Книга Девушки начинают и выигрывают - Натали Крински

— С таким же успехом я мог бы сидеть дома перед зассанным ковром, — говорит Брэндон, разочарованно глядя в свои карты. Он ненавидит жизнь и, как обычно, цитирует «Большого Лебовски».

— Послушай, — перебиваю я, надеясь поднять ему настроение, — я знаю одного парня, который окончил колледж два года назад. В две тысячи третьем, кажется. Ну так вот, в выходные он всегда надирался, поэтому ему было совершенно наплевать, куда идти.

Брэндон тупо смотрит на меня:

— К чему ты клонишь?

— Дай мне закончить! — восклицаю я.

— Прямо как ты, придурок. — Адам с ухмылкой кивает в сторону Роба.

— У моих знакомых по крайней мере хватает ума принять душ, — в ту же секунду парирует Роб и поворачивается к остальным: — Сокровища же, которых этот парень приводит к нам, можно унюхать до того, как они начинают подниматься по лестнице.

Адам молчит, в основном потому, что это правда. Быть грязным растрепой — не самая гигиеничная из модных тенденций.

— Так вот, — возобновляю я прерванный рассказ, — он так напивался, что иногда девушки, проснувшись, заставали его писающим прямо в комнате. Он был настолько пьян, что не мог дойти до туалета. Что может быть отвратительней?

Кристал хихикает:

— Мы называли его Сыкун.

Бонни тоже смеется, тогда как остальные ребята хранят подозрительное молчание.

— Что? — спрашиваю я их. — В чем дело?

— Это… э-э… это… э-э… пару раз случалось со мной, — запинаясь, произносит Роб.

— Черт, — вступает со своим южным тягучим акцентом Дрю, — откуда же, по-вашему, появились пятна на ковре Брэндона?

— Со мной этого никогда не случалось, — чуть быстрее, чем следовало бы, отвечает Брэндон.

Бонни с отвращением оглядывает сидящих за столом, и на этот раз я вынуждена к ней присоединиться.

— Мужчины, — качая головой, говорит Кристал.

Все смущенно смотрят в свои карты. Кристал осторожно берет крылышко и, быстро откусив от него, вытирает пальцы о салфетку.

— С такими картами лучше не играть! — стонет Брэндон, а Эрик хватается за голову.

— К черту, приятель. Мои яйца на тарелке с гарниром из гусиной печенки. — Эрик недоволен.

— Самое смешное, приятель, что никто не собирается отрезать тебе яйца, — говорит Брэндон; новая цитата из «Большого Лебовски», пожалуй, уже не доставляет удовольствия слушателям.

— С такими картами все может быть.

— Мне бы это чрезвычайно понравилось, — с улыбкой произносит Брэндон и подвигает к нему оставшиеся на столе фишки.

Я смотрю на Бонни. Не думаю, что она встречала такое количество тестостерона за пределами биолаборатории. На лице у нее застыла озадаченная полуулыбка. Если бы я не знала ее, я бы сказала, что она наслаждается партией в покер. А вот Кристал — нет.

— Хлоя, — громко произносит он.

— Да?

— Этому заведению не помешал бы косметический ремонт.

— Мне тоже.

— Нет, серьезно, пара слоев краски, новые светильники, быть может. Здесь все как-то грубо. Когда я пошел в туалет, то минут пятнадцать не мог оттуда выбраться, потому что ноги у меня приклеились к полу.

— В этом-то и красота, Кристал. Данное заведение не должно быть чистым и приятным. Оно должно быть враждебным, грязным и соответствовать духу игры в покер.

— В «Белладжо» тоже так? — с нажимом спрашивает он.

— Там другая публика, — терпеливо отвечаю я.

Мы смотрим на Активиста Адама, пытающегося незаметно поковырять в носу, и Хорхе, который вытягивает губы трубочкой, изображая поцелуи, в сторону нашей официантки. Краем глаза я замечаю, что Горячий Роб на что-то уставился. Я прослеживаю за его взглядом и попадаю прямо на Бонни, которая, явно забавляясь, обозревает сцену. Горячий Роб, вероятно, смущен ее сегодняшним присутствием.

— Видишь? — снова обращаюсь я к Кристалу.

— Думаю, да, — ворчит он и чуть ближе придвигается к телевизору. Там теперь обсуждают отделочную плитку, и Кристал горит нетерпением вернуться к рассуждениям о разнице между мрамором и гранитом.

— Знаете, я вот думал… — начинает Адам. Мы устремляем на него раздраженные взгляды, и я даже представить не могу, куда он клонит. Полагаю, совсем под откос.

— О чем? — спрашивает Дрю. — О чем, скажи на милость, ты думал?

— Ну, если посмотреть «Челюсти» в обратном порядке, получится совсем другой фильм.

— Да? — спрашивает, заинтересовавшись. Горячий Роб.

— Да. Это фильм со счастливым концом. Про акулу, которую очень тошнило, и она изрыгала людей… а в конце все веселятся на пляже.

Наступает долгая пауза, пока все переваривают услышанное, а потом нас накрывает волна смеха.

— Я тут тоже думал, — говорит Дрю.

— Ты думал? — переспрашиваю я.

— Да.

— И?

— И у меня родилась грандиозная идея для колонки.

Мою жизнь ведущей колонки отравляет то, что люди стремятся сделать две вещи. Первое — они рассказывают мне неприглядные подробности своей сексуальной жизни, желая услышать мой комментарий. Обычно мне нечего им сказать. Я не знаю, какая еда наилучшая для сексуальной активности. Не знаю марок наручников. Я не видела ни одной серии «Дебби покоряет Даллас» и никогда не занималась этим в Далласе в позе, которая называется «верхом на лошади». Понятия не имею, что означают слова: «У меня отношения с частичными эмоциональными обязательствами». Если бы я знала, то была бы замужем и счастлива.

Второе, что делают многие люди, — предлагают мне темы для колонки, по большей части тошнотворные. Я собираюсь с духом, чтобы от Дрю услышать слова мудрости.

— И что у тебя за идея?

— Хлоя, ты помнишь, как мы познакомились?

— Ну, конечно, — отвечаю я.

— И как вы познакомились? — любопытствует Хорхе.

— Ну, — произносит Дрю, поворачиваясь ко мне, — однажды мы оба засиделись допоздна, готовясь к тесту по математике.

— Да, — добавляю я, — на первом курсе. Я тогда провалилась.

— Я тоже, — кивает Дрю.

— Нет, неправда! — восклицаю я. — У тебя же основной предмет физика.

— Ну, я был сражен твоей красотой. Ты произвела на меня такое впечатление, что я уже ничего не соображал.

— Да заткнись ты, — говорю я, краснея. Чтобы завоевать мое сердце, парню достаточно сказать, что я красивая или забавная.

— И мы разговаривали об отношениях в школе.

— Правильно, и ты сказал мне… — Я начинаю смеяться.

— Что все, чего я хочу в жизни, — это чтобы девушка стояла перед мной на коленях и работала ртом.