Книга База-500. Смертельная схватка - Алекс фон Берн

— Легко сказать «незаметно», — недовольно проворчал Рудаков.

— Если у тебя есть другие варианты, то ни в чем себя не ограничивай, — иронически посоветовал я. — Мне важен результат. Не буду напоминать, что в случае провала нас обоих ждет пуля. Только мне в качестве привилегии для истинного арийца позволят самому пустить эту пулю в лоб, а о тебе возьмет на себя заботы расстрельная команда.

— Обязательно об этом напоминать человеку, который должен подготовить мину? — недовольно поинтересовался Рудаков. — У меня и так руки трясутся.

Оставив Рудакова наедине с трясущимися руками и миной, я отправился повидать Флюгеля. Я отвел ему важное место в своих планах, и следовало заблаговременно убедиться, что его не вывел из строя внезапный понос или еще какой — нибудь форс — мажор.

Флюгель оказался в добром здравии, и операция развивалась так, как ей следовало развиваться.

Около четырех часов дня ко мне зашел Вахман. В руках он держал тонкую черную кожаную папку.

— Я уезжаю, штандартенфюрер, — сказал он. — Ваша посылка готова?

— Увы, — сокрушенно вздохнул я. — Рудаков должен был достать какой — то совершенно фантастический копченый свиной окорок, но до сих пор не появился. Езжайте, Вахман, не могу вас более задерживать. Счастливого пути! Передайте привет милой Унтер ден Линден.

Мы обменялись рукопожатием и через пять минут машина с Вахманом в сопровождении двух мотоциклов с колясками, на которых были укреплены пулеметы, покинули территорию базы.

Какая глупость, этот мотоциклетный эскорт! Хоть и выглядит внушительно, но в случае партизанской засады толку от него будет не больше, чем от команды велосипедистов. Но спущенная из штаба Баха инструкция предписывала штабным автомобилям передвигаться именно с таким эскортом.

Через полчаса появился Рудаков с двумя фанерными ящиками в руках.

— Вот! — с довольным видом произнес он, выставляя коробки на стол. Я внимательно осмотрел их. На крышках одинаковым аккуратным почерком был написан адрес одного из моих берлинских приятелей. Из небольших дырочек на боковинах ящиков доносился аппетитный запах копченой свинины.

— Отлично! — одобрил я. — А в каком ящике мина?

— Вот в этом, — показал Рудаков. — Здесь сбоку маленькая наклейка. Благодаря ей я не перепутаю ящики. А если надо будет в случае форс — мажора ящики поменять, я легко сделаю наклейку на втором ящике в том же самом месте.

— А если Вахман потребует вдруг вскрыть коробку? Или сделает это в самолете? — предположил я. — Разумеется, маловероятно, но…

— Все предусмотрено, — улыбнулся Рудаков. — Сало нарезано на брикеты, и этими брикетами, упакованными в целлофан, я обложил мину и тротиловые шашки.

— Ты добавил туда тротил? — спросил я.

— А что? Место есть, тротил есть, да и сало сэкономил, — ухмыльнулся Рудаков. — Зато килограмм тротила точно разнесет салон самолета вдребезги. Сало с тротилом так упаковано в целлофан, что придется потрудиться, чтобы вскрыть упаковку. А источающая столь восхитительный аромат копченая свинина просто завернута в вощеную бумагу.

— Великолепно! Вызывай ко мне Флюгеля, посылку без начинки заверни в плащ и расположи в машине так, чтобы ее никто не видел, — распорядился я.

— Я все сделаю так, как надо, — заверил Рудаков. — Кстати, остальные две мины я оставлю на аэродроме, чтобы СД всерьез занялось чешскими хиви.

— Лучше бросить их в выгребную яму, — посоветовал я. — СД наверняка начнет повальные обыски на аэродроме, и будет очень похоже, что от мин в панике избавились.

— Так и сделаю, — согласился Рудаков. Он посмотрел на часы и напомнил:

— Нам следует поторопиться. Я зову Флюгеля.

Через пять минут запыхавшийся Флюгель предстал передо мной.

— Флюгель! — обратился я к нему. — Хочу попросить вас о небольшом одолжении.

— Я всегда в вашем распоряжении, штандартенфюрер! — радостно откликнулся Флюгель.

— Я не успел вовремя подготовить посылку своему берлинскому приятелю и гауптштурмфюрер Вахман уже уехал в Минск, — кивнул я на стоящий передо мной на столе ящик. — Но есть шанс успеть перехватить его на аэродроме. Сейчас в Минск по делам службы отправляется штурм- баннфюрер Рудаков, он довезет вас до аэродрома. Он же заберет вас, когда отправится обратно. Вахман в курсе, вы ему просто передадите посылку. Все ясно?

— Да, штандартенфюрер, — ответил Флюгель. — Разрешите выполнять?

— Да, поторопитесь, — сказал я.

Флюгель подхватил ящик и почти бегом выскочил в коридор.

Я подошел к окну и убедился, что через пять минут машина Рудакова с неизменным мотоциклетным эскортом покинула базу. Я достал бутылку коньяка и налил себе целый бокал. Теперь оставалось только ждать.

Глава 10

От первого лица: Генрих Герлиак, 23 октября 1942 года,

Вайсрутения, база-500

— Проснитесь, штандартенфюрер! Срочный звонок из Минска.

Я с трудом разлепил глаза. Я лежал на диване в своем кабинете, скупо освещенном светом настольной лампы. На столе рядом с полной окурков пепельницей стояла почти пустая бутылка коньяка. Однако нервы!

Голос Лангена вернул меня в реальность.

— Штандартенфюрер, на проводе оберштурмбаннфюрер Штраух.

— Сколько времени, Ланген? — спросил я.

— Двадцать два двадцать, штандартенфюрер. Прошу вас.

Ланген передал мне трубку.

— Герлиак у аппарата.

— Герлиак, извините, что звоню так поздно, но я обязан проинформировать вас, — раздался в трубке голос Штрауха.

— Что случилось? Партизаны захватили в плен генерального комиссара Вайсрутении? — сыронизировал я, уже зная, что сейчас услышу.

— Ценю ваш юмор, но должен сообщить вам печальное известие. Примерно в восемь тридцать вечера под Варшавой потерпел катастрофу самолет «Юнкерс-52», вылетевший в семь часов вечера с минского аэродрома. Все пассажиры и члены экипажа погибли. Я счел необходимым позвонить вам, поскольку в списке пассажиров самолета числился СС-гауптштурмфюрер Вахман.

Штраух сделал паузу. Я молчал.

— Алло, Герлиак! Вы меня слышите?

— Да, слышу. В чем причина катастрофы?

— Возможна техническая неисправность, но очевидцы утверждают, что самолет взорвался в воздухе. Мы уже отрабатываем версию акта саботажа: прочесываем аэродром, проверяем охрану и команду хиви.

— Успеха вам, Штраух! — пожелал я. — Держите меня в курсе дела. Гибель Вахмана для нас очень серьезная утрата.

Я повесил трубку и спросил Лангена:

— Рудаков и Флюгель вернулись?

— Нет, пока еще не вернулись. Скорее всего, они решили дождаться утра, — выказал предположение Ланген.