Книга Камни глупости - Яна Розова

Однако жить буду долго.

Глава 28. Дела семейные, грустные

— Все-таки, правильно я сделала, что съездила в милицию!

Кристина налила мне чашку великолепного ароматного кофе и села напротив. Мы завтракали в обеденной зоне квартиры Бескровных — за дубовым столом, уставленном изящной посудой.

— Но, наверное, и я должна дать показания?

— Зачем? — отмахнулась подруга. — Я Алексея описала, передала все, что ты мне рассказывала, оставила свой номер телефона. Они позвонят, если будут новости или ты понадобишься им. Так что, отдыхай пока и ни о чем не думай!

— Я не могу ни о чем не думать, — сделав глоток кофе, я с разочарованием отметила, что забыла попросить Кристину не класть сахар в кофе. Сколько лет она знакома со мной и никогда не сама не помнит этого. Ладно, это мелочи… — помимо мыслей об Алеше, я думаю и о своей вине перед тобой.

Кристина отставила чашку с травяным отваром — беременным кофе вредно!

— Ты знаешь, — подруга распахнула на меня свои лазоревые глаза, — я хотела убить тебя, когда узнала о вашем с Темой романе! Когда он мне все рассказал — думала, умру! У меня была такая истерика, что пришлось вызывать «скорую». Но потом я все обдумала и решила: во-первых, все началось из-за шантажа, а так — он бы и не глянул на тебя. Во-вторых, ты Тему из семьи не уведешь, я знаю. В-третьих, если Тема сказал, что все кончено, то все кончено. А я даже выгоду получила от всего, что произошло!

— Прости меня, я просто с ума сошла…

— Вер, а скажи честно, почему ты брюллики у Темы не взяла?

И это все, что ее интересует? Удивительно, право слово! Я попыталась объяснить Кристине свою мотивацию:

— Папа мой из-за драгоценностей в тюрьму сел. Да и такие игрушки в моей жизни смотрелись бы странно!

— В смысле: не соответствовали бы твоему гардеробу? — уточнила Кристя. — Это точно! В любом случае, Вера, я не злюсь, потому что для меня все закончилось хорошо. И теперь у нас родится мальчик, я чувствую это!

При ее последних словах на кухне появился Артем. Он был одет в строгий серый костюм, но темные волосы вились над его лбом, как враждебные вихри, и от него заметно несло перегаром. Интересно, когда он набрался?

Бескровный сухо поздоровался с нами, выпил стакан воды из-под крана и с отвращением покосился на свежую влажную колбасу в блюдечке.

— Извини, спешу, — отрывисто бросил он жене в ответ на ее заботливое предложение перекусить перед работой. — Вернусь поздно.

С тем и исчез. Я сидела, опустив глаза.

— Вер, — позвала меня подруга. Я посмотрела на нее. Кристина с аппетитом уплетала бутерброды. В плане аппетита Артем намного больше походил на беременного, чем его жена. Прожевав очередной кусок, подруга спросила: — а ты раньше ничего такого с Алешей не замечала?

Я ничего такого не замечала, зато теперь мысли об Алеше сводили меня с ума. Неправдоподобно, нереально, невозможно! Да, я слышала, что жена Чикатило тоже ничего особенного в своем муже не видела, но ведь то — Чикатило! Случай совершенно запредельный. В моей жизни, со мной этого случиться не могло никак. Алеша всегда был человеком, о котором говорили: добряк, золотая душа, умница! А стихи, поэзия? Романтика, природа, душа… При своем борцовском весе и баскетбольном росте он выглядел очень уязвимым, не мог постоять за себя, стеснялся навязать свое мнение. Может, из этого все и получилось? В какой-то момент ему захотелось отыграться, почувствовать себя сильнее других, заставить беззащитную женщину вопить от страха и насладиться своей властью над жертвой. И я тоже попала в мясорубку его реваншизма!

Но как же это некстати! После неудачного отравления, организованного свекровью и сказочного, чудесного освобождения из лап настоящих бандитов я попадаю прямо в объятия взбесившегося супруга. Тяжело дались эти последние деньки!

После завтрака Кристина собралась ехать к доктору. Ее состояние было отличным, но дорогой платный врач велел беременной показываться каждую неделю, и она безропотно выполняла это указание.

— Приедет Аня, моя кухарка. Ты открой ей, а то у нее нет ключей, — распорядилась на прощание подруга и отбыла по своим интересным делам.

Оставшись одна, я включила телевизор и села смотреть на экран. Что показывали в тот день — я даже не видела — мои невеселые думы возвращались к недавним событиям. Самым лучшим, что произошло, стал разговор с сыном. Вчера я настояла, чтобы Кристина набрала номер частного пансионата в Курортном — через несколько минут я услышала голос Илюшки. Он очень спешил и с матерью долго говорить не собирался, но добрый мальчик все же сказал, что соскучился по мне и папе. Он нас вспоминает очень часто, ему там хорошо, очень вкусно кормят, Олеська стала свинкой, а сейчас они с пацанами идут в лес, чтобы поиграть в детский пейнтбол.

Сегодня мне опять хотелось услышать Илюшку. Слишком долго мы в разлуке! Но когда он приедет — придет и время поговорить о его папе. А я не готова. Да и буду ли я готова хоть когда-нибудь?!

В дверь позвонили. Пришла Аня, кухарка Кристины — живая, веселая девушка, нагруженная сумками и свертками. Она сразу побежала на кухню, потеряв по дороге пакет с дорогими макаронами ужасного черного цвета, и я, подобрав потерю, доставила макароны растеряхе.

— Ой, спасибо! — радостно сказала Аня, заправляя волосы, выкрашенные в цвет спелого апельсина, под косынку. — Вот тяжелые сумки, просто кошмар! Раньше за покупками Ольга Николаевна ходила, а я только готовила, но сейчас ее хозяйка куда-то услала и все я делаю сама! Уже скоро месяц горбачусь. Может, вы чаю хотите?

От чаю я отказалась. Мне совсем ничего не хотелось. Разве что поговорить с кем-нибудь, кто может утешить меня хоть немного. А что если съездить к Леониду Ильичу?

Переодевшись в симпатичное трикотажное платье, выделенное мне Кристей по причине непотребного вида моих собственных вещей, я крикнула Ане, что ненадолго должна уйти.

— Только к шести вернитесь! — предупредила меня кухарка. — Я уйду в шесть, а ключей, чтобы двери запереть, у меня нет.

К отчиму я поехала без всякого предупреждения. Он всегда на месте, ему больше некуда ходить, кроме как в свой кардиоцентр. Сегодня ничем не отличалось от других дней — Дорогой Леонид Ильич сидел за своим рабочим столом и писал что-то в своем рабочем блокноте.

— Папа! — позвала я, входя в кабинет.

Он оторвался от своих записей и поднял на меня усталые глаза.

— О, Боже, девочка!

Леонид Ильич вскочил со своего места и быстро подошел ко мне. Обнимая, он больно сдавил мои синяки. Я вскрикнула.

— Что? — спросил он взволновано, а увидев пятно зеленки под волосами на лбу, совсем перепугался: — Что это такое? Кто тебя бил? Где, вообще, ты была? Я всегда отстаю от событий. Садись скорее сюда, я посмотрю…