Книга Отель `Трансильвания` - Челси Куинн Ярбро

Англичанин, уже двигающий к нему две кучки гиней, осклабился и заявил:

— Мне сегодня везти, но я быть осторожен. Вы играть на фее, герцог, и правильно поступить. Вот мне урок.

— Это урок мне, — мрачно пробормотал д'Ильруж и повернулся к де Вандому, который тут же зашептал ему что-то на ухо.

— Сорок две тысячи луидоров! — хрипло повторял обезумевший от счастья Жервез. — Сорок две тысячи! Теперь Клодия будет довольна. Она поймет, что ее муженек продувается далеко не всегда.

Сен-Жермен покачал головой.

— Да, сейчас у вас все получилось, — тихо сказал он. — Постарайтесь толково распорядиться этими деньгами, Жервез.

Граф д'Аржаньяк движением руки показал, что советы ему не нужны.

— Фортуна мне улыбается, мой дорогой, а это что-то да значит. Есть смысл подумать о празднике всех святых в Мэзон-Либеллюль. Еще немного везения, и я снова разбогатею.

Он мечтательно улыбнулся.

Обеспокоенный Сен-Жермен взял мечтателя за плечо.

— Д'Аржаньяк, — произнес он с нажимом, — хватит витать в облаках. Не воображайте, что вам удастся выиграть в Мэзон-Либеллюль, — там никто не выигрывает. Не пускайте по ветру то, что приобрели.

Жервез легко рассмеялся.

— О, я знаю, что вас там не будет. Клодия говорила, что у вас намечена репетиция в нашем особняке. Что ж, у каждого свои игры. Не стоит обо мне беспокоиться, граф.

Покачиваясь, он удалился прочь, более пьяный от счастья, чем от вина.

Внезапно до Сен-Жермена донеся голос Вандома:

— Вы видели, как он играл? Небрежно, не глядя в карты! И тем не менее выиграл Почему?

— Перестаньте, Вандом! — оборвал его Валлонкаше. — Д'Ильруж проиграл в честной игре, и хватит об этом.

— В честной игре? — с вызовом переспросил вдруг д'Ильруж. Кровь бросилась ему в лицо.

В зале сделалось тихо. Все замолчали, все смотрели на Сен-Жермена.

Какое-то время он стоял неподвижно, затем довольно медленно обернулся к д'Ильружу и произнес:

— Прошу ответить мне прямо, барон. Вы полагаете, что я шулер?

Д'Ильруж с трудом сглотнул и выдохнул:

— Да.

— Так, — уронил Сен-Жермен, глаза его сузились.

— Не будьте глупее, чем вас создал Господь, Бальтазар! — раздраженно бросил Валлонкаше. Барон Боврэ разразился лающим смехом.

— Да он чертов трус. Я пытался вызвать его. Он струсил, он отказался.

Д'Ильружа вдруг охватил панический страх. Что, если этот черно-белый чужак владеет не только искусством игры, но и шпагой?

— Итак, граф, — сказал он с фальшивой бравадой, — вы принимаете вызов?

Сен-Жермен смотрел на него изучающим взглядом, ничем не выдавая своих чувств.

— Не в моем обычае принимать вызов от человека, который годится мне в сыновья.

— Неужто и вправду трусите? — насмешливо спросил де Вандом.

— Я говорю не с вами, — оборвал его Сен-Жермен. — И право на подобные замечания имеет д'Ильруж, а не вы.

Граф обернулся к барону и коротко кивнул.

— Отлично, я принимаю ваш вызов.

Похолодев от головы до пят, д'Ильруж неловко поклонился.

— Назовите своих секундантов, сударь, и пусть они отыщут моих.

Сен-Жермен протестующие поднял руку.

— Нет-нет, д'Ильруж. Оскорблен я. У меня есть право выбрать время и место. Я выбираю этот зал и хочу драться сейчас.

Царившая в помещении тишина сделалась абсолютной. Де Вандом с удивлением взглянул на человека в черном и белом.

— У вас, разумеется, есть друзья, которые не откажутся вам помочь, — любезно сказал Сен-Жермен. — В свою очередь, я обращаюсь к Валлонкаше. — Герцог поклонился, услышав свое имя. — А если вы настаиваете на соблюдении всех формальностей, надеюсь, один из присутствующих шевалье не откажется выручить нас.

— Одного будет достаточно, — сдавлено произнес д'Ильруж. С безумным видом оглянувшись по сторонам, он скользнул взглядом по де Вандому и спросил:

— Де Ла Сеньи, вы не откажетесь быть моим секундантом?

Де Ла Сеньи медленно приподнялся с кресла.

— Да, Бальтазар, благодарю за честь.

Он даже не попытался скрыть презрительную усмешку. В каждом жесте его сквозило молчаливое осуждение. Д'Ильруж, уже сожалея о вызове, терзался невыразимыми муками.

— Оружие? — спросил он голосом, который не мог счесть своим.

— Шпаги.

Сен-Жермен уже снял свой черный камзол и подоткнул многослойные кружева на запястьях. Вытащив из ножен парадную шпагу, он заметил:

— Она хуже чем бесполезна.

Граф посмотрел на секундантов.

— Обратитесь к мажордому. Пусть выдаст боевые рапиры.

Быстро кивнув, де Ла Сеньи вышел из зала, де Валлонкаше пошагал вслед за ним.

Д'Ильруж тоже стащил камзол и теперь мучился с пышным жабо, пытаясь стянуть его с шеи. Его взгляд, устремленный на де Вандома, являл забавную смесь ярости и недоумения.

— Господа, — негромко произнес Сен-Жермен. — Не соизволите ли вы сдвинуть к стенам столы?

Даже Боврэ соизволил принять участие в этой работе, оттащив к стенке ломберный столик, за которым провел всю ночь. Потом он оттащил туда же и стул и упал на него — очень довольный, словно кот, подобравшийся к миске со сливками.

Сен-Жермен собирался снять туфли, но быстрый взгляд за окно подсказал ему, что рассвет уже близок, и он вновь застегнул широкие пряжки.

Д'Ильруж, заметив это, нервно шепнул соседу:

— Он хочет драться до первой крови. Надеюсь, ты понимаешь, что я на это не соглашусь.

Де Вандом усмехнулся.

— Убей его, Бальтазар, и будешь вознагражден.

Он крепко пожал приятелю руку и ободряюще похлопал его по плечу.

— Вы готовы? — спросил, появляясь, де Ла Сеньи. У него за спиной возвышался невозмутимый Валлонкаше.

Сен-Жермен выпрямился.

— Могу я предложить господам закрыть и запереть двери? Полагаю, никому здесь не хочется, чтобы нас прерывали.

Он окинул помещение взглядом.

— Валлонкаше, свечи лучше убрать. Они все равно почти догорели, а в окнах уже достаточно света. И если кто-нибудь займется камином…

Казалось, ему и в голову не приходило, что выполнять обязанности лакеев вовсе не характерная черта французских дворян. Впрочем, сейчас это не приходило в голову никому.

— Я за ним присмотрю, — быстро отозвался Шеню-Турей и поспешил к камину. Он вытащил пару поленьев из аккуратной стойки для дров и положил их на угли. Вскоре они весело затрещали.