Книга Волчья ягода - Ольга Егорова

– Мне есть совсем не хочется. – Она помотала головой. – Я бы сейчас выпила… чаю горячего. Если можно…

– Нужно! – обрадовался Дмитрий. – У меня дома чай есть черный, зеленый и даже красный… Каркаде… И кофе есть, и даже какао…

Она наконец улыбнулась. Вымученной, но какой-то очень светлой и чистой улыбкой.

Потрясающая у нее была улыбка. Никогда в жизни еще никто не улыбался ему такой необыкновенной улыбкой.

«Надо же, – в который раз подумал он, – и как это я раньше не замечал?..»

– Так мы едем?

– Ну, если вы и в самом деле думаете, что так будет лучше… То есть…

– Так будет лучше! Ничего лучше даже и быть не может! – обрадовался он, снова заставив ее улыбнуться.

Недолгий путь до дома они провели в молчании. Ася, достав из сумочки какие-то салфетки и тюбик с кремом, приводила в порядок лицо. Дмитрий сосредоточенно смотрел на дорогу, размышляя о превратностях судьбы. И еще о том, застанет ли он дома отца. Несколько раз в неделю отец читал в университете лекции по психологии. Но поскольку сам Дмитрий целыми днями пропадал на работе, он и понятия не имел, по каким дням и в какие часы бывают эти лекции.

Почему-то очень хотелось, чтобы отец был дома. В первый раз в жизни возникло непреодолимое желание познакомить его с девушкой, которая…

«Которая любит Арсения Волка…» Мысленно усмехнувшись, он не смог придумать ничего более подходящего в качестве продолжения фразы.

Хотя, по сути дела, так оно и есть.

«Увижу – убью!» – подумал он серьезно и остановил машину на площадке возле подъезда.

– Вот мы и приехали.

Она кивнула, вышла из машины, расправила мятую юбку, оглядела двор. Дождалась его и послушно поплелась следом, все так же молча, выстукивая тонкими каблуками непонятный, но отчего-то волнующий мотив.

Открыв дверь ключами, он пропустил ее вперед. Ощущая некоторое неудобство за хронический беспорядок в квартире, успел дать себе клятву, что теперь непременно будет мыть полы два раза в неделю и вытирать пыль по крайней мере через день.

– Ты извини, у меня не убрано…

Из комнаты доносились приглушенные звуки телевизора. Почти сразу же дверь открылась, и Дмитрий увидел отца. Подтянутого, с густой шевелюрой седых волос и, как всегда, тщательно выбритого – таким папашкой можно гордиться, привычно подумал он, радуясь и волнуясь от его присутствия.

– Привет, пап. Мы вот решили на обед заскочить… с работы. Познакомься, это… Это…

Черт возьми, он ведь так и не вспомнил, как ее зовут!

Пауза затянулась. Отец стоял, выжидая, с едва заметной улыбкой на губах и спокойно наблюдал за развитием событий.

– Это, – промямлил Дмитрий, снова собираясь провалиться сквозь землю. Черт, да как же ее представить? Ну не назовешь же по фамилии, и «наша секретарша» прозвучит удручающе…

– Это Анастасия, – услышал он ее смеющийся голос за спиной. – Можно просто – Ася. Приятно познакомиться, Дмитрий…

Он покраснел, конечно, и успел в очередной раз возненавидеть себя за эту свою дурацкую способность заливаться юношеским румянцем.

– Извини, Ася, я что-то забыл… Из памяти вылетело твое имя…

Она кивнула, окинула его насмешливым взглядом, будто говоря: да ты и не знал его никогда, если быть откровенным…

Ася улыбалась, но в темной глубине глаз застыла печаль, и Дмитрий снова подумал про Арсения, что убьет его непременно, как только увидит.

– Очень приятно, – ответил отец, пожимая протянутую Асей руку.

«Кажется, понравилась», – с облегчением подумал Дмитрий. А вслух сказал, стараясь не выдать своей глупой радости:

– А теперь – на кухню! Есть суп и пить чай! С сочниками! Пап, у нас сочники еще остались?

«Нет, уж если начинается в жизни черная полоса, стоит запастись терпением», – рассуждал Арсений Волк, торопливо лавируя между машинами и автобусами, которыми в час пик была забита центральная магистраль.

Эти черные полосы в его жизни имели противное свойство затягиваться на неопределенное время. Белые полосы такой роскоши, увы, себе не позволяли. Белые полосы обычно короткие и пролетают стремительно, так, что и ахнуть не успеешь, а главное – белые они только в середине, а по краям всегда из-за близкого соседства проклятых черных полос отливают противным серым цветом.

Вот, казалось бы, еще две недели назад все было нормально. То есть относительно нормально – мелкие неприятности на работе не в счет, без них никогда не обойдешься, и незначительная поломка в двигателе «ауди» не в счет тоже, потому что машина на то и машина, чтобы иногда ломаться.

Белая полоса начала отливать серым цветом как раз в тот день, когда заболел Федька. С Федькиной болезнью удалось благополучно справиться, но к тому моменту, когда злополучная гиперемия (теперь Арсений назубок знал это слово и мог произнести его без ошибок, даже если бы заставили это сделать, разбудив в три часа ночи) была окончательно побеждена, в жизни успело накопиться столько проблем, что он даже как следует не смог обрадоваться выздоровлению сына.

Прежде всего в тот первый день Федькиной болезни, оставив сына с соседкой, он приехал на работу и тут же, с порога, был ошарашен известием: компьютерный вирус сожрал всю офисную документацию.

За монитором уже сидел красный от натуги программист Женя. По Жениному лбу, несмотря на то что в офисе было прохладно, стекали капли пота. Все, за исключением Жидкова, который, по всей видимости, еще не вернулся с цементного завода, и Аси, думать о которой в тот момент Арсению ужасно не хотелось, суетились вокруг программиста Жени и помогали ему сочувственными вздохами.

На восстановление документации были потрачены три дня и почти три ночи, но восстановить удалось лишь частично, при этом именно самые важные файлы оказались безвозвратно утерянными.

В тот же день, ближе к вечеру, выяснилось, что на заводе металлоконструкций, с которым «Ваш дом» сотрудничал уже больше двух лет, полностью сгорел основной цех и теперь из-за этого им придется отказаться по меньшей мере от пяти выгодных проектов, а еще трем заказчикам выплачивать неустойку за невыполнение заявленных в договоре сроков.

Проблем на работе у Арсения хватало всегда, но чтобы таких, да еще в таком количестве!

Едва только успел пойти на поправку Федор, как позвонил из Москвы отец и сказал, что мать положили в больницу в связи с экстренной операцией по поводу язвы желудка. Почти неделю Арсений сидел на телефоне, разговаривая то с отцом, то с врачами из частной клиники, – после операции возникли осложнения, и только через шесть дней состояние относительно стабилизировалось.

Федька подрался в школе. Пришлось выдержать долгую беседу с учительницей и родителями обиженного Федькой одноклассника, который оказался ростом выше Федьки сантиметров на десять, а по весу тяжелее килограммов на двадцать.