Книга Принц и паломница - Мэри Стюарт

После ухода Питера он еще подождал, сидя в оконной арке и глядя на то, как в ночном небе помаргивают летние звезды, и слушая звуки замка до тех пор, пока они не начали стихать и наконец замок не замер в мирном сне. Потом, не дав себе труда вооружиться, но все еще в платье, надетом для обеда, он потихоньку вышел из своего покоя.

Факелы-светильники, вставленные в железные кольца по стенам, давали достаточно света, чтобы разобрать дорогу. Он помедлил у двери, выходившей на замковый двор, где еще слышалось какое-то движение. Часовые – люди Верховного короля и стражники самого замка – были выставлены на ночь, а иные звуки, на сей раз со стороны конюшен, наводили на мысль о том, что какой-то конюх сидит с занемогшей лошадью или, быть может, с кобылой, которая вот-вот должна разродиться. Но вот она – дверь, ведущая в центральную часть замка, если пройти тем путем, можно и не пересекать открытый двор. Но оставляют ли эту дверку на ночь незапертой…

Оставляют. Мягко ступая, он прошел узким коридором мимо открытых дверей в большой зал, где спал кто-то из слуг; оттуда доносились храп и шуршание соломы, но никто не проснулся. Потом быстро вверх по главной лестнице, и вот уже перед ним дверь, ведущая в личные покои королевы – королевские комнаты, которые он давно стал считать своими.

Александр растерянно остановился. У порога стояли стражники – люди Верховного короля с гербом Дракона на туниках. Этого, конечно, следовало ожидать, хотя стражу, наверное, выставляли уже после того, как он и королева удалялись в опочивальню. Александр помедлил, внезапно почувствовав себя глупо, но стражники не выразили ни удивления, ни (чего он так боялся) смешливого участия. Ближний к нему страж отвел свое копье, будто ожидая, что принц постучит или войдет, но Александр, после краткого мгновения нерешительности, покачал головой и, быстро повернув направо, все еще легкой поступью, с участившимся пульсом целеустремленно направился по переходу к восточной башне.

Принц не увидел взгляда – в нем не было ни малейшего удивления и, уж конечно, никакого веселья, – которым обменялись два стража, после чего один из них оставил свой пост, чтобы последовать за ним.

* * *

Каменную спиральную лестницу, ведшую в восточную башню, скудно освещал одинокий факел, воткнутый в подставку у подножия ступеней. В узкие окна залетал ветер, принося с собой мягкие запахи лета. Ухнула сова. Александр беззвучно поднимался по ступеням. Где-то впереди он различал голоса, приглушенные дверью или стеной. Одинокий голос, потом время от времени нестройный хор, когда собравшиеся начинали говорить все разом или состязались друг с другом, чтобы быть услышанными. Звуки доносились откуда-то сверху, но совсем близко. Остановившись на крохотной треугольной площадке на повороте лестницы, Александр прислушался.

Слов различить ему не удалось, и собравшиеся явно осторожничали и голосов не повышали. Повисла краткая тишина, позволившая Александру услышать одинокий голос, в котором он безошибочно распознал голос королевы. Потом гневно заговорил мужчина, затем к нему присоединились и остальные – целый хор, звучавший раздраженно, даже задиристо. Легким шагом Александр преодолел последний поворот лестницы.

Здесь была еще одна площадка, на сей раз широкая; каменный пол был покрыт ковром, и у стены возле крепкой, с железными петлями и заклепками двери стоял табурет. Дверь была плотно закрыта, а возле нее стоял еще один страж.

Но на сей раз это был не ратник Верховного короля. Всего лишь мальчишка, он дремал на табурете, спиной привалившись к стене. Вид у него был полусонный, но когда из-за поворота лестницы появился Александр, он рывком поднял голову и вскочил на ноги. Увидев его лицо, принц тут же его узнал. Это был паж Грегори, от которого он впервые услышал о «советах» и о том, что королевины слуги «охраняют дверь», отказывая в доступе всем, кроме получивших привилегию быть допущенными.

Ну, так это было давным-давно, а теперь все в замке, не говоря уже о собственном паже Морганы, должны знать, что он среди привилегированных. С улыбкой кивнув мальчику, Александр полушепотом заговорил.

– Думаю, твоя хозяйка держит здесь сегодня ночью совет, а, Грегори? Ты откроешь дверь или предпочтешь сам войти и объявить о моем приходе?

Но мальчик не только не двинулся с места, а напротив – остался стоять, загораживая дверь.

– Мне очень жаль, господин. Я не могу этого сделать.

– Что ты хочешь сказать этим «не могу»? – дал выход раздражению Александр. – Ты хочешь сказать, что не можешь даже войти и спросить? Конечно, после стольких дней…

– Прости меня, господин, но таков приказ королевы.

Никто не может сюда войти, никто, кроме членов совета. Я же говорил тебе раньше. Я не смею.

– Ну, так то было «раньше». Ты, разумеется, знаешь, что я теперь в доверии у королевы?

– Но ты не член совета, господин. Не один из ее собственных людей.

– Ее собственных людей? Каких людей?

– Я не могу сказать тебе этого, господин. Это те, кто всегда здесь. Те, кто приехал с ней из Каэр Эйдин и кто, когда настанет время, последует за ней в Кастель Аур.

– Я отправлюсь за ней в Кастель Аур, – гневно отрезал Александр, который до того момента ни о чем подобном даже не думал.

Если уж на то пошло, он вообще не думал о будущем, ни о чем, кроме услад настоящего. Если бы ему задали нужные вопросы, он, без сомнения, признал бы, что роман с прекрасной королевой не может длиться вечно, что однажды ему придется вскочить на коня и уехать – и разумеется, не в так проклинаемое узилище Кастель Аур, – но он может уехать, как она намекнула, служа ей, прежде чем вернутся будни и он возобновит свое прерванное путешествие в Камелот…

– Она только сегодня утром сказала, что я могу сослужить ей службу, – резко сказал Александр. – Если это не означает присутствовать на ее советах…

– Мне очень жаль.

Вид у мальчика стал испуганный, он почти вжался спиной в стену, тогда как высокий принц громоздился над ним подобно башне, но говорить паж продолжал шепотом, и этот факт помог Александру осознать, что слуг Морганы не так-то легко заставить ослушаться свою королеву.

– Мне очень жаль, – задыхаясь, повторил паж. – Мой господин, мне не ведено, правда не ведено! Она ничего о тебе не говорила ни мне, ни другим – мой господин, я не смею ослушаться! Может быть.., может быть, когда ты увидишь ее завтра, ты сам ее спросишь?

Александр отступил.

– Я так и сделаю. Успокойся, я не сержусь. Ты только исполняешь свой долг. Королева, наверное, просто забыла дать тебе нужные наставления. Я поговорю с ней завтра. Доброй ночи.

И чтобы спасти, что осталось от его достоинства, Александр улыбнулся пажу и возвратился в свою комнату, не более осведомленный, чем раньше, но успокоенный в одном: рассказ о неотложных беседах был вполне правдив, а не просто предлог, чтобы изгнать его с ее ложа. И конечно, королева удалилась в башню не наедине с Ферласом.