Книга Корпорация Лемнискату. И начнется отсчет - Наталья Косухина

Папа, как всегда, просто кивнул, одарив пристальным взглядом, Светлана гордо промолчала, а мама защебетала о том, какой прекрасный был вчера вечер, какие блестящие гости…

Я же в это время старалась побыстрее поесть, догадываясь, что вскоре аппетит мне испортят. И оказалась права. Не прошло и десяти минут, как мама задала занимающий ее вопрос:

– Ольга, почему тебя вчера сопровождал Разинский?

Если бы я сама знала!

– Это связано с делами корпорации, – пробормотала я.

– И что же это были за дела? – настойчиво поинтересовалась матушка.

Я посмотрела на нее так выразительно, что она сама решила сменить тему – впрочем, на еще более худшую.

– А ты не хотела бы рассмотреть возможность привязать к себе этого барона? – как бы между прочим поинтересовалась родительница.

– Нет, – твердо ответила я.

– Ольга, но…

– Наталья, – веско сказал отец, – эта тема закрыта!

Мать поджала губы.

– Стоит только посмотреть на Ольгу, чтобы понять: у такой, как она, шансов нет и не будет, – язвительно вставила сестра.

– Светлана, выйди из-за стола, – сухо приказал отец.

– Папа?!

Я тоже удивленно посмотрела на родителя. С сестрой никогда так строго не обращались.

– Я сказал – вон!

Покрывшись красными пятнами, Светлана с высоко поднятой головой покинула комнату.

– Ольга, ты же знаешь, чего мы желаем… – снова начала мама.

– Видимо, вы желаете, чтобы я, и так редко здесь появляясь, совсем перестала бывать в родном доме. И вы на верном пути, – я положила приборы на скатерть.

– Работая на корпорацию, ты изменилась и стала больше дерзить родителям, – нахмурилась мать.

– Вовсе нет, – холодно ответила я. – Просто теперь, обеспечивая себя сама, я могу создать себе комфорт. И одна из его составляющих – это право на личное пространство.

Покидая комнату, я спиной чувствовала пронзительный взгляд отца.

* * *

Алексей Разинский

Утро было отвратительным. Совершенно ужасным. Несмотря на то, что вчера я не пил ни вина, ни пунша, голова просто раскалывалась, настроение было мрачным, еще и на улице шел дождь со снегом.

Засомневавшись, стоит ли ехать в клуб, я, немного повременив, все же решился. Лучше размяться, к тому же всегда есть шанс встретить Корнейси или Джеймса. А мне сейчас нужен совет.

Клуб встретил меня привычным оживлением с налетом светской скуки. Я сразу направился в соседний зал, где проводились тренировочные поединки на шпагах. Мой постоянный противник в спарринге – Джеймс – уже ждал меня.

– Ого! Судя по твоему лицу, настроение у тебя «радужное». Мне стоит опасаться?

– Хочешь, я буду тебя щадить? – мрачно предложил я.

– С чего ж ты такой злой? Неужели вчерашний вечер не понравился?

– Издеваешься? – процедил я сквозь зубы.

Переодевшись, мы с Джеймсом сошлись в поединке. Я фехтовал яростно, напористо, давая себе возможность выплеснуть все накопившееся внутри.

Давно уже я не встречал достойных партнеров, не считая Джеймса, и сейчас его помощь была очень кстати.

Завершив поединок вничью, я отошел, пытаясь отдышаться, в угол зала, и сразу наткнулся на брата.

– Доброго дня!

– Он с утра не был добрым, и твое появление лучше его не делает.

– Не дразни его, чтобы не сделать злее, чем сейчас, – насмешливо предупредил подошедший Джеймс. – Я еле выжил, пока сдерживал его бурный напор.

– Что, плохое настроение? – ехидно осведомился брат. – Неужели не понравилось собственное вчерашнее представление?

Встряхнув влажными после тяжелого поединка волосами, я решился:

– Нам нужно поговорить.

* * *

Мы разместились за столом возле камина в одном из залов клуба и собрались перекусить.

Мы специально выбрали удаленное от центра зала место: здесь пахло деревом, гудел огонь, иногда постреливая искрами в дымоход, шум от других посетителей доносился словно издалека.

Нам уже накрыли стол, серебряные приборы мерцали в свете свечей, а я не мог отвести взгляда от огня, потрескивающего в камине. Аппетита не было.

– Что ты хотел с нами обсудить? – спросил брат, с удовольствием прожевав кусочек курицы.

Мы редко оказываемся с ним за одной трапезой, не говоря уж о застольных беседах.

– Результаты проведенного с Ольгой вечера.

– Ты, видимо, спутал нас с теми, кому это следует докладывать, – сразу ощетинился Минаре.

– Не нравится – можешь собраться и уйти! – рявкнул я.

И так настроение ни к черту, еще и он травит душу лишний раз!

– Уважаемые господа, спокойнее, – попросил нас Джеймс. – Очень важный вопрос обсуждаем.

Помолчав, я постарался преподнести им информацию наиболее спокойно.

– Вчера я сопровождал Ольгу на светский раут, где попытался разговорить ее, понаблюдать за ее поведением.

– Что-то не очень усердно ты этим занимался, – хмыкнул Джеймс.

– Как мог! – процедил сквозь зубы я. – И могу сказать одно. У нее определенно есть тайны, которые она скрывает. Ее общение с семьей очень сдержанное, причем именно со стороны Ольги. Я пока не могу понять, в чем там дело. При любых упоминаниях этой темы она закрывается и словно леденеет.

– Значит, нужно заставить ее тебе рассказать, – подытожил Джеймс.

– Как?! – вскричал я, и на нас начали озираться люди.

– Тише! – шикнул Корнейси. – Алексей, ты что, действительно собираешься ухаживать за Ольгой?

При одной только мысли об этом мне стало дурно.

– А ты что, очень переживаешь за нее? – мрачно спросил я.

– Ты же не можешь не понимать, что если начнешь за ней ухаживать, а потом бросишь, то не только навлечешь на себя осуждение общества, но и безвозвратно испортишь ей репутацию.

Я понимал это, как и то, что ситуация больше ударит по девушке, чем по мне.

– Нет, я не собираюсь заходить так далеко. Меня попросили узнать все, что смогу, – я вам сказал о своих выводах. А дальше увольте меня. Я не герой девичьих грез. Я не понимаю молодых девушек и не умею с ними обращаться, – отрезал я.

– Как продвигаются поиски дуовитов? – поинтересовался у Корнейси Джеймс.

– Медленно. Я бы сказал, что никак. Нам очень не хватает информации.

Джеймс перевел взгляд на меня.

– Нет, – прорычал я.

– Я тоже считаю, что так поступать нельзя, – поддержал меня брат. – Если Ольга, не дай бог, узнает, у нас с ней будут такие проблемы, по сравнению с которыми те, что есть сейчас, – детские игрушки.