Книга Почем фунт лиха - Людмила Милевская

Нелли — с выражением лица: дураков пруд пруди — покачалаголовой. Ее не убедили мои аргументы. Она имела свои.

— Не скажи Алиска, что ликер принес ее хахаль, и Германникогда не узнал бы о существовании Сибирцева, — с видом триумфатора заявилаона.

Ну да, верно. Алиске значительно безопасней сказать правду.Тогда Сибирцев оказывался случайной жертвой и «пытать» стали бы меня и Марусю.Теперь же начали интересоваться личностью покойного и даже допросили Германа.Выходит, выгораживая нас, Алиска подгадила себе. А зачем?

Мне стало обидно: пришла такая умная мысль и не в моюголову. Сразу захотелось возразить.

— Ты намекаешь на то, что поведение Алиски продиктовано нетолько благородством? Нелли неожиданно разозлилась.

— Ах, перестань болтать глупости, — одернула она меня. —Причем здесь благородство, когда речь идет о серьезных вещах. Раз Алиска пошлана неприятности с мужем, значит, она хотела избежать гораздо большихнеприятностей. Уверена, то же и с Клавдией. Эти фантазии о любви неспроста.

Я пожалела, что дурочка Алиска лишена возможности слышать,какие дифирамбы поет ей Нелли. Вот было бы радости.

— По-моему, ты преувеличиваешь умственные способности нашейподружки, — заметила я. — Зачастую она не ведает, что творит. Как она моглаподумать о Германе, когда в ее голове уже была мысль обо мне? А две мыслиодновременно — это не для Алискиной головы. О фантазиях уж и речи быть неможет. Бестолковое вранье — да. А фантазии — вряд ли. Слышала ты, какие на ночьсказки рассказывает Алиска своим племянникам?

— Нет.

— Тебе крупно повезло. Я не могу понять одного, как Ольгапозволяет своим детям слушать такое. И как они до сих пор не стали умственнымикалеками, вот что непостижимо, но психическое расстройство им обеспечено. Всеже Киря женился на очень бессердечной женщине. Неудивительно, что человек пьет.

— Ты могла его спасти, отдав руку и сердце, — ехидновставила Нелли.

Я пропустила шпильку мимо ушей.

— Дело не в этом, — продолжила я. — Алиска неспособна свестидве мысли в одну, а ты заподозрила ее в том, что она сочинила целый рассказ проКлавдию. Даже мне не всегда такое под силу.

Но Нелли никак не хотела согласиться со мной. Она долгоприводила всевозможные аргументы, пока я не уморилась и не воскликнула:

— Хорошо, зачем нам ломать голову, когда можно поехать кКлавдии и спросить напрямую: влюбилась она или нет. Ты знаешь Клавдию. Она всяна принципах и лгать не станет.

Нелли такое предложение не понравилось.

— И чего мы этим добьемся? — спросила она.

— Узнаем, кто из нас прав. Между прочим, на меня сегоднябыло совершено еще одно покушение. Если Алиска к этому причастна, тогда, убейменя, она гений. Лежа на больничной койке…

— Как? — завопила Нелли. — На тебя совершено покушение, а тыталдычишь мне об этой умалишенной Алиске?

Я удивилась такой невоздержанности.

— Ну да, покушение, а о чем здесь рассказывать? В метрокакой-то идиот намеревался бросить меня под поезд. Я чудом осталась жива. Чтотут интересного?

— Влюбленность Клавдии, естественно, гораздо интересней, — сиздевкой произнесла Нелли. — Прекрасный образец полного отсутствия логики.

— Почему это? — обиделась я.

— Потому. Непосвященному может показаться, ты сотрудничаешьс собственным убийцей. Другого объяснения твоему халатному поведению я дать немогу. Где эти придурки?

— Ты имеешь в виду Марусю с Акимом?

— Да. Почему они отпустили тебя одну? Я всегда терпеть немогла эту хабалку, а теперь и вовсе ее возненавидела.

— Когда вы вместе пили, а я сидела в шкафу, твоя неприязньбыла незаметна, — демонстрируя оскорбленное самолюбие, вставила я.

— Да, пить с ней можно, и с ней можно только пить. Поэтомуона так быстро нашла общий язык с алкоголиком Акимом. Вообще не понимаю, чтотебя связывает с этими разложившимися личностями. Неужели не видишь, какая онигнусность?

— Напрасно на них вызверилась. Они оба философы. Акимбольше, Маруся меньше, но тоже философ не только по образованию. Это я заметилав последние дни. Ты что думаешь, Диоген только в бочке сидел? Наверняка любилвыпить и пожрать не хуже Маруси. И до баб жаден был не меньше, чем Маруся домужиков. И почему я не должна дружить с Марусей? Зря, Нелли, заносишься.Образование у нее получше твоего: аж целый кандидат философских наук, В прошломдоцент кафедры, в общем, не хухры-мухры.

— Причем тут образование? — взвилась Нелли. — Никакоеобразование не изменит натуры. По натуре Маруся — буфетчица. Это было виднодаже тогда, когда она была доцентом. Об Акиме я и вовсе говорить не хочу.Конченый человек, на самом дне. Таким могла заинтересоваться только Маруся. Ина кой фиг они тебе нужны, когда в нужный момент ты одна должна пилить надругой конец города?

— Я попросту сбежала от них, и очень хорошо. Зато теперьточно знаю, что дело не в Алиске, и вообще, ты почему-то перестала брать во вниманиеНину Аркадьевну. Эти покушения доконают меня. В любом случае я должна принятьмеры. Нелли насторожилась.

— Какие меры? — поджимая губы, спросила она.

— Самые решительные, — начала было я развивать своюсокровенную мысль, но Нелли нетерпеливо оборвала меня.

— Нет, — заявила она, — меры начну принимать я. Посажу тебяв чулан и отправлюсь в милицию. Пусть они займутся своим прямым делом, а тыпока посидишь и подумаешь о неудавшейся жизни. Это лучше, чем бегать по городуи вводить в искушение незадачливых убийц.

— Еще чего, — возразила я. — Все будет не так. Сейчас мысядем в твой «жигуль» и поедем к Клавдии, а по пути заглянем к нотариусу.

— Зачем?

— Я напишу завещание. Если кому-то захотелось моей смерти,пусть знают, что в результате все достанется Саньке и тебе.

Секунд двадцать Нелли растроганно хлопала глазами, а потомподперла руками свои пышные бока и завопила:

— Так ты хочешь, чтобы следом за тобой на тот светотправились и мы?

— Не думаю, что на том свете до такой степени скучно, —невозмутимо отпарировала я.

— Нет, мне таких подарков не надо, — продолжала возмущатьсяНелли. — И чего ты мне желаешь? Подумай сама, если, не дай бог, тебя все же пристукнутгде-нибудь, я буду первой подозреваемой. Нет, только этого мне не хватало.

— Не беспокойся. Еще ни разу не пытались пристукнуть меня втвоем присутствии. Так что алиби у тебя наверняка будет, — заверила я.

— Нет. Нет, нет и нет. Даже не заикайся ни о какомнаследстве. Мне? Такие неприятности? Тут уж вышла из себя я.