Книга Сансара - Дарина Гордина

– Сто пятьдесят!

– Думаю, эта цена может лишить меня потенции, но я бы остановился на двухстах.

– За что вы только любите этих больших круглоглазых женщин? – ретировался Сакамото. И все благопристойно, беседа как беседа.

– Это редкое исключение, представляете, как прекрасна она с саке? – взял реванш Еко Сава.

И тут Воронов не выдержал и позволил себе выругаться на чистом японском, чем привел гостей в замешательство.

Японцы слегка стушевались и понимающе постреливали друг на друга глазами. Ну что, поговорили между собой и успокоились, ничего обидного, насильно никто принуждать не будет. Ну не нравится предложение – откажись. Не каждому раскрученному бренду женского пола предоставляется за ночь такая такса! После того как Сакамото произнес последнюю фразу, госпожа Эльвира Литвинова поднялась со своего места, поклонилась, как на сцене после спектакля, и, не говоря ни слова, развернулась и направилась к выходу. Так можно было поступить только в одном случае – если человек владеет японским и понимает, о чем идет речь. Ее последняя фраза, которую она выдала, сидя в машине, заставила его, человека, не страдающего недостатком интеллекта, буквально рвать на себе накрахмаленный воротничок сдавливающей горло рубашки. В ней была загадка, об которую он бился как головой о стену: «Если под Новый год тебе приснилась Фудзияма, не значит, что ты ею овладел…»

«Ну, хорошо, эта национальная примета была вполне объяснима: увидеть под Новый год во сне священную гору – означает исполнение мечты. Этим балерина дала понять, что „аукцион“ японцев в пролете. Но и это не все, как она оценила его невинную интригу: „Если ты видишь круглую маску, не обязательно, что за ней прячется круглое лицо…“ Вот это женщина! Палец в рот не клади – откусит! На все у нее заготовлено словцо – не язык, а лезвие бритвы! И это кандидатура Кости? Он, как всегда, хочет меня убить! Нет, это я должен несколько раз в день убивать его! – на этой мысли Воронов остановился и сделал несколько яростных ударов по воздуху. – Но так или иначе, вызов брошен, а на вызов нужно достойно отвечать. А как ответить, после такого облома? Сегодня с утра он не завтракал, не собирался обедать, иногда забывал дышать, не отвечал на звонки и очень сильно злился. В основном на Костю. Это был провал резидента – полная мужская катастрофа. Он выдал свое знание японского и оказался на скамье подсудимых. Ведь если он пригласил ее и подставил специально для аукциона – значит он подлец! А если он не понимал разговора – тогда зачем старался козырять нецензурными японскими шуточками? Выходит, он просто „лапоть“, выучивший несколько фраз на японском? Разумеется, это менее преступно. Тогда как бы он понял фразу на японском, а ведь он и не скрывал, что понял! И в одном, и в другом случае она его беспрецедентно „отделала“! В общем, прощай кандидатура, прощай выборы, прощай династический брак и хорошая репутация в глазах самой яркой, дерзкой и рейтинговой претендентки на престол и царство в придачу!

Но нет, просто бред, ей двадцать восемь или двадцать девять, так? Она великая балерина, так? Все детство они бьют ногами об пол, юность – гестапо; молодость – гастроли! Так или нет? Так! Откуда она могла знать этот невероятно сложный язык?!»

Сам Воронов перед встречей с самураями полгода ломал свою психику с настоящим репетитором-самураем, носителем острого меча и острого языка, и то понимал с пятого на седьмое, а уж произношение и подавно: если его правильно ставить, на него уйдет полжизни. Эльвира же связывала иероглифы так свободно и естественно, как будто всю жизнь только и общалась с самураями.

«Стоп, должен же быть выход! Деньги! Но для нее деньги не главное. Поклонники-толстосумы – тоскливая и скучная тема. Она, как и он, – любительница острых ощущений! Нужно создать критическую ситуацию, например: зияют жирные черные заголовки: „Бизнесмен Воронов погиб, вынося на руках балерину Литвинову из-под руин объятого пожаром здания Большого театра!“ Или другой вариант: „Внезапно скончался бизнесмен Воронов, его убила любовь!“ А когда она придет, чтобы положить цветы к полированному гробику из красного дерева, драпировочка, цветочки… я неожиданно воскресаю… и она бросается мне в объятия! Нет, нужно вызывать Костю, это все – полная лажа!»

Муки творчества раздирали бизнесмена на части, и, отбросив в сторону все свои былые достижения в области интимных интриг, он улегся на белый мохнатый диван прямо в ботинках, в серебристых, идеально выглаженных брюках и набрал номер Кости.

– Костя, если тебя еще интересует твоя карьера, даю тебе десять минут на сборы и еще двадцать на вертолет, с любой точки Москвы прямо ко мне в кабинет.

– Роман Анатольевич, – ответил Костя, сдержанно скрывая радость в голосе, – я уже возле вашего кабинета!

– Вот кто ответит за все! – обрадовался Воронов, перемалывая в мясорубке входящего Костю.

– Ты знаешь, что тебя мало убить! – подскочил он, лежа на диване, заставив Костю трепетать.

– Нет, я об этом еще не знаю!

Воронов нехотя встал и начал ходить по комнате, похрустывая пальцами для устрашения.

– Я неправильно задал вопрос: «ОТКУДА?!»

– Роман Анатольевич, главное, не волнуйтесь! – Костю, оказалось, трудно было запугать, он даже слегка посмеивался. – Сливайте мне все подробности! – вольготно развалившись в кожаном кресле, предложил он.

– Балерина, двадцать восемь лет, владеет японским! Ты что, надо мной издеваешься? Почему ты об этом мне не сказал? – наконец взорвался Воронов. – Почему я узнаю об этом последним?!

Константин потряс головой, как пес после купания, и ошалело уставился на шефа. Было очевидно, что это для него такой же сюрприз, как и для Воронова.

– Она прослушала весь разговор японцев, которые в конце вечера устроили аукцион. Ставки на ночь с балериной колебались от ста двадцати до ста пятидесяти, а потом они остановились на отметке двести. Я наблюдал за всем этим и никак не реагировал! И в течение вечера неосторожно произнес пару фраз на японском. – Воронов был просто серый от переживаний, таким Константин его еще никогда не видел. Да и смотреть на опущенного в воду шефа было невесело. – Выходит, если я все слушал и молчал – то я подлец! – продолжал Воронов. – Значит, я заранее подготовил весь этот спектакль и мне нет прощения!

– А на самом деле? – смело продолжил процесс самобичевания Костя.

– А на самом деле я наблюдал за тем, как поведет себя балерина и как отреагируют на ее отказ японцы.

– И как?

– Она «опустила» всех, понимаешь! – с гордостью в голосе сказал Воронов. – Прямо с аукциона она встала и ушла! Вот это женщина! – Воронов взъерошил свои короткие волосы.

Костя, казалось, тоже потерял почву под ногами. Воронов, не отказывая себе в удовольствии, подошел и схватил перепуганного Константина за грудки.

– Когда, где и с кем она учила японский?! Ты должен был меня об этом предупредить. Что ест, кого любит, сколько весит! – Воронов все же нуждался в советчике, он ослабил хватку и бросил в кресло истерически хохочущего Константина.