Книга Планета Ка-Пэкс - Джин Брюэр

– Боже мой! Мне надо бежать. Мы сегодня идем на спектакль с участием Фрэда. Он играет репортера. Хотите пойти вместе с нами?

– Спасибо, не могу. Мне надо поработать. И поразмыслить.

Когда мы вошли в лифт, я напомнил Жизель, что меня несколько дней не будет в городе и что я вернусь только в середине следующей недели.

– Может быть, мы к тому времени уже разгадаем загадку! Завтра мне должны прислать список всех боен!

Она вышла на втором этаже, а я остался в пустом лифте, ощущая тяжесть всего тела и глубокую грусть, с трудом находя объяснение и тому и другому.

БЕСЕДА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

Я вернулся на работу только в следующую среду. Не успел я войти в свой кабинет, как на меня повеяло запахом сосны – значит, здесь побывала Жизель. Поверх огромной стопки бумаг на моем столе лежала записка, аккуратно выведенная зелеными чернилами.

В 1985году в городе, где есть бойня, обнаружено только одно исчезновение. Это было в Южной Каролине. Пропала женщина. Эту неделю буду в библиотеке просматривать все газеты за тот год. До встречи.

Ваша Жизель.

Пока я читал эту записку, позвонил Чарли Флинн, тот самый астроном из Принстона, коллега моего зятя. Когда он вернулся из своего отпуска в Канаде, Стив рассказал ему о различии между его орбитой вращения КА-ПЭКСа вокруг его солнц и орбитой, начерченной протом. Флинн проявил к этому огромный интерес. Он сказал, что расчет этот сделал один из его аспирантов. Узнав о версии прота, он собственноручно проверил расчеты и обнаружил, что эта орбита была точь-в-точь как у прота – маятникообразная, а вовсе не восьмеркой. И все звездные карты, начерченные протом, тоже оказались точными. Я думал, что ничто, связанное с протом, меня уже не удивит, но то, что сказал этот маститый ученый, потрясло меня не меньше, чем поразило его самого. А сказал он следующее:

– «Зацикленные ученые», как правило, люди с гениальной памятью, правда? Тут же случай другой. Угадать эту орбиту или вычислить ее с помощью интуиции просто невозможно. Я знаю: то, что я сейчас скажу, покажется безумием, но добыть эту информацию он мог, только побывав на этой планете!

И это сказал человек, столь же нормальный, как мы с вами!

– Можно мне поговорить с вашим пациентом? – продолжал профессор. – У меня к нему тысячи вопросов!

Разумеется, я отверг эту идею – по нескольким причинам. Однако я предложил ему прислать мне список из пятидесяти самых важных для него вопросов и уверил его, что с радостью передам их проту.

– Только поторопитесь, – добавил я. – Он заявил, что покидает нас семнадцатого августа.

– А вы могли бы сделать так, чтобы он задержался?

– Вряд ли.

– А можете попробовать?

– Я уже стараюсь изо всех сил, – заверил я его.

* * *

Все утро ушло на собрания и на интервью с третьим кандидатом на пост директора. Боюсь, что я не уделил ему заслуженного внимания. Похоже, он был довольно способный человек; у него было несколько отличных публикаций. Его специализацией был синдром Туретта, и он сам страдал этим заболеванием в легкой форме – в основном это выражалось в нервных тиках, и еще время от времени он называл меня «куском дерьма». Но я его почти не слушал, так как был поглощен мыслями о том, каким образом я мог бы достучаться до Роберта. В конце концов, меня осенила одна идея, и я с непростительным энтузиазмом воскликнул: «Ага!» Решив, что это восклицание относилось к его рассказу, наш гость, обрадованный моей заинтересованностью, уже не мог остановиться. При этом лицо его еще больше дергалось, а ругательства сыпались как из ведра. Я же не обращал на него никакого внимания, полностью поглощенный одним вопросом: можно ли загипнотизировать первичную личность, когда ее второе «я» уже находится под гипнозом?

* * *

– Так, готов ко всему, – сказал прот, прикончив огромную миску с фруктовым салатом и высморкавшись в салфетку. Бросив салфетку в миску, он уставился в одну точку у меня за спиной. Зная, как он мгновенно впадает в транс, я решил его попридержать.

– Я сейчас пока не буду вас гипнотизировать.

– Говорил вам, это не сработает, – отозвался прот со знакомой мне усмешкой.

– Я хочу сначала поговорить с вами о Роберте.

Улыбка тут же слетела с его губ.

– Откуда вы узнали его имя?

– Вы сами мне его сказали.

– Под гипнозом?

– Да.

– Да, таких дураков поискать.

– Что случилось с его женой и ребенком?

На лице у прота отразились растерянность и волнение.

– Я не знаю.

– Бросьте, уж это он вам сказал.

– Ошибаетесь. С тех пор как я нашел его возле реки, он ни разу не упомянул их.

– А где они сейчас?

– Понятия не имею.

Одно из двух: или прот лгал, в чем я сильно сомневался, или он действительно не был в курсе того, что происходило с Робертом, когда его самого не было поблизости. Если последнее было верно, Роберт мог делать все, что угодно, в том числе пытаться покончить с собой, и прот ничего бы об этом не узнал. Теперь я был более чем когда-либо уверен, что должен достучаться до Роберта как можно скорее. Нельзя было терять ни минуты. Я поднялся и снял липкую ленту с пятна на стене. Прот немедленно вошел в глубокий транс.

– Мы сейчас в настоящем времени. Прот? Вы это понимаете?

– Да. Это не такая уж сложная концепция.

– Хорошо. Роберт сейчас рядом с вами?

– Да.

– Пожалуйста, можно мне с ним поговорить?

– Вы-то можете, но он скорее всего не станет говорить с вами.

– Пожалуйста, уступите ему место.

Молчание. Роберт ссутулился и опустил голову.

– Роберт!

Молчание.

– Роберт, это доктор Брюэр. Пожалуйста, откройте глаза.

Роберт едва заметно пошевельнулся.

– Роберт, я не просто пытаюсь помочь вам. Я знаю, что могу вам помочь. Пожалуйста, доверьтесь мне. Откройте глаза!

Его веки, задрожав, на мгновение приоткрылись и снова закрылись. А потом он заморгал, веки снова задрожали, и глаза его наконец целиком открылись. Взгляд его казался почти пустым. И все равно это было лучше, чем ничего.

– Роберт! Вы меня слышите?

После паузы, показавшейся вечностью, последовал едва заметный кивок.

– Хорошо. Теперь я хочу, чтобы вы посмотрели на стену позади меня и сосредоточили свое внимание на обозначенном там пятне.