Книга Меч и роза - Марша Кэнхем

Кэтрин уже поняла, что в присутствии мужа ей не удастся затаить дыхание и выпрямиться, как полагается при затягивании корсета. А теперь ее отвлекало и прикосновение губ к затылку.

– Алекс... мне надо одеться.

– Ты нравишься мне в любом наряде, – отозвался он, дразня кончиком языка тонкую розовую раковину ее ушка.

– Алекс, перестань! – простонала она. – Твой брат...

– Мой брат все понимает.

Кэтрин оттолкнула его, когда он принялся вынимать шпильки и гребни из прически, но, он не унимался и в конце концов заключил ее в объятия и зажал рот бесконечным поцелуем. Когда же поцелуй наконец прервался, Кэтрин ошеломленно уставилась на мужа, прислушиваясь к неистовому стуку сердца.

– Вот так, – заявил он, бросая на пол последние шпильки и расплетая волосы жены. – Так гораздо лучше. Ты наконец-то стала похожа на неукротимую обольстительницу, с которой я провел последние несколько дней. И потом, я не допущу, чтобы сегодня все мужчины в доме завидовали только Алуину.

– Ты неисправим, – рассмеялась Кэтрин.

– Ну, если ты в этом уверена... – Он спустил с плеч бретельки ее кофточки и наклонился, но Кэтрин вырвалась из его объятий и отступила на безопасное расстояние.

– Ты хочешь опоздать на свадьбу лучшего друга? Похоже, Алекс был не прочь опоздать.

– Мне следовало бы выяснить, сколько гостей пригласил Дональд. Надеюсь, еды хватит на всех.

– Судя по тому, что я увидел, заглянув в кухню через плечо Арчибальда... – он сделал паузу и усмехнулся, – еды хватит на месяц целой армии.

– Я велела кухарке постараться.

– И правильно сделала.

Он не сводил глаз с ее лица, и Кэтрин застенчиво покраснела. После двух дней и ночей любви они наконец сумели взять себя в руки, да и устали, но не насытились. Одного прикосновения или улыбки хватало, чтобы воспламенить их, а при мысли о предстоящих неделях, а может, и месяцах разлуки возбуждение становилось невыносимым.

Все это Алекс прочел в ее прелестных фиалковых глазах. Он знал, что воспоминание о них унесет с собой в могилу. Эти глаза, губы, руки... Надо сейчас же подумать о чем-нибудь другом, иначе они никогда не выйдут отсюда.

– Дональд не сразу вспомнил, что для всех посторонних моя жена осталась дома, в Ахнакарри. Кстати, он пригласил всех офицеров, а сам расположился в библиотеке твоего отца. Не забыть бы оставить сэру Альфреду записку и похвалить его прекрасный бренди. А на принца произвел впечатление...

– На принца? Принца Чарльза? Он здесь?

– Само собой. Было бы верхом неприличия не пригласить его.

– Моя прическа! Платье! О Господи!

Алекс усмехнулся:

– Ты так разволновалась из-за принца, которого увидишь в первый и, может быть, в последний раз в жизни?

Пропустив мимо ушей эту шпильку, Кэтрин бросилась к зеркалу.

– Боже мой, на кого я похожа!

– Если хочешь, я помогу тебе раздеться, – предложил Алекс с широкой усмешкой.

Махнув рукой, она умчалась в гардеробную, отбросив голубое шелковое платье, которое прежде хотела надеть – этот наряд был слишком скромным для встречи с особой королевской крови. Красная парча выглядела чересчур ярко, муслин – слишком чопорно. Розовое атласное платье смотрелось неплохо, но длинный шлейф придавал Кэтрин вид важной матроны. Наконец она отложила темно-синее бархатное платье и настоящий шедевр портновского искусства, исполненный из золотистой парчи.

– Бархат или парча? – задумалась она вслух.

– Бархат, – заявил Александер, прикуривая сигару.

Кэтрин сняла с вешалки тяжелый парчовый наряд и бросила его на спинку стула. Снова скрывшись в гардеробной, она вернулась с грудой нижних юбок, с которыми справилась без посторонней помощи, несмотря на великодушные предложения Алекса. Но зашнуровать на спине парчовый лиф самостоятельно она не смогла. Расправив пышную юбку-колокол, она со стоном застыла перед зеркалом, оплакивая погубленную Алексом прическу. Распущенные волосы совершенно не сочетались с элегантным туалетом.

– Я же предлагал бархат, – напомнил Алекс.

Кэтрин круто обернулась. Она знала, что на новую прическу уйдет еще час. Судя по усмешке, об этом догадывался и Алекс.

Путаясь в шнурках и тесемках, она стащила парчовое платье и принесла синее бархатное. Алексу хватило ума спрятать улыбку, помогая ей, но в его глазах светилось одобрение и обещание – особенно при виде глубокой затененной ложбинки в низком вырезе лифа. К тому времени Кэтрин немного успокоилась. Отступив к туалетному столику, она принялась расчесывать волосы.

С помощью двух серебряных гребней, отделанных жемчугом, ей удалось укротить золотистый водопад, заколов боковые пряди. Убедившись в своей привлекательности, она надела на палец кольцо с аметистом и взяла веер.

– Итак, сэр, я готова, – объявила она.

– Почти, – согласился он, бросая сигару в камин. Он сунул руку в карман и достал сверток, обернутый красным шелком и перевязанный тонкой ленточкой. Охваченная любопытством, Кэтрин взвесила подарок на ладони, подумала и развернула обертку.

В коробочке оказалась овальная брошь с узорчатым серебряным бордюром, окружавшим аметист величиной с яйцо чайки, того же оттенка, как и аметист в ее кольце. Блеск камня подчеркивало кольцо бриллиантов величиной не менее карата каждый, не уступающих королевским.

– Алекс, какая прелесть! – воскликнула она.

– Я надеялся, что он заменит несколько писем, которые я забыл прислать. – Он приколол брошь к лифу бархатного платья. Тепло его пальцев, прилив любви и гордости заставили Кэтрин приподняться на цыпочки и прильнуть к губам мужа.

– Я ни за что не расстанусь с ним, – прошептала она, – и с вами, милорд... как только кончится эта проклятая война.

– Надеюсь, вы сдержите обещание, – пробормотал он, отвечая на поцелуй. – А теперь нам пора... пока я не передумал.

Гордо прошествовав бок о бок с мужем по коридору, Кэтрин остановилась на верхней площадке лестницы, глядя в просторный холл. До нее донеслись бессвязные звуки волынок – кто-то из музыкантов готовился к выступлению, – гулкие мужские голоса, гэльский акцент, особенно странно звучащий в комнатах, где еще недавно собирались сливки английской аристократии.

С благодарностью принимая легкое пожатие руки, Кэтрин повела Александера вниз, шурша юбками. У подножия лестницы она глубоко вздохнула, крепко вцепилась в руку мужа и шагнула в огромный зал, навстречу притихшим горцам. Среди них было пятеро вождей кланов, которых Кэтрин помнила еще по Ахнакарри – два Макдональда, Кеппох и Гленко, Клуни из Макферсона и сутулый Стюарт из Ардшиэла. Шотландцы привставали на цыпочки и вытягивали шеи, не сводя глаз с Кэтрин, которая вместе с мужем направилась к еще одной группе мужчин.

Кэтрин широко и искренне улыбнулась, увидев среди них Дональда Камерона, но чуть не растерялась, когда Алекс чинно представил ее Чарльзу Эдварду Стюарту, регенту Шотландии, Англии, Ирландии и Уэльса.