Книга Измена в Кремле. Протоколы тайных соглашений Горбачева c американцами - Майкл Р. Бешлосс

Буш и Пауэлл были против идеи привлечения Военно-штабного комитета именно по тем соображениям, по которым советские сторонники жесткой линии были — за: комитет даст советскому Министерству обороны право голоса в решении вопроса по Персидскому заливу. Однако, поразмыслив, оба они пришли к выводу, что в конечном счете комитет может способствовать вовлечению Советов в военные действия против вооруженных сил Ирака.

Бейкер позвонил Шеварднадзе и сказал, что Соединенные Штаты «ничего не имеют против» присутствия Советов — морского или наземного — в Персидском заливе.

— Если президента Буша это интересует, — ответил Шеварднадзе, — я обговорю этот вопрос с президентом Горбачевым.

Позже Шеварднадзе позвонил Бейкеру и сказал: они с Горбачевым не могут принять это предложение и разместить свои вооруженные силы в зоне конфликта. Одна из причин заключалась в том, что в Москве еще слишком свежи воспоминания об Афганистане — последнем примере военного вторжения Советского Союза в мусульманский мир. Тем не менее Бейкеру удалось убедить министра иностранных дел одобрить новую резолюцию ООН, налагавшую суровые торговые и военные санкции на Ирак.

В течение следующей недели Бейкер и Шеварднадзе почти ежедневно вели телефонные разговоры, разрабатывая новую резолюцию ООН по предотвращению «аннексии» Кувейта Саддамом.

Во вторник, 16 августа, Бейкер написал Шеварднадзе о своей озабоченности по поводу того, что граждане США свезены в Кувейте в одно место и содержатся там заложниками. Его тревожило то, что почти 8 тысяч советских граждан, работающих в Ираке, могли подвергнуться той же участи в случае дальнейшего ухудшения ситуации, а также если Кремль объединится с Белым домом против Саддама. Шеварднадзе дал согласие еще на одну резолюцию ООН с требованием к Ираку разрешить «немедленный выезд» иностранных граждан.

На следующий день Горбачев, прервав свой отдых на Черном море, приехал в Одессу, чтобы присутствовать на учениях Советской Армии. В речи, переданной по телевидению, он назвал вторжение в Кувейт «вопиющим нарушением» международного законодательства; только «коллективные усилия» и «политические средства», сказал он, не дадут ему «перерасти в крупномасштабную военную конфронтацию». Оправдывая сотрудничество своего правительства с Вашингтоном, он заявил:

— Другая реакция была бы для нас неприемлема, поскольку акт агрессии был совершен при помощи нашего оружия, которое мы согласились продавать Ираку с целью поддержания его обороноспособности, а не для захвата чужих территорий и целых стран.

Буш и Бейкер были в восторге от речи Горбачева. В пятницу, 24 августа, Шеварднадзе позвонил Бейкеру в Вайоминг и сообщил, что советское правительство завершило «анализ» кризиса в Персидском заливе. Горбачев только что направил Саддаму личное послание, где в «категоричной» форме задавал вопрос: как Ирак намерен реагировать на существующие резолюции ООН? Он требовал дать ответ в тот же день.

— Откровенно говоря, мы не ждем особых изменений в позиции Ирака, — сказал Бейкер Шеварднадзе. — Но наш моральный долг — дать ему последнюю возможность ретироваться. Как только мы получим от него какие-либо известия, тут же сообщим о них Соединенным Штатам.

В пятницу вечером, в 21.45 по московскому времени, заместитель Шеварднадзе Александр Белоногов пригласил Мэтлока в Министерство иностранных дел и вручил ему письмо Шеварднадзе Бейкеру. В письме говорилось, что Шеварднадзе рассчитывал позвонить госсекретарю, но дела задержали его в Кремле. Горбачев получил ответ Саддама, который был «совершенно неудовлетворителен». «Думаю, его не стоит комментировать», — писал министр иностранных дел.

До рассвета, в субботу, Совет Безопасности одобрил резолюцию № 665 по Ираку: 13 голосов — за, 0 — против, Куба и Йемен воздержались. Чтобы пощадить Советы, резолюция не призывала непосредственно к применению силы, а предусматривала «меры, сообразные данным конкретным обстоятельствам».

Позже Шеварднадзе позвонил Бейкеру и сказал:

— Президент Горбачев хотел бы передать президенту Бушу, что он удовлетворен нашей совместной работой в Совете Безопасности.

— Мы тоже, — ответил Бейкер. — Это беспрецедентный случай… Мы сумеем справиться с тем, что происходит, только если и у нас, и у международного сообщества достанет решимости…

В Москве в конце августа Горбачев сказал журналистам: чем скорее политическое урегулирование кризиса в Персидском заливе позволит США вывести свои войска, «тем спокойнее все мы будем себя чувствовать… Мы знаем, что эскалация военного противостояния чревата непредсказуемыми последствиями».

К тому времени Евгений Примаков взял на себя функции представителя тех, кто был обеспокоен военным присутствием США в Персидском заливе. Он высказывался за урегулирование кризиса «политическими средствами» — то есть путем достижения компромисса, который бы позволил Саддаму сохранить за собой хотя бы часть отвоеванных территорий.

Примаков, будучи человеком в высшей степени честолюбивым, выжидал момент, когда Горбачев настолько устанет от непопулярности Шеварднадзе, что решит сместить его с занимаемой должности и назначить нового министра иностранных дел. В Москве уже поговаривали, что Горбачев готов предоставить Шеварднадзе новый, главным образом, номинальный портфель «советника» по национальным проблемам, а возможно, и первого советского вице-президента.

В своей речи в тихоокеанском портовом городе Владивостоке Шеварднадзе, пытаясь исправить свое пошатнувшееся положение, публично высказался по вопросу о Персидском заливе в духе взглядов Примакова. Он недвусмысленно намекнул, что кризис следует напрямую связать с международной конференцией по урегулированию израильско-палестинских разногласий; а также сказал, что захват Ираком Кувейта является «одной из нескольких чрезвычайно сложных, взаимосвязанных проблем» на Ближнем Востоке, требующих «координированного решения».

Слова «взаимосвязанных» и «координированного» вызвали досаду в Вашингтоне. Они олицетворяли собой как раз то, чего Соединенные Штаты во что бы то ни стало стремились избежать, — взаимосвязь между решениями двух совершенно разных проблем, а именно: агрессии Саддама против Кувейта и оккупации Израилем Западного берега реки Иордан, сектора Газа и Голанских высот.

Администрация Буша сочла возможным согласиться на международную мирную конференцию, организованную Соединенными Штатами совместно с Советским Союзом, однако больше чем когда бы то ни было она не хотела уступать Саддаму, пытавшемуся обусловить свой уход из Кувейта оставлением Израилем оккупированных территорий. Одно дело — поощрить Советский Союз за многие подлинные и знаменательные улучшения в международной политике, и совсем другое — показаться благодарным Саддаму за то, что он отказался от своего акта агрессии.

Бейкер попытался затушевать этот вопрос. Он сказал в программе Эн-би-си, что «невиданное единодушие международной общественности» в отношении Ирака позволяет считать международную конференцию «почти» созванной…

«Отступать нельзя!»

В понедельник, 10 сентября 1990 года, Бейкер встретился с Шеварднадзе в Москве. Шеварднадзе одобрил недавний визит Бейкера в Дамаск и его переговоры с президентом Сирии Хафезом Асадом — многолетним союзником Советов и врагом США.