Книга Маскарад для маркиза - Анна Мэллори

Джеймс подошел к двери Тернберри, постучал, а когда никто не ответил, нажал на ручку и с удивлением обнаружил, что дверь не заперта. В комнате никого не было.

Тогда он пошел в кабинет Петтигрю. Петтигрю двинулся ему навстречу.

– Доброе утро, Энджелфорд, я надеюсь, вы приятно провели вечер. Эсмеральда – великолепная девушка. А сколько талантов... – Последнее прозвучало скорее как вопрос.

– Да, ночь была что надо. Я надеялся утром поговорить с Тернберри, вы не знаете, где его можно найти?

– Срочные дела призвали его вернуться в Лондон, и он через камердинера передал послание. Я сам его с утра не видел.

Джеймс про себя выругался, хотя внешне оставался спокойным.

– Плохо дело. Ладно, поговорю с ним в городе. Я слышал, будет охота? Жду с нетерпением.

– Будет, будет. Жена запланировала на сегодняшний день множество развлечений.

Джеймс еще немного поговорил и, вернувшись к Каллиопе, постучал.

– Это я.

Она открыла не сразу; в ее глазах все еще стояла паника.

– Что мы теперь будем делать? «Мы». Внутри у него потеплело.

– У тебя есть костюм для верховой езды?

Каллиопа кивнула.

– Хорошо. Ты переоденься, а я пока подожду в холле. Потом я провожу тебя. Мы позавтракаем и поговорим с другими гостями, как; будто ничего не случилось, но ты не отходи от меня ни на шаг.

Она опять кивнула. Должно быть, очень испугалась, коли со всем соглашается.

Через несколько минут пришла Бетси, и с ее помощью Каллиопа быстро переоделась.

Костюм для верховой езды плотно облегал ее фигуру. Теперь ей будет трудно расстегивать эти чертовы пуговицы. Оборвав неуместные мысли, Джеймс проводил ее в столовую.

Рот уже ушел. Они сами положили себе еду и сели за стол. Кажется, никогда еще он не был так голоден и сразу накинулся на сосиски и бисквиты. Каллиопа размазывала еду по тарелке.

– Пока не съешь яичницу, не выйдешь из дома.

В ее глазах появился вызов, но яичницу она все же съела – видимо, присутствие духа к ней возвращалось.

К тому времени как они встали из-за стола, гости уже сновали вверх и вниз по лестнице.

Они пошли в конюшню. Во дворе толпились люди: одни беседовали, другие ждали, когда оседлают их лошадей. Джеймс и Каллиопа прошли в стойло, где стояли лошади Джеймса, которых он взял с собой из Лондона.

– Это Аполлон, а кобыла – Девица.

– Аполлон? – Каллиопа улыбнулась какой-то своей тайной мысли и погладила Девицу по шее.

Джеймс собрался потребовать отчета о том, что она подумала, но Каллиопа обратилась к нему с ясной, открытой улыбкой, и он забыл, какое сегодня число.

– Ты примешь участие в охоте?

– Ну конечно! За этим я и приехал. А ты умеешь ездить верхом?

– Нет. Не думаю, что этот костюм мне пригодится, – печально ответила она.

Джеймс кивнул парнишке, состоявшему при конюшне:

– Оседлай этих двух лошадей.

Парень проворно вскочил и побежал исполнять приказание.

Каллиопа прикусила губу.

– Джеймс, я не уверена, что это хорошая идея. Я бы не возражала остаться дома. В общих комнатах вполне безопасно...

– А где же дух искателя приключений? И как мы победим в охоте, если ты не сядешь на лошадь?

Каллиопа, не выдержав, улыбнулась. Паренек быстро оседлал лошадей, вывел их во двор, и Джеймс помог Каллиопе залезть на кобылу.

– Как высоко!

Она сидела неуклюже, свесив ноги, и даже чуть не сползала с седла. Джеймс насмешливо посмотрел на нее, затем перевел взгляд на помощника конюха. Тот понимающе кивнул.

Джеймс подхватил Каллиопу и спустил на землю.

– Вероятно, я могла бы сесть получше... – Она была разочарована тем, что он передумал.

Через несколько минут паренек надел на Девицу другое седло, и Джеймс опять посадил ее на лошадь.

– Не мешал бы небольшой инструктаж, – проворчала Каллиопа.

Джеймс отпустил мальчика.

– Один из ключевых моментов езды в седле – само седло, оно должно подходить и седоку, и лошади. Прежнее седло было тебе маловато. Зато теперь я знаю, что у тебя очаровательно длинные ноги.

Каллиопа покраснела и осмотрела седло, потом посмотрела направо, налево, похлопала лошадь по шее...

– Не наклоняйся. Сиди прямо. Держи равновесие.

Вот так хорошо.

По его команде Каллиопа задергалась как кукла. Постепенно щеки ее разгорелись, лошадь начала понимать команды, и это означало, что они могут выезжать.

– Если бы мы были одни, я бы научил тебя ездить в прямом седле, но от такого зрелища некоторые дамы попадают в обморок, так что на сегодня ты приклеена к боковому седлу. – Энджелфорд усмехнулся.

Глаза Каллиопы вспыхнули, и у Джеймса появилось странное чувство, что она старается точно выполнить его указание. Каллиопа уже не выглядела слишком неловкой – спина ее выпрямилась, а правая нога расслабилась. В седле она смотрелась очень естественно.

Они выехали со двора и направились на дорогу, ведущую в пронизанный солнцем лес.

– Это мое любимое место в имении Петтигрю. Дорога кружным путем выводит к озеру. Мы проедемся шагом или легким галопом, чтобы ты почувствовала ход Девицы.

Каллиопа сидела в седле с завороженной улыбкой, широко раскрыв глаза, и это ему понравилось.

Ветви деревьев смыкались у них над головой, местами солнце пробивалось сквозь листву; ощущение было такое, что лес поглотил их. Будь здесь Стивен, он бы объяснил все про кусты и деревья...

– Ой, смотри!

Джеймс очнулся от своих мыслей и посмотрел вперед. Среди деревьев мелькнул лисий хвост. Неужели она никогда не выезжала за город?

Дальше они поехали молча, наслаждаясь дорогой. Когда аллея расширилась, Каллиопа пришпорила Девицу и обогнала своего спутника, заливаясь счастливым смехом. Теперь она казалась похожей на лесную фею. Жаль, что на ней этот чертов парик и шляпка. Джеймс подумал о том, как развевались бы без них ее волосы, и сидеть на Аполлоне стало неудобно.

Дорога расширилась, и они поехали рядом, а потом пересекли журчащий ручей и открытое поле. Он показывал ей на мелькавших по сторонам птиц и животных, их ноги терлись друг о друга. Ее счастливое ошеломленное лицо будило в нем давно умолкнувшие чувства.

Поездка закончилась на озере. Видимо, здесь все дороги вели к озеру. Гости уже собрались, некоторые шли пешком от самого дома.

Подъехала леди Фландерс. Она была опытной наездницей и не упускала случая показать все, на что способна. Но Джеймса больше устраивала не показная, искренняя радость Каллиопы.