Книга Беги, если сможешь - Чеви Стивенс

Я записала номер телефона Тамми. Стив пересказал, что Марк сообщил ей обо мне, и добавил, что она отказывается говорить, где живет Николь. «Возможно, со мной она будет более откровенна, чем с полицейским», — подумала я.

— Скажите, а вы были на месте коммуны? — спросила я, когда он закончил.

— Конечно, и прогулялся вокруг конюшни.

При воспоминании о собственной прогулке у меня заболел живот.

— Честно говоря, я не увидел ничего необычного. Надо будет привести туда собаку, натасканную на поиск тел.

Его слова меня потрясли. Одно дело — гадать, что случилось с Ивой, а другое — искать ее тело в земле. Мне потребовалось несколько секунд, чтобы собраться с мыслями.

— Полиция, конечно, не станет этим заниматься, — заметила я.

— Если вы узнаете еще что-нибудь, мне, возможно, удастся попросить кое-кого об одолжении. Держите меня в курсе.

Последние слова Стив Филлипс отчеканил так, что стало ясно — он по-прежнему был сержантом.

— Я постараюсь.

— Будьте осторожны.

Я снова занервничала, вспомнив грузовик, который останавливался у моего дома.

— Вы о чем?

— Когда разговариваете с людьми о коммуне, следите, чтобы они рассказывали вам больше, чем вы им. Если они поддерживают с ней отношения, важно, чтобы Аарон о вас не услышал.

— Он знает, что я заявила на него.

— Он понимает, что этим заявлением вы ничего не добьетесь. Но если он узнает, что вы расспрашиваете бывших членов коммуны и подбираетесь к нему, то может сорваться. Ему принадлежат несколько подобных центров по всему миру. Он может быть опасен.

— Хорошо, буду иметь это в виду.

— И не упоминайте Иву — мне бы пока не хотелось, чтобы эта информация всплыла. Посмотрим, что еще вы у них узнаете.

Это звучало разумно, и я согласилась. Но стоило мне повесить трубку, как в голове зазвучал голос Ивы: «Если захочешь мне что-нибудь рассказать…» Пытаясь понять, почему мне все время вспоминается эта фраза, я осознала: мне хотелось рассказать ей об Аароне, но я слишком его боялась. Если бы я тогда заговорила, для нас обеих все могло бы сложиться совсем иначе.

Закончив обход, я позвонила Тамми Гелсинки.

— Здравствуйте, — сказал мне бодрый женский голос.

— Добрый день, меня зовут Надин Лавуа, и мне хотелось бы…

В этот момент на заднем плане раздался грохот, заплакал ребенок, и я осеклась.

— Ох, подождите секунду! — Она отложила трубку и, судя по звукам, принялась успокаивать ребенка. — Извините. У меня тут сыночек упал.

— Надеюсь, он не ушибся?

— Все в порядке, — решительно ответила Тамми. У нее явно было мало времени.

— Мне хотелось поговорить с вами по личному вопросу.

— А кто говорит? — переспросила она подозрительно.

— Насколько я знаю, вас должны были предупредить о моем звонке. Я психиатр, живу в Виктории и в данный момент выясняю обстоятельства одного периода из своего детства.

— Да, конечно, — сказала она, и голос ее звучал заинтересованно.

Друг Стива уже рассказал ей, что я жила в коммуне и теперь ищу бывших ее членов, но мне не хотелось сообщать какие-либо подробности по телефону.

— Мы не могли бы с вами встретиться?

Она молчала. На заднем плане шумел ребенок.

— Не знаю. Мой муж уехал…

Она явно была растеряна. Но ведь до этого она согласилась дать свой номер, значит, была готова к разговору. Может, ей неудобно куда-то ехать?

— Я могла бы приехать к вам.

— Скажите, а я могу как-то проверить, кто вы? — смущенно спросила она.

— Разумеется.

Я продиктовала ей свой номер и попросила перезвонить мне в больницу. Но телефон молчал, и через десять минут я уже решила, что она так и не позвонит. Когда я окончательно отчаялась и собралась уйти, Тамми наконец перезвонила.

— Простите. Понадобилось накормить сына. Вы не могли бы приехать попозже? Мой муж по средам играет вечером в хоккей.

Интересно, почему она упомянула, что мужа не будет дома? Возможно, он не в курсе ее прошлого.

— Конечно.

Я записала ее адрес и повесила трубку. Следовало помнить, что она добровольно покинула коммуну, и разговор может стать для нее тяжелым, сопряженным с неприятными эмоциями. Однако я надеялась, что она поделится со мной своей историей.

Меня продолжали преследовать мысли о перенесенном насилии. Теперь я смотрела на все по-новому. К примеру, мне всегда было неуютно с незнакомцами, и требовалось очень много времени, чтобы начать доверять кому-либо. Прежде чем у нас с Полом начался роман, мы год работали вместе — дружба превратилась в любовь в тот вечер, когда мы одновременно заглянули проведать собаку после операции. В тот вечер мы провели за разговором несколько часов, и наши руки то и дело встречались, пока мы гладили спящую собаку. Но даже тогда мне потребовалось время, чтобы сблизиться с Полом.

Значит ли это, что я просто не люблю торопиться? Или же это последствия перенесенного в детстве насилия? Все мои привычки и антипатии, которые до того я принимала как должное, теперь словно утратили реальность.

В обед я купила в кафе суп и как раз садилась за стол, когда заметила в очереди Кевина, который оглядывался в поисках свободного места. Поймав его взгляд, я указала на стул рядом с собой.

Он сел рядом и улыбнулся.

— Так вот вы где прячетесь!

— От злого волка?

— По-моему, он входит в число моих пациентов.

Мы посмеялись, и он спросил:

— Как дела? Давно вас не видел.

— Я была занята, собирала информацию о «Реке жизни».

— Вот как? И что вы обнаружили?

Я не собиралась делиться ни с кем в больнице событиями своей жизни, но его интерес казался искренним, и он уже помогал мне раньше, поэтому в итоге я рассказала, что происходило со мной после знакомства с Хизер. Упоминать брата и Лизу я не стала. Кроме того, я рассказала, что вспомнила, как Аарон меня насиловал, и теперь опасаюсь, что у него были и другие жертвы. Я старалась не поддаваться эмоциям, чтобы голос мой звучал профессионально.

Кевин слушал молча и только иногда задавал уточняющие вопросы. Когда я умолкла, он отхлебнул кофе, сочувственно глядя на меня.

— Вы считаете, что должны сами в этом разобраться? — спросил он. — Может быть, теперь передать дело полиции?

Мне и самой приходило это в голову.

— Это было бы проще, но я боюсь, что они не доведут дело до конца, и Аарон продолжит свое. У полицейских нет времени на подобные поиски. Если мне удастся собрать достаточно доказательств, это станет для них аргументом.