувств» и прочего среди доступного всем сада. Тогда император ушел, а Ланьхуа осталась ждать. И дождалась. Вечером того же дня в ее покоях появился управляющий Палаты важных дел и, вынув зеленую табличку, с выражением огласил ее содержание. Следом явился посыльный и, посадив Ланьхуа себе на плечи, понес в покои императора.

Там служанки раздели девушку, вымыли, натерли ее тело цветками роз, затем укутали в покрывало из пуха цапли — эта птица считалась главным врагом змей, а потому все опасные и злые мысли должны были покинуть укутанную в нежное оперение.

Согласно неукоснительно соблюдаемому правилу, если девушка находилась в императорской спальне сверх точно оговоренного времени, управляющий громко провозглашал: «Время пришло!», затем входил в комнату и спрашивал у властелина: «Оставить или нет?» Если Сын Неба отвечал: «Не оставлять!» — управляющий ловко, со знанием дела, надавливал на живот наложницы таким образом, что «драконово семя» выходило. Если же следовал приказ «Оставить!» — в специальной книге делалась запись: «В такой-то месяц, такого-то числа, в такой-то час император осчастливил такую-то наложницу».

Теперь в случае беременности последней было ясно, когда зачато императорское дитя. Свидание Ланьхуа с императором закончилось именно так. Это было начало ее возвышения.

В новом статусе наложница императора получила неограниченный доступ к сокровищам и власть над людьми. Однако она продолжила самообразование — у изголовья ее кровати стояли шкафы с книгами. Она увлекалась традиционной китайской живописью, музыкой, верховой ездой и стрельбой из лука. Жизнь во дворце и идеальный уход позволили пышным цветом распуститься ее красоте, о которой сохранилось немало исторических свидетельств. Побывавшие во дворце европейцы утверждали, что Цыси была необыкновенно хороша и всегда казалась моложе своих лет — в пятьдесят ей нельзя было дать больше тридцати, в семьдесят лет она выглядела сорокалетней. Возможно, способствовал этому выбранный режим питания императрицы: приготовленные различными способами рыба, утка и цыпленок с самыми разнообразными овощами. Кроме того, каждый день для сохранения молодости Цыси выпивала большую чашку женского молока.

Но положение ее все еще оставалось шатким. У старшей жены императора не было детей, но никак не могла забеременеть и Ланьхуа. Она не обольщалась привязанностью императора. Все могло измениться в один день, подсунь ему кто-нибудь другую красотку. А значит, надо действовать быстро, без страха и жалости…

Парк радости и света наполнился ужасом. Любая красивая девушка вызывала у Орхидеи резкую неприязнь, и довольно скоро находилась причина для жестокого наказания, частенько кончавшегося смертью последней. А малейшая попытка пожаловаться императору немедленно каралась смертью. И все же до Сяньфэна дошли сведения о неистовствах любовницы. И пусть в его сознании ужасная картина содеянного Орхидеей никак не вязалась с обликом тихой и покорной подруги, доказательства, представленные императору, были более чем убедительны.

В гневе Сяньфэн приказал заготовить приказ о казни маленького чудовища, абсолютно не ведая о том, что буквально опутан паутиной, сплетенной соглядатаями возлюбленной. Узнав о грозящей беде, Ланьхуа пришла в ярость: как некстати случился этот донос, когда все идет точно по ее плану! Несмотря на все запреты, она проникла к своему повелителю и не только подтвердила, что беременна, но и убедила в том, что коварные придворные, зная это, решили сплести интригу, чтобы заставить императора казнить мать его будущего наследника. Так зачем же нужен палач, она и так умрет от горя у ног Сына Неба? Сцена была разыграна более чем убедительно. Увидев распростертое на полу почти бездыханное тело, император впал в отчаяние. Забыв обо всем, он сам готовил подруге лекарства, сидел возле ее ложа, выполняя все прихоти и капризы.

В апреле 1856 года она родила мальчика, названного Цзайчунь. Но существует вполне обоснованная версия, что настоящей матерью ребенка является одна из любимых наложниц императора Сянфэна, которая была убита сразу же после родов.

Разумеется, рождение наследника — будущего императора Тунчжи, что значит «Совместное правление», — чрезвычайно укрепило положение Ланьхуа, уже законной жены императора. Вопреки всем традициям, оставлявшим в серьезных делах женщину «за занавеской», ее все чаще видели рядом с императором во время дипломатических раутов и всевозможных аудиенций. Настойчивое стремление внедриться в сферу большой политики лишь подчеркивает, как далеко простирались планы фаворитки. Ее хваткий ум легко впитывал государственную науку, а феноменальная память, сохраненная до глубокой старости, безошибочно расставляла по местам имена, даты, события, сведения экономические, военные, дипломатически — все, что стекалось в императорский дворец. Равнодушной оставляла ее только колыбель маленького сына.

Впрочем, на ее счастье, традиционное воспитание наследника трона призвано было лишить мать, со всеми ее женскими слабостями, малейшего влияния на будущего императора. В год матери полагалось не более десяти свиданий с сыном. Все заботы о ребенке возлагались на прислугу и евнухов.

В 1860 году, во время Второй опиумной войны, император, императрица-мать, императрица-жена и мать наследника вместе с ним скрываются от войск противника в провинции. Там и произошел несчастный случай с Сянфэном, в котором опять же винят Цыси. Во время прогулки по озеру император, переходя из своей лодки в лодку любимой наложницы, упал в воду, отчего заболел и вскоре умер. А императрице Цыань в один отнюдь не прекрасный день к завтраку были поданы пирожные, начиненные ядом.

Четырехлетнему принцу надо было еще расти и расти. Его мать номинально становилась регентшей, взяв себе имя Цыси — «Милосердная и Ниспосылающая счастье». То есть фактически в 1861 году фаворитка императора стала у власти в Китае и держала ее в своих руках практически до 1908 года. Но официально страной правит регентский совет при малолетнем Тунчжи, а Цыси, хотя власть ее огромна, приходится оставаться в тени вплоть до 1873 года.

И все же — 47 лет на троне! Этот своеобразный рекорд китайской императрицы перекрыла лишь английская королева Виктория, державшая в руке скипетр 64 года. Некоторые историки находили по крайней мере две сходные черты у этих монархинь-современниц: неуемную страсть к драгоценностям и ожесточенное неприятие всего, к чему могло быть применимо слово «новое» — от взглядов до системы социальных и экономических отношений. И все же такое сравнение наверняка бы обидело английскую королеву — эпоха императрицы Цыси в новейшей истории беспрецедентна по узаконенной жестокости, коварству и моральной деградации.