Книга Двум смертям не бывать - Дженнифер Рардин

— На носки обрати внимание, — ответил он, вращая бровями как Гручо Маркс. Подтянув штанины, он показал черные носки. Я прыснула:

— Они по-настоящему подчеркивают бирюзу твоих кроссовок.

— А ты заметила, как они мне подходят под цвет глаз? Кроссовки, в смысле, не носки.

Он захлопал ресницами — я притворилась, что рассматриваю его ноги.

— Вижу, — кивнула я. — Тебе только сумочку для завершения образа.

Он всплеснул руками, расставил пальчики, как трехлетний ребенок.

— О боже! Шопинг!

Я толкнула его к своей машине:

— Да заткнись ты наконец и садись.

Он обернулся ко мне посветлевшим лицом:

— То есть вести буду я?

— Ты.

Он не стал спорить — прыгнул за руль и стал гладить мягкую кожу сиденья, как любимую кошку. Я села рядом.

— Так каков план?

— Мы идем в палату к Дереку, делаем вид, что ищем своего папочку. Когда его не обнаруживаем, оба в истерике, решив, что папочка умер. Ты поднимаешь ор, я падаю в обморок — на Дерека. Фишка в том, что я должна до него дотронуться.

— Зачем?

Я показала ему пластырь.

— Послушай, я только спросил. Не надо меня посылать.

— Да я просто…

Тут я поняла, какой показала палец, уронила руку на колени и так захохотала, что ветровое стекло забрызгала, прыснув. Коул тоже засмеялся, и мы с ним ржали пару минут как две лошади, хотя без нас тем временем развивались очень серьезные события. В конце концов мы вольемся в их ход, но так было хорошо хоть на миг на все забить! Как ни противно мне это говорить, но Альберт прав: давно, очень давно у меня это не получалось. Либо Коул появился в очень подходящий момент, либо мне его надо с собой носить в кармане весь остаток дней моих.

Он выглянул в окно и показал на черный внедорожник, промчавшийся мимо нас.

— А вот этих я знаю. — Он посмотрел на меня — на лице его не было и следа веселья. — Работают на Ассана.

Я кивнула, пристегивая ремень безопасности:

— Давай за ними.

О «жучке» я ему рассказала по дороге. К счастью, рассказ занял только минуту, потому что ехать было недалеко. Ребята Ассана остановились на полосе посадки-высадки возле больницы. За кем они приехали, гадать не приходилось.

— Меняем план? — спросил Коул, приподняв брови.

— Ага. Делай как я, и, может, еще получится.

— Что ты задумала?

Я поправила парик, глядя в зеркало пассажирской стороны, чтобы не смотреть на Коула. Пока что он еще был на периферии дела и в самую гущу не лез. Сейчас я собираюсь бросить его прямо в свалку, и от чувства вины под ложечкой посасывало.

— Я думаю, как бы мне очень серьезно заболеть.

Глава пятнадцатая

Я про Коула вот чего скажу: быстро адаптируется и в стрессовой ситуации действует отлично. Не то рекомендательное письмо, которое я рада была бы написать — учитывая, кто именно нанимает людей с такими характеристиками, но все же правда.

Объехав вокруг квартала, мы припарковались прямо за внедорожником.

— Обойди машину и открой мне дверцу, — сказала я, чувствуя, как отливает от лица кровь. — Он где-то рядом.

— Уже?

Мне не пришлось отвечать — Коул вышел из машины и почти сразу открыл мне дверь.

— Расстегни ремень безопасности и не торопись, — велела я. Все то же жуткое чувство потери равновесия затуманило зрение. Что-то потрясло меня до самой сердцевины, будто вдруг река Огайо потекла вспять или же загорелась вся трава на стадионе «Браунз».

— Мы должны встретить их у двери, — сказала я тихо. — Шуми громче, будь перепуган. Устрой спектакль. Постарайся что-нибудь подстроить, чтобы мне до него дотронуться.

Он кивнул:

— Готова?

Надеясь не облевать щегольскую велюровую курточку Коула, я кивнула. Он вытащил меня из машины, помог добраться до двери. У меня кровь запрыгала в жилах — предупреждение настолько зловещее, что я готова была повернуться и бежать, не держи меня Коул.

— Вот они, — сказал он.

Я подняла голову, заставила глаза скоординироваться друг с другом и показать мне всю сцену. Эти люди — пара клонов того привратника, с которым Вайль разбирался вчера ночью, — дошли уже до первых автоматических дверей. Один толкал перед собой кресло-коляску, другой шагал рядом. В коляске сгорбился Дерек, бледный и изможденный, одетый в черную водолазку и белые джинсы. Голову он склонил набок, будто защищая заклеенную рану — я не могла не вспомнить о своей стычке с напавшей на него вампиршей. Тут до меня дошло, что я вижу его отражение в стеклянных дверях.

— Дым и зеркала, — буркнула я себе под нос.

— Что?

— Давай. И погромче.

Он возвысил голос:

— Милая, все будет хорошо. — Он вцепился в меня, поглаживая по руке, и потащил вперед. Мы почти уже были у входных дверей, Коул подождал, пока появился Дерек со свитой. — Только не падай в обморок! Все будет хорошо!

Я пошла ему навстречу и рухнула мешком, вцепившись рукой ему в куртку сзади. Трудно было не ушибить колени. А хотелось мне только одного: опустошить желудок, пока в нем не станет сухо, как на собрании анонимных алкоголиков.

— Ой, смотри, кресло! — Коул, волоча меня, заступил дорогу Дереку. — Вы же уезжаете? Ребята, нам кресло нужно. Моей жене плохо, видите?

— Пошел вон! — буркнул один из громил и отпихнул Коула с дороги. Я его отпустила и на этот раз упала — прямо на колени Дереку. Взмахнула руками, стараясь удержать равновесие, и налепила «жучка» на неповрежденную сторону шеи.

— Ой, тошнит, — простонала я.

Дерек столкнул меня с колен, оставив лежать скорчившейся кучкой. Я подумала, не остаться ли в таком виде. Блин, я же в двух ярдах от больницы! Меня тут найдут, засунут в чистую приятную койку и накачают, быть может, транквилизаторами, а тогда я неделю продрыхну на совершенно законном основании.

К счастью, из мечтаний меня извлек Коул — грубо, за шиворот. Только-только моя больничная мечта стала разворачиваться в перспективу, как он потащил меня обратно в «мерседес», а сиденье на ощупь оказалось даже приятнее койки моей мечты. Люблю я эти роскошные модели.

Коул отъехал от ворот больницы, и я сумела сосредоточить внимание на дороге. Внедорожник был ярдах в двадцати от нас и увеличивал разрыв.

— Насколько плотно за ним идти? — спросил Коул.

Я попыталась вспомнить, что мне говорил Бергман о дальности приема. Ребята Ассана уезжали от нас все дальше, тошнота спадала, и наконец мозг включился.

— Так, чтобы мы их видели.