Книга Игра с огнем - Елена Гайворонская

Моя душа распахнутые крылья.

К твоей любви я, как из плена, рвусь,

Но преломляюсь о стекло бессилья…

Меж нами лето, сумерки и страх,

Безумство, смерть, проклятие и годы…

Но ты всегда в моих греховных снах,

Как хрупкая мелодия свободы…

Григорий продолжал настырно спрашивать о чем-то, но Анна не слышала.

– Извини, – сказала она, поднимаясь, – мне пора.

– Здесь не занято?

– Нет, – сказал Марк, – пожалуйста.

Парень, усевшийся напротив, был, как показалось Марку, моложе него. Но взгляд его бесцветных, под белесыми бровями, глубоко посаженных глаз, был странно потухшим, как у древнего утомленного жизнью, старика.

– Не выношу пить в одиночестве, – сказал он.

– Я тоже.

Неожиданный собеседник тоже заказал бренди и салат.

– Ты здесь впервые? – голос его звучал глухо, как из бочки.

– Да.

– За компанию, – устало произнес незнакомец, легко опрокинул рюмку в горло, будто этого и не заметив, и тотчас потребовал вторую.

– Что не пьешь?

Глубоко вздохнув, зажмурившись, Марк скопировал жест соседа по столику. Горло с непривычки обожгло, он закашлялся, задыхаясь.

– Не туда попало, – констатировал незнакомец и, привстав, несколько раз стукнул Марка кулаком по спине. Муть и дурнота, накатившие было, отступили, и мир, покачнувшийся, но вновь обретший равновесие, выглядел уже несколько иначе.

– Надо повторить, – сказал собеседник.

Марк покорно кивнул официантке. Она показалась немного похожей на Анну. Он дернулся, но тотчас вспомнил, что сидит в незнакомом кабаке, а славная маленькая Анюта теперь вовсе не она, а принцесса Марианна, хозяйка мира, далекая и недоступная, как холодная звезда. И этого не изменит ни одно бренди…

– Э, – промолвил сосед, заглядывая Марку в лицо, – ты не раскисай.

В этом мире нельзя быть слабым. Слабых добивают, понял?

– Кто? – полушепотом спросил Марк.

– Сильные.

– Зачем?

– Чтобы стать еще сильнее. Естественный отбор. Закон жизни.

– Неправда, – убежденно сказал Марк. – Убивают от бессилия.

– Чушь, – фыркнул собеседник. – Ты ж не знаешь ничего об этом.

– Знаю.

Бесцветные глаза-буравчики недоверчиво блеснули из-под насупленных бровей.

– Что ж, – произнес он с усмешкой, наполняя рюмку, – За знание! Говорят в нем – сила.

Вторая пошла уже легче.

– Вот сейчас еще выпью и снова пойду быть сильным, – сказал незнакомец, пристально глядя на дно бутылки.

– Давить слабых?

– И это тоже. Работа такая… Не ты, так тебя.

– Я это уже слышал когда-то, – промолвил Марк, ощутив вдруг новый прилив тошноты.

– Возьми салат, – назидательно произнес сосед по столику. – И от кого же, интересно, ты это слышал?

– Ее больше нет?

В вылинявших глазах вновь промелькнуло нечто, похожее на удивление.

– А ты парень ничего, – протянул незнакомец. – Может, махнем к девочкам? У меня есть пара на примете. Горячие! Такое вытворяют – закачаешься! – правый угол его рта съехал набок.

– Нет, спасибо, – покачал головой Марк. – Мне никто не нужен.

Кривая усмешка опять прорезала неприметное лицо собеседника.

– Когда говорят, что не нужен никто, надо понимать: нужен кто-то один. Она красивая – твоя проблема?

– Мы были просто друзьями.

– Извини, кореш, – хмыкнул сотрапезник, наполняя рюмку, – но я не верю в простую дружбу между мужчиной и женщиной. Особенно, если в результате он один напивается в кабаке. Ты ее любишь?

– Да. Наверно.

– А она?

– Она. Она мне лгала…

– Трахалась с другим?

– Нет, не это…

– Тогда наплюй. Все бабы врут.

– Почему?

– Черт их знает… – передернул плечами незнакомец, закуривая, – Может потому что любят. Как любить перестают – начинают резать правду. И тогда понимаешь, что лучше бы по-прежнему врали…

– Она так молода… – с пронзительной тоской, вдруг перехвативший горло, проговорил Марк. – Совсем ребенок…

– По-моему, ни одна баба не бывает ни слишком стара, ни чересчур молода для этого… – убежденно заявил сотрапезник.

– Мы принадлежим к разным мирам…

– Э, братан, – укоризненно сказал сосед, – ты набрался… Про какие-то миры загибаешь… Мир – один для всех. И все под Богом ходим. Сегодня тут, а завтра – неизвестно. А потому поднимайся и поезжай к ней. Не трать время попусту. Помнишь, в хорошем старом фильме пели: «Есть только миг между прошлым и будущим, именно он называется жизнь». Я люблю старые фильмы, кореш… Они такие наивные… Пошли. – незнакомец решительно поднялся.

– Куда?

– Тачку тебе поймаем. Или ты за рулем?

– Н-не… – помотал головой Марк, едва не перевернув столик.

– Э-э, брат, и когда ты успел так надраться? – удивился незнакомец, – Вроде и не пил вовсе… Ну давай, пошли. Адрес-то своей малолетки помнишь?

– У м-меня записан, – пробормотал Марк, – Н-н-о я не уверен, что это б-будет п-правильно…

– Молчи и слушай, что умный дядя говорит, – сосед подхватил Марка и выволок на улицу. – А я еще посижу. А потом поеду. Я на машине…

Как ни странно он держался так, точно пил дистиллированную воду.

– Куда? – спросил водитель причалившего к бортику «Жигуленка».

Марк развернул бумажку и старательно прочел адрес. А когда машина отъехала, вспомнил, что забыл попрощаться со случайным знакомым и обнаружил, что с трудом припоминает его лицо.

В служебном помещении клуба суровая дама-администратор распекала юношу, похожего на грустного Пьеро.

– Я тебя предупреждала: никакой самодеятельности. Тоже мне, бард выискался. Топай на Арбат и там читай свои стихи…

– Простите, – сказала Анна, заглядывая в кабинет.

– Чем могу быть полезна? – лицо суровой дамы, словно по мановению волшебной палочки, расцвело, как майский сад.

– Вы – ничем, – отрезала она, поворачиваясь к поникшему юноше. – Скажите, последняя песня – ваша?

– Да, – прошептал он, робко приподняв голову, и густо покраснел.

– Это было здорово, Я, конечно, не профи, но мне понравилось. – Анна закусила губу. – Душу выворачивает…

– Спасибо, – пролепетал парнишка, и его вытянутое лицо точно подсветили изнутри.