Книга Особенная семья - Холли Джейкобс

Анна несколько раз ездила с Колмом на автобусе и знала, что теперь он полностью освоился с маршрутом. Он знал всех водителей по именам, да и многих постоянных пассажиров тоже.

– Колм, ты начал рассказывать Лайаму про поездку на пляж.

– О да! Было очень весело! Анна, она возила Джоша по этой деревянной штуке наподобие тротуара, потому что возить кресло по песку очень трудно. Только один парень там сказал, что у них есть специальные кресла с широкими колесами, и, может быть, в следующий раз мы возьмем такое для Джоша, чтобы он мог подъехать ближе к воде вместе со мной и Джилли. Но сегодня Анна возила его по деревянной штуке, а мы с Джилли собирали стеклышки и камушки. Мы дали Джошу держать ведерко, потому что, хотя руки у него работают не слишком хорошо, держать ведерко он может. Мы собираемся взять все камешки, которые собрали на пляже, и выложить в саду, когда у нас будет свой дом.

Анна чуть не застонала. Она хотела первой сказать Лайаму о своих планах.

– Лайам, – начала она и сразу же увидела искры гнева в его глазах.

Колм порылся в кармане.

– А вот этот классный камешек я оставил для тебя, Лайам.

Он торжественно вручил камешек брату. Лайам, не сводя глаз с Анны, рассеянно взял.

Анна не хотела, чтобы Лайам считал, что она намеренно что-то скрыла от него.

– Лайам, я все объясню!

Вместо этого Лайам спросил:

– Так что с этим домом, Колм?

Колм по-прежнему не замечал разлившегося по кухне напряжения.

– Джилли и Джош собираются поселиться вместе, в собственном доме, и сказали, что я, может быть, тоже смогу к ним переехать, потому что мы трое – лучшие друзья. Анна купила им дом, только кое-кто из соседей не хочет, чтобы там поселились Джилли с Джошем, но Анна собирается с ними поспорить, а потом там построят рампы для Джоша и они туда переедут, и, может быть, я тоже. Мне бы очень хотелось жить в собственном доме с этими ребятами. У тебя ведь был свой дом, Лайам, пока мама с папой не ушли на небо и ты не переехал сюда.

Лайам был в ярости. Не нужно было обладать специальными знаниями, чтобы это заметить.

– Лайам, я…

Он резко оборвал:

– Колм, почему бы тебе не умыться к ужину? А потом надо будет накрыть стол.

– Для нас и Анны?

– Э-э, сегодня я, наверное, не смогу остаться, Колм.

– Ладно, – с готовностью согласился он. – Я накрою стол как следует, вот увидишь, Лайам. Пока, Анна!

– Пока, Колм.

Он выбежал из кухни. Было слышно, как его ноги протопали вверх по лестнице.

– Давай-ка выйдем с этим на террасу, – произнес Лайам напряженным голосом.

Он весь был натянут, как пружина, и еле сдерживался.

Они вышли наружу, и Анна вспомнила свой первый день в этом доме. Как понравилась ей тогда терраса! В настоящий момент, однако, она предпочла бы оказаться где угодно, только не здесь.

– Так, значит, опять твои фокусы – сначала сделать, потом сказать Лайаму? Я никогда этого не хотел! Я не хочу, чтобы Колм куда-то переезжал! Я не хотел, чтобы он работал! А ты… Ты подталкивала и давила, заставляя нас делать то, что считала нужным! Я пришел к тебе с просьбой… с обычной простой просьбой подыскать мне помощника, который мог бы присматривать за братом, а теперь ты переселяешь его в групповой дом, даже не посоветовавшись со мной?

– Лайам, все не так. – Анна попыталась объяснить, но выражение его лица ясно говорило, что он не примет никаких объяснений. – Конечно нет! В тот день я собиралась поговорить с тобой об этом, но ты… ты поцеловал меня, и все мои мысли разбежались. Я собиралась поговорить с тобой сегодня. Я…

Он покачал головой:

– Я считаю, что все это было ошибкой.

– Лайам! – Не надо было спрашивать, что он имеет в виду: ее работу с Колмом или их зарождающиеся отношения.

– Думаю, тебе лучше уйти. И не думаю, что стоит возвращаться. – Голос Лайама звучал ровно, без эмоций, но на лице отражалось все то, что пытался скрыть голос. Лайам считал, что его предали, а подобную душевную рану скрыть невозможно.

– Лайам, послушай, ну пожалуйста, позволь мне объяснить! – Она не хотела, чтобы все закончилось… вот так. Она успела полюбить Колма… и Лайама, приходится признать, тоже. Она ни разу ему этого не сказала и теперь вдруг остро пожалела об этом. Судя по всему, другого шанса у нее уже не будет. – Пожалуйста, дай мне одну минуту…

– Нет. Твое время истекло. Анна, я не хочу больше слушать никаких объяснений! Не хочу, чтобы ты снова поучала меня, рассказывала, как неправильно я обращался с Колмом… как неправильно мои родители с ним обращались. Мы…

– Я никогда этого не говорила. Я никогда этого даже не думала!

– Мы с Колмом прекрасно жили до твоего появления!

Он мог злиться на нее сколько угодно, он мог вышвырнуть ее из своего дома, но она не собиралась спускать ему эту конкретную ложь. Она ведь пообещала самой себе, что не станет смешивать личные отношения с Лайамом и защиту интересов Колма. Поэтому она готова была сказать то, что необходимо было сказать, хотя и знала, что причинит Лайаму лишнюю боль.

– Нет, Лайам, это ты прекрасно жил. А Колм нет. Он всего лишь существовал. Конечно, ты любил его, и он это знал… знает. Но он был способен – да и сейчас способен – на большее, гораздо большее, чем ты готов был признать. Он…

– Просто уйди.

У Анны разрывалось сердце. Надо было промолчать. Сили сказала бы, что иногда ее сердце идет вразрез с мозгами, и была бы права.

– Могу я попрощаться с Колмом?

Лайам покачал головой:

– Не думаю, что это разумно.

– Лайам, я не понимаю, почему любой вопрос о Колме вызывает у нас с тобой такие баталии. Я знаю, что ты его любишь и желаешь ему только добра. Но я не понимаю, почему ты считаешь, что его надо держать в изоляции, почему он должен полностью от тебя зависеть! Не понимаю, почему ты уверен, что так будет лучше и тебе, и ему…

Он с трудом цедил слова сквозь стиснутые зубы:

– Ты правда думаешь, что я добиваюсь именно этого?

Анне хотелось взять Лайама за руку и пожалеть, – и одновременно хотелось схватить его за плечи и вытрясти всю душу. Она никак не могла понять его отношения к Колму. Как ни пыталась, не могла, и все тут.

– Да. А как бы ты это назвал?

– Я бы назвал это заботой о брате. Попечением, как говорили раньше. Ты влетаешь к нам сюда и после… трех месяцев, кажется? – думаешь, что знаешь и понимаешь все лучше всех? Я был с Колмом всю жизнь! И тебе придется довериться мне в этом! – Он немного помолчал. – Нет, конечно, ты мне не поверишь, ведь я не пускаю Колма в этот ваш «Рассвет». Как я уже сказал, тебе пора уйти и оставить нас в покое. Все приходит в норму, и наша жизнь тоже вернется в свое русло.