Книга Лучший английский ас - Джеймс Э. Джонсон

«Вот это. Седой. Коротко и ясно. Мне это нравится. Вы доведете до остальных?»

«Да, сэр, — ответил главный шпик. — Но вам придется его менять каждые несколько месяцев. Иначе фрицы быстро вычислят по позывным конкретного командира крыла и будут знать, где вы. Это нарушает секретность».

Я использую этот позывной до сих пор!

Пару дней назад прибыл новый «Спитфайр», и сейчас его проверяли в мастерских. Я встретился с инженером крыла, и мы вместе осмотрели его. Самолет был новеньким, сверкал свежей краской. Позднее я поднял его в воздух и попробовал повертеть, чтобы почувствовать новую машину, ведь я впервые сел на «девятку». Истребитель казался очень быстрым, мотор работал отлично, самолет подчинялся малейшему движению ручки. Я решил, что он будет моим, и позднее ни разу не пожалел о своем выборе.

Вместо обычных больших букв, присвоенных эскадрильям, командирам крыльев было разрешено писать на борту свои инициалы. Это была высокая привилегия, и я показал своему механику, где следует написать «JEJ» и нанести сине-красный вымпел командира крыла. Шпик, слушавший наш разговор, весьма неодобрительно отозвался об этом.

«Мне кажется, вы делаете ошибку, когда пишете инициалы на „Спитфайре“. Разведка утверждает, что фрицы специально охотятся за машинами командиров. Буквы JEJ будут выглядеть крайне подозрительно. Почему бы не использовать обычные обозначения эскадрильи?»

Я рассмеялся и ответил:

«Слушай, разведка. До сегодняшнего дня я летал 3 года, и я не собираюсь попадаться им! Не забывайте, меня будут прикрывать 23 „Спитфайра“. Если фрицы хотят драки — они ее получат!»

Следующие несколько дней погода была такой же плохой, и мы просто не могли действовать целым крылом. Но мы во время коротких периодов улучшения могли взлетать по одиночке. Я несколько раз поднимался, чтобы опробовать 2 пушки и 4 пулемета. Это было стандартной процедурой, так как нужно было пристрелять оружие и определить идеальную дистанцию стрельбы для конкретной машины. Средний пилот, как правило, был неважным стрелком. Поэтому он поливал, как из лейки. Но гораздо вернее было тщательно прицелиться и дать очередь, когда противник окажется в точке сосредоточения огня. Пушки Сида Форда были настроены на такую точку. Ленты его фотопулемета показывали, как это действенно, поэтому я последовал его примеру[8].

Прошли 3 недели, но лишь раз или два нам удалось взлететь всем вместе. Однажды, еще не добравшись до Франции, мы увидели вдали большую группу «Фокке-Вульфов». Однако у нас было мало топлива и мы были вынуждены вернуться, не сделав ни единого выстрела. Мои канадцы летали очень хорошо, а их летная дисциплина была просто превосходной. Я полагаю, с этим обстояло лучше, чем в обычной средней эскадрилье. Однако нам нужна была хорошая драка с парнями из Аббевилля, чтобы почувствовать себя настоящим боевым крылом. Возможность представилась в субботу в начале апреля.

Мы сидели за ленчем, когда по громкой связи сообщили, что крылу объявляется часовая готовность. Я отправился в центр управления полетами, чтобы уточнить детали, после чего смогу сообщить их летчикам. Дело предстояло незначительное, но все-таки это было лучше, чем попусту убивать время. Крау должен был вести свою эскадрилью «Тайфунов» через пролив на бреющем и нанести удар по взлетным полосам аэродрома в Аббевилле, после чего ему следовало смыться как можно скорее. Мы должны были появиться над Францией в тот момент, когда «Тайфуны» повернут назад, и сбить все «Мессершмитты» и «Фокке-Вульфы», которые взлетят после бомбардировки.

Это была очень простая операция, как для эскадрильи Крау, так и для моего крыла. Для нас все фактически сводилось к свободной охоте. Мы не были привязаны ни к какому определенному району. Погода была прекрасной, и мы должны были действовать с помощью новой радиолокационной станции в Кенте, которая быстро приобретала славу исключительно полезного инструмента управления полетами. Наступали выходные, и реакция противника, как всегда в эти дни, ожидалась более ожесточенная, чем в будни.

Я позвонил майору Хантеру, начальнику станции, рассказал о своих планах. Мы договорились, что он нарушит радиомолчание, только если на экранах появятся вражеские самолеты.

Мы пересекли французское побережье к югу от Ле-Туке. Я видел поблескивающие кабины «Тайфунов» Крау внизу. Они уже направлялись обратно в Англию. На высоте 19000 футов с неприятным хлопком включились нагнетатели, моторы зарычали сильнее, и нам пришлось убирать газ. На высоте 24000 футов я перешел в горизонтальный полет. Эскадрилья Болтона выстроилась шеренгой четверками. Эскадрилья Форда еще не завершила набор высоты, за самолетами только что появились предательские инверсионные следы, которые были видны издалека. Но прежде чем я вызвал его, он сам снизился на пару сотен футов, и белые хвосты пропали.

Молчание нарушил Хантер:

«Седому от Травяного Семечка. Более 20 бандитов набирают высоту со стороны материка. Пеленг 140».

«О'кей, Травяное Семечко. На какой высоте?»

«Значительно ниже вас, Седой. Они подходят к берегу, и я постараюсь вывести вас со стороны солнца. Держите 140».

Это был прекрасный пример взаимодействия между офицером управления и командиром крыла. Мы впервые работали с Хантером. Он обладал кое-какими качествами Вудхолла: передавал информацию спокойно и уверенно. Весь механизм взаимодействия станции дальнего обнаружения и истребительного крыла функционировал, как часы. Внезапно я преисполнился уверенности.

«Седому, бандиты под вами на высоте 15000 футов. Влево на 310. Атакуйте».

«О'кей, Травяное Семечко. Влево на 310», — скомандовал я.

«Седому. Бандиты в 7 милях от вас на 5000 ниже. Полный газ».

Я перевел «Спитфайр» в пологое пике и начал осматривать горизонт в поисках неприятеля. Пока небо было чистым.

«Седому. Еще одна большая группа бандитов позади вас. От 5 до 8 миль. Будьте осторожны».

Все могло пойти прахом. Мы находились над первой группой вражеских самолетов, но неподалеку появилась вторая. Как далеко? Хантер сказал «от 5 до 8 миль», но радар работает на пределе дальности, поэтому 5 миль вполне могут оказаться 1 милей. Или 10 милями. Должен ли я все отменить и взять курс на Дандженесс? Решение оставалось за мной. Какое-то мгновение мне казалось, что мы неподвижно висим в прозрачном небе. Канадцы держались рядом, ожидая приказа.

Теперь я увидел нашу добычу. Одна группа из дюжины «фоккеров» находилась под нами в миле впереди. Еще около десятка болтались где-то далеко справа. Это была слишком блестящая возможность, чтобы упускать ее. Высота, солнце и внезапность — все на нашей стороне. Я должен был использовать шанс, где бы ни находилась вторая группа немецких истребителей.