Книга Доверься, он твой - Вера Копейко

— Так же точно, как и то, что я хотел сделать с тобой и сделал. — Ему понравился собственный ответ. Он протянул руку и положил ей на голый живот.

— Ты мне расскажешь, что придумал? — спросила Светлана.

Он внимательно осматривал ее. Гладкая кожа, стройное тело. Фигуру Светланы можно было назвать идеальной, если бы не слегка коротковатые ноги по нынешним стандартам. Про это она сказала сама. Он улыбнулся. У нее в голове столько всякого мусора, удивительно, откуда там место для дела.

— Как соотносится длина ног с характером, ты знаешь? — спросила она снова. Видимо, ее это волновало.

Светлана подняла правую ногу, безупречно гладкую. В голову не придет, что сквозь эту холеность посмеет пробиться хоть один волосок. Он едва удержался, чтобы не кинуться на нее опять, не впиться губами, зубами в блестящую кожу…

— От длины ног зависит характер, — продолжала Светлана. — Если ноги короткие — человек стоит на земле уверенно и твердо, как я.

— Ты считаешь, что на самом деле твои прекрасные ноги коротковаты! — Он ахнул.

— Не кидайся на защиту, — смеялась она. — Я люблю их еще больше, чем ты. Но я изучаю себя и должна сказать, что это правда. У меня часто меняется настроение. Разве ты не заметил? — Она повернула к нему печальное личико.

На самом деле оно только что сияло от улыбки, а теперь…

— Ты просто артистка, — отозвался Зацепин.

— Все знают, кому интересно, что у жены Пушкина были короткие ноги. Но все знают и другое: это не мешало ей… Почему? Все коротконогие женщины — реалистки. Мы соображаем и действуем быстро, мы не бьемся в отчаянии головой о стену.

— Это правда, — согласился он.

— Зачем биться? Измени угол зрения — и стены нет! — Она смеялась. — А вот твоя дочь, обрати внимание, очень длинноногая особа.

— Что это значит? — с некоторой тревогой спросил он.

— Она романтична, чувствительна. Таким женщинам непросто справиться с проблемами. Они принципиальны, постоянны. Так что, папочка, имей в виду.

Принципиальность? А как насчет упертости? С тех пор как жена ушла от него, дочь тоже исчезла из жизни Виктора Николаевича.

Зацепин встал, вышел в большую комнату, которая делилась на две зоны. И здесь зоны, заметил он себе. Справа от печки, которая высилась, словно стена лондонского Тауэра, — по его модели он и заказал такую печь, с лежанкой и плитой, была спальня, а слева — кабинет. Он строил дачный дом давно, в то время, когда еще не знали слова "коттедж", с английского переводили как "дом". Было время, когда Зацепин подрабатывал рефератами статей для института научной информации, ему давали их не только по геологии, но и по строительству.

Но дом его не огорчал — "все в наших руках". Поэтому, когда они со Светланой сделают то, что задумали, они вообще переберутся в другое место.

Убегут, совершив то, на что готовы?

Просто переберутся в свою социальную нишу, потому что эта уже не их. Пенсионеры от геологии с их огородами и спорами на собраниях о размерах квартальных взносов, о дровах на зиму для сторожа его утомили.

Зацепин подошел к письменному столу, выдвинул ящик — вспомнил, что не платил за минувший квартал. Он рылся не глядя, рука наткнулась на какой-то пакет, он вытащил его. Раскрыл.

Руки похолодели.

Почему он не выбросил это давным-давно? Сразу, как только нашел на кухне? Федька вернул магнитики назавтра после… Неужели стало жаль коллекции, которая напоминала ему о местах, где он побывал? Он увидел в пакете литовскую тетку в национальном костюме с белым передником, узбекского верблюда песчаного цвета, но дороже всех ему английский бульдог…

Магнитики для холодильника. Символ безденежья, если вдуматься. Су-ве-ни-ры из-за границы, с вашего позволения!

Разве он предполагал, когда покупал их, на что они способны, собранные вместе? Сложил руки на груди, закрыл глаза, пытаясь не думать ни о чем.

Ему удалось.

Потом открыл глаза, засунул гремящий пакет обратно. В самую глубину. Зачем выбрасывать прямо сейчас? Ни у кого больше нет сердечного стимулятора. А для остальных людей они безвредны.

Он услышал Светланины шаги. Она надела халат, который едва прикрывал белые бедра. Она прошла на кухню, плеснула водой в лицо, вытерла полотенцем и вернулась в спальню. Он прошел за ней, сел в кресло. Ему нравилось смотреть, как она готовит лицо миру. Она уже вытряхнула из косметички свои баночки и кисточки.

— Витек. — Светлана повернулась к нему. — Я все-таки хочу услышать, что именно ты придумал. Намекни хотя бы. — Она капризно сложила губы.

— Ты не хочешь довериться мне вслепую? — играл он с ней.

— Я хочу… Я много чего хочу. Но, как всякий исследователь, а я все-таки им являюсь, — он услышал в ее голосе твердые нотки, — должна быть готова… подстраховать… тебя.

Он усмехнулся. Она успела проглотить две буквы в конце слова. И потому добавила "тебя". На самом деле она собиралась сказать "подстраховаться". Себя, стало быть, обезопасить. Все правильно, она не верит никому. Но именно потому она ему подходит.

— Хорошо, Свет мой ясный. Помнишь день, когда мы с тобой впервые увидели друг друга?

— Еще бы нет. — Она хмыкнула, отвинчивая крышку тюбика. Она выдавила каплю крема и поднесла к лицу. — Ты смотрел на меня с такой жадностью. — Она изучала себя в зеркале. — Ты смотрел на меня самым что ни на есть мужским взглядом.

— А разве сейчас нет? — тихо спросил он.

— Но тогда это было неприлично. В той компании, — уточнила она.

— Ты помнишь, что говорил сосед?

— А-а-а. Помню. Что-то о влиянии места на человека. — Она махнула рукой, в которой уже держала круглую кисточку для ресниц. Каждую она прокрашивала отдельно.

— Снова хочешь добиться исторического шелеста ресниц? — не удержался Виктор и отвлекся от главной темы.

Светлана засмеялась:

— У тебя хорошая память.

— Конечно.

— Да, я хочу, чтобы при каждом взмахе они шелестели, как у великой американской актрисы Греты Гарбо. Сегодня мне это необходимо.

— Сегодня? — переспросил он. — А что у тебя сегодня? Ты не останешься на выходные?

— Я приеду на выходные. Но сегодня мне обещана встреча.

Виктор почувствовал, как тревожно дернулось адамово яблоко.

— Кто он?

— А почему не она? — Светлана засмеялась.

— Никогда не поверю, что тебя могут интересовать женщины… с этой стороны.

Она расхохоталась:

— Ох, ты скажешь — "с этой стороны"! Та сторона, о которой ты подумал, меня интересует только в мужском варианте.

— Нахалка, — фыркнул он.

— Я встречаюсь с дедушкой.