Книга Антидот. Противоядие от несчастливой жизни - Оливер Буркеман

Но нам не следует относиться к приятию поражения как к специфической национальной причуде. С точки зрения «негативного пути» к счастью в этом явлении содержится существенно больше. Мы увидели, что готовность потерпеть поражение и анализировать собственные неудачи бывает чрезвычайно важна для понимания того, как достичь успеха. Но еще более глубокая контринтуитивная возможность заключается в том, что можно обрести покой, приемля неудачу как неудачу, а не просто как этап на пути к счастью; в том, что доброжелательное отношение к ней может оказаться полезнее постоянных попыток избежать ее.

В неудаче есть искренность и честность, проза жизненной реальности, которой не хватает на высотах успеха.

Действительно впечатляющие достижения (например, если бы Купол действительно стал «путеводной звездой для всего мира», как это предсказывал Тони Блэр) обязательно воздвигают своего рода барьер между их авторами и всеми остальными. Для того чтобы некое явление приобрело в ваших глазах выдающийся характер, оно, скорее всего, должно выделяться в лучшую сторону из обыденности. Неудача, напротив, разрушает подобные границы, указывая на наличие слабых сторон у тех, кто мог считать себя непобедимым. Она приводит людей в чувство. Уязвимость, осознанная в результате проигрыша, может способствовать проявлению в человеке эмпатии и чувства общности с окружающими. Что вы почувствовали, узнав, что управляющие Купола были на грани нервного срыва? Стали ли эти люди вам ближе, или, наоборот, вы ощутили еще большее отчуждение по отношению к ним? Вероятно, они все-таки стали вам ближе. Если бы вся затея с Куполом имела триумфальный успех, запросто поговорить с его сотрудниками так, как это получилось у меня, было бы для репортера немыслимо: их наверняка проинструктировали бы общаться с прессой только для придания дополнительного блеска бренду, и они были бы слишком напряжены и сдержаны в выборе слов. Один из охранников, охранявший четыре чучела хирургов в полном облачении в натуральную величину, которые уходили по 320 фунтов за штуку, сказал: «Мне кажется, что с психологической точки зрения все это нормально. Мы пришли на похороны, они состоялись, а теперь у нас поминки». Неудача приносит облегчение: наконец-то вы можете высказать все, что думаете.

Однако отнестись подобным образом к собственной неудаче очень сложно. Мы слишком часто отождествляем свои цели и свою личность, и, как предполагает концепция «целедицеи» Кристофера Кэйса, неудача может показаться выпадом, направленным против наших представлений о самих себе. По мнению же Альберта Эллиса, мы загораемся идеей о некоем благоприятном результате (например, счастливом браке или хорошей работе), начинаем считать, что должны этого достичь, и неудача становится для нас не просто неприятностью, а настоящей катастрофой. Используя буддийские термины привязанности и непривязанности, можно сказать, что успех превращается в привязанность.

Подобные представления о неудаче наиболее ярко проявляют себя в перфекционизме. Поскольку на первый взгляд это не выглядит отрицательной чертой, многие склонны тайно или явно гордиться своим перфекционизмом. Тем не менее это болезненное стремление любой ценой избегать ошибок, вызванное страхом потерпеть неудачу. В своих крайних проявлениях такое отношение к жизни становится очень утомительным и превращает ее в постоянный стресс. (Ученые заметили, что перфекционизм в большей степени коррелирует с самоубийством, чем чувство отчаяния.) Чтобы полностью принимать опыт неудачи, не расценивая его лишь как этап на пути к успеху, следовало бы оставить эту постоянную озабоченность каждым своим следующим шагом, то есть расслабиться. Американская дзэн-буддистка Натали Голдберг пишет: «Падение возвращает нас на землю, в повседневность, в неприкрашенную реальность жизни. Успех не может длиться вечно, и его время рано или поздно истекает для каждого. …Достигнув чего-либо, мы застываем в своем желании получить еще больше и в ощущении непобедимости». Чтобы увидеть и почувствовать истинное положение дел, «надо рухнуть. Лишь тогда мы сможем пробиться к глубинам нашей истинной сущности, откуда исходит вековая мудрость дзен. Это совершенно другой вид поражения: Великое Поражение, безграничное отречение. Нечего хранить и нечего терять».

К счастью, вполне возможно выработать в себе похожее отношение к неудачам и без труднодостижимых высот буддийского просветления. Психолог из Стэнфордского университета Кэрол Дуэк считает, что восприятие неудачи в основном определяется нашим внутренним безотчетным пониманием природы таланта и способностей, и, следовательно, мы можем относительно просто передвинуться в сторону несколько более здравого взгляда на вещи.

Дуэк полагает, что в зависимости от «имплицитного понимания» (неявного отношения) к таланту и его источникам каждый из нас находится в определенной точке диапазона с неопределенным множеством вариантов. Есть те, кто считает, что способности бывают врожденными, то есть придерживается «теории заданности», и те, кто уверен, что они эволюционируют по мере усложнения задач и упорной работы, то есть сторонники «теории приращения». Если вы всеми силами стараетесь избежать неудачи, то находитесь ближе к «заданной» стороне диапазона Дуэк. В рамках «теории заданности» люди склонны относиться к любому вызову как к поводу продемонстрировать свои врожденные качества, и поэтому любая неудача выглядит в их глазах особенно пугающе: для них это означает, что они не смогли предстать во всей своей красе. Типичный образец «теории заданности» — юный спортсмен, убежденный в наличии у него блестящих физических данных, но неспособный тренироваться так, чтобы в полной мере реализовать свой потенциал. Его внутренний голос подсказывает, что нет смысла напрягаться, если природа и так наградила его всем необходимым, чтобы быть звездой.

«Теория приращения» подразумевает наличие другой установки. В соответствии с ней люди считают, что их способности растут по мере преодоления вызовов, и поэтому неудачный опыт значит для них нечто совершенно иное: это свидетельство того, что они исчерпали свои возможности. Если бы это было не так, они не потерпели бы неудачу. Подходящей по смыслу аналогией может служить тренировка с отягощениями — мышцы растут, когда их растягивают до предела возможности, в результате чего происходит разрыв и последующее восстановление волокон. У тяжелоатлетов тренировка «до отказа» не означает признания поражения — это обычная стратегия развития.

Исследования Дуэк показывают, что, к нашей радости, мы не приговорены к тому, чтобы всю жизнь твердо придерживаться какой-то одной из этих психологических установок. Звучит странно, но установка на «заданность» не является строго заданной и может меняться в сторону другой, соответствующей «теории приращения». Иногда для этого вполне достаточно, чтобы человеку объяснили разницу между «заданностью» и «приращением». Также очень полезно вспомнить об этом именно в том случае, когда вас постигла неудача: провалившись на экзамене или не справившись с жизненной ситуацией, подумайте о том, что вы достигли предела своих возможностей, и поэтому в перспективе вам есть над чем поработать.

Если вы хотите, чтобы ваши дети исходили из жизненной установки на приращение способностей, старайтесь хвалить их именно за старательность, а не просто за ум и сообразительность.