Книга Пособие для настоящих волшебников - Елизавета Шумская

Ларимир снова посмотрел на Радаяру. Рассказ будто истощал его. Выглядел он все более слабым и несчастным.

– Однако дальше так продолжаться не могло. Я боялся за маму, но жить тоже хотел, так что я почти уже решился… Но тут мама что-то затеяла. Я понял это, потом увидел рецепт в книге. А однажды услышал обрывок их с сестрой разговора. Они вместе должны были варить это зелье, поэтому волей-неволей обсуждали какие-то моменты, которые помогли понять мне, какую судьбу мне готовят… И я… признаться, опешил. Даже не знаю почему, но я испугался. И… меня скрутил приступ. Я и слова не мог сказать. Просто забрался в кровать и лежал, не в силах что-либо сказать, на что-либо решиться. И… я догадался, что это, – он подчеркнул голосом последнее слово, – лекарство сестра не выльет. Магию я знаю только теоретически и то по обрывкам. Но из сочетания Темных сил и вампирской крови не могло получиться ничего хорошего. Мне трудно было представить, что именно станет с Ларикой, если она выпьет подобное зелье. Я решил или украсть его, или как-то подменить. Но ни мать, ни сестра фактически не оставляли его без присмотра. Я же боялся рассказать про свои открытия при Ларике. Если она столько лет пила мои силы, неизвестно, что сотворит, если ее тайна раскроется. Да и поверит ли мне мама? Вдруг подумает, что у меня начались видения или я просто схожу с ума? Но рискнуть стоило. Для этого нужно было, чтобы мама оказалась одна хотя бы полчаса. Тогда я решил поступить по примеру сестры – воспользоваться такой же склянкой с похожего цвета жидкостью. Я дождался, когда мама с Ларикой будут заняты, и проскользнул в комнату сестры. Там нашел склянку. Я был уверен, что мама, не желая открывать мне правду, захочет обставить все как всегда. Но, наверное, я как-то себя выдал. Или Ларика с помощью колдовства поняла, что я копался в ее вещах. Но выдала себя и она. По ее взгляду я понял, что следующую ночь мне не пережить. К матери обращаться уже смысла не имело: Ларика подлила ей снотворного. Пока мама еще держалась, но по вялости ее движений и паузам между словами было ясно, что зелье уже действует. Маму Ларика вряд ли будет трогать, а вот меня запросто. И я решил бежать. К вам, тетя Полонея. И к тебе, Ива. Потому что вы могли справиться с тем, во что превратится Ларика. – Юноша красноречиво глянул на вампира, давая понять, что сказанное относится по большей части к нему.

Прошло немало времени, прежде чем Ларимир продолжил.

– Как же это все непросто… – вздохнул он. – Мама всегда говорила, что, мол, если беда, – всем детям ведьм были знакомы подобные слова, обычно под «бедой» подразумевались добрые соседи, вдруг решившие разнообразить свою жизнь показательным сожжением недоброй соседки, – бежать в «наше» место. Там всегда припасены вещи и продукты на первое время, монеток немного. Я решил, что нужно подстраховаться и взять все это. А также оставить маме там записку. Мама обязательно все бы там обыскала, но сестра должна была спешить перехватить меня… Я не думал, что она нападет на маму… И считал, что успею. У меня же была фора. Пусть и небольшая. Почему она решила напасть на маму?.. Я этого совершенно не понимаю…

Ива опустила глаза. Пока Ларимир говорил, он казался спокойным и рассудительным, но стоило ему замолчать, это впечатление рассыпалось. Взгляд снова замечал излишнюю бледность, хрупкость телосложения. Один, в темноте, как с подобной слабостью он вообще смог добраться до деревни? Он сюда сам никогда не ходил. А по дороге шел вряд ли.

– Ей нужны были силы, – глухо проговорил Ло. – Когда она выпила зелье, если я правильно предположил его действие, превращение заняло какое-то время. Несколько часов… она, – вампиру с трудом удалось выговорить это слово, – вряд ли вообще что-то могла делать. Ее должно было корежить от боли, после которой она, скорее всего, какое-то время приходила в себя.

Полонея, уставившись в стол, процедила:

– Когда… Ларика… стала способна что-то делать, она, вероятно, ушла из дома, ведомая мыслью, что нужно поймать этого оболтуса. Не сомневаюсь, что пошла на семейное место. Где-то там поняла, что ей нужна подпитка. Вот почему стала ждать… Радаяру. Или просто та не вовремя очнулась и поспешила спасать их обоих…

Ива поерзала на месте. Затянувшееся молчание убивало. Хорошо, что Ларимир в какой-то момент нарушил его:

– Ларика… То есть… В общем, несмотря на все это, Ларика меня догнала… Правда, уже у самой деревни. И это стоило жизни ни в чем не повинной девушке. Вот ведь… по сути, я не виноват в ее смерти, а все равно… из-за меня, получается.

Позже так и не приходящую в себя Радаяру устроили в Ивиной комнате, Ларимира отправили присматривать за ней. Полонея же с племянницей и Ло остались дальше чаевничать. Вернее, прикрывать чаепитием разговор. Впрочем, и он быстро затих. Слишком тяжелые мысли их обуревали.

– И все-таки, – наконец не выдержала Ива. – Неужели обязательно было ее убивать?

Ло поморщился. Он ожидал этого вопроса, но совсем не от нее.

– Тебе напомнить про Бертрана и Элеонору?

– Мне не надо напоминать про Бертрана и Элеонору! – возмутилась юная знахарка. – Я прекрасно помню, что Темные силы нельзя смешивать с вампирскими! Что это может привести к безумию. Я помню! Но ведь Бертран не дал убить Элеонору. Даже ты признал, что у нее есть шанс.

– У нее – да. У Ларики – нет.

– Но почему?! – возмутилась Ива. – Потому что у нее не было вампира, который с ней бы возился?

Юноша крепко сжал зубы, стараясь не вспоминать недавнюю боль, когда казалось, что его режут заживо.

– Ива, скажи, ты можешь определить, бьется у человека сердце или нет?

– Конечно, могу.

– Вот и я могу определить, безумен человек или нет. Я – маг Разума, если ты еще не забыла.

– Но… но небьющееся сердце иногда можно запустить снова.

– Если прошло слишком много времени, то уже нельзя.

– Значит, прошло слишком много времени, чтобы спасти ее?

– Нет, ею было сделано слишком многое, чтобы ее разум удалось спасти. – Ло немного подумал и добавил: – Ну и да, времени прошло слишком много.

– Она не простит, – вдруг глухо произнесла Полонея. – Радаяра не простит. Она никогда не поверит, что ее было не спасти.

– Даже после того, как она убила Яринку? – нахмурилась Ива.

– Даже после того, как она чуть не убила Ларимира? – уточнил более циничный Ло.

– Даже после того, как она много лет тянула из него жизнь, – кивнула тетушка. – Радаяра всю его жизнь спасала сына. Он много раз мог умереть, но не умер. Она тянула бы Ларику, пока могла бы.

Вампир покачал головой:

– Там никто ничего не смог бы поделать. Более того, убить брата стало для нее навязчивой идеей. Она не остановилась бы, пока ей не удалось бы добраться до него. Я знаю много оправданий убийству. Но убить разумное существо вот так, походя, как она убила Яринку? У Ларики была нормальная жизнь, не хуже, чем у окружения. Она не должна была стать подобным моральным уродом. Даже если забыть про то, что она стала безумной из-за смешения Темных сил и моей крови, должна быть кара за совершенно ненужное убийство Яринки и покушения на Ларимира и вас, Полонея. Я понимаю, что вы хотели бы все скрыть, замять, но не в этом случае. Иногда нужно принимать подобные решения.