Книга Возвращение повесы - Джо Беверли

– Я чувствую себя дряхлым старцем, – пожаловался Саймон, осторожно опустившись в кресло.

– Считай себя турецким пашой.

– Интересная мысль. Ведь у паши – сотня жен.

– Неужели так много?

– Вне всякого сомнения. Ведь паша – очень важная персона. А чем больше у человека жен…

– Не жен, а конских хвостов, – перебил Хэл.

– Что?.. – Саймон и Джейн уставились на него с удивлением.

Майор же с усмешкой продолжал:

– Какое-то время я служил в восточной части Средиземноморья. Так вот, значимость паши определяется числом конских хвостов на его вымпеле. Если бы я знал, что тебе придет в голову такая причуда, я бы прошелся по конюшням.

Все трое рассмеялись, и Дженси наконец-то почувствовала облегчение. Действительно, чего им с Саймоном бояться? Ведь их сопровождали смелые вооруженные мужчины, которые при необходимости сумеют оказать сопротивление.

Все у них складывалось очень удачно, и даже природа им улыбалась. Дождя не было, а ветер был не сильный, но, судя по всему, весьма благоприятный, так как судно уверенно разрезало пенившиеся за бортом волны.

Завтракали они на палубе, потому что Саймон не мог спускаться вниз. Однако все остались довольны; к тому же кормили на судне очень неплохо: на завтрак – хлеб с маслом, крутые яйца, ветчина и крепкий чай, на обед – тушеное мясо и яблочный пирог на десерт, а после захода солнца им предлагался хлеб с сыром и эль. Кроме того, они взяли с собой свежие фрукты, вино, а также кофе. Саймон предложил кофе команде, но матросы заявили, что их вполне устраивает чай, эль и грог – разбавленный сладким чаем ром.

Вечером Дженси сидела на скамеечке возле кресла Саймона. Попивая кофе, она смотрела на темнеющее небо.

– Как красиво, милый, правда?

– Да, пожалуй. Но с твоей красотой ничто не сравнится.

Она повернула голову и пристально посмотрела на него.

– Перестань, Саймон.

– Но ты действительно великолепна, Джейн. К тому же ты проявила мужество и силу воли.

Она опять стала смотреть на небо.

– Во мне нет ничего необычного.

– В закате тоже нет ничего необычного. Он случается каждый день, но почему-то всегда очаровывает и волнует – как любовь.

– В ней также нет ничего необычного?

– Она одинакова для нищего и короля, для грешника и святого. И все равно чудесна. – Он поднес к губам ее руку. – О, да ты замерзла! Хочешь в каюту?

В отдельную каюту? С общей кроватью? Нет, пока нельзя.

– Да, конечно. Полагаю, тебе надо отдохнуть.

Дженси взяла мужа под руку, и они направились в каюту.

Саймон шел довольно уверенно, и чувствовалось, что он действительно выздоравливает. Открыв дверь, она увидела Тредвела и, попятившись, пробормотала:

– Простите, я вернусь через несколько минут.

Нортон уже ушел вниз, но Хэл отошел вместе с ней к перилам. Последний луч солнца угас – их окружило волшебство ночи. Кто-то из матросов зажег на мачте фонарь, и «Хорек» с грохотом опустил якорь.

– Я не привыкла к слугам, – в смущении пробормотала Дженси.

– Привыкнете. Это – как чистая и теплая постель, легко привыкнуть.

Дженси вспомнила, как быстро привыкла к новой жизни в доме Марты, и тут же успокоилась.

– Хэл, вы приезжали сюда совсем ненадолго. Стоило ли? Такое долгое путешествие…

– Стоило, чтобы помочь Саймону.

– Так вы приехали, чтобы его разыскать?

Он внимательно посмотрел на нее, потом кивнул:

– Да, некоторым образом. У меня были свои причины, но родители Саймона попросили отыскать его и привезти домой.

– А если бы он не захотел?

– Чувство вины – мощное оружие.

– Почему вины?

– Они хотели, чтобы их странствующий принц побыстрее вернулся домой.

– Побыстрее?..

– Видите ли, Сент-Брайды стараются держаться вместе, этим и знамениты. Не странствуют, не служат в армии, не плавают по морям. А если их сыновья становятся священниками, то их приход всегда оказывается в пределах пятидесяти миль от дома. Дочери же, как правило, выходят замуж за соседей. То есть не уезжают в Лондон, а знакомятся с джентльменами из Суссекса и там остаются. Мальчики учатся в школах неподалеку от дома. Саймон не обязан был отправляться на учебу в Харроу, но у него уже тогда появилась страсть к путешествиям. Хорошо еще, что он не служил в армии, потому что даже в школе вечно попадал в переделки.

Хэл рассказал несколько школьных историй, в которых главным действующим лицом был Саймон. Вскоре из капитанской каюты вышел Тредвел, и Дженси поняла, что ей пора идти к мужу. Но все же она решилась напоследок спросить:

– А Саймон действительно наследник графства?

– Да, графа Марлоу. Это вас смущает?

– Полагаю, это как чистая и теплая постель? То есть нетрудно привыкнуть?

Хэл тихо рассмеялся:

– Совершенно верно. Постель с богатой геральдической драпировкой.

Пожелав майору спокойной ночи, Дженси ушла в капитанскую каюту. Там горела свеча под стеклянным колпаком.

Тредвел навел в каюте порядок и завесил простыней ящик, на котором стоял таз с водой. Саймон лежал на койке, а рядом с ним оставалось место и для нее.

– Наконец-то, – пробормотал он. Она улыбнулась и стала раздеваться.

– Дорогая, надо было нанять для тебя горничную.

– Обойдусь. Мне горничная не потребуется.

– Да, пожалуй, разумно. В дороге я буду твоей горничной, а ты – моим камердинером.

Дженси шагнула за занавеску, но Саймон сказал:

– Может, разденешься для меня?

Дженси в смущении потупилась. Ведь капитанская каюта – это совсем не то, что спальня в доме дяди Исайи. Но когда Саймон так на нее смотрел, она ни в чем не могла ему отказать.

Повернувшись к мужу, она принялась расстегивать платье. Потом развязала тесьму, поддерживавшую корсаж. Еще мгновение – и вот она уже стоит перед ним с одном белье.

– Вам, мужчинам, легко угодить, да?

Он расплылся в улыбке:

– Да, конечно. Но я рассчитываю на большее.

Она вспомнила, как совсем недавно «мучила» его, и стала медленно снимать чулки. Потом так же медленно расстегнула лиф. Высвободив груди, Дженси затрепетала от радости, заметив, как Саймон изменился в лице, – теперь он пожирал ее взглядом. Сняв платье, она бросила его на пол и тут же почувствовала, как отвердели соски. Взглянув на мужа с улыбкой, она сделала шаг к кровати, но он вдруг прикрыл глаза и со вздохом пробормотал: