Книга Песчаные черви Дюны - Кевин Андерсон

Эразм. Лабораторный дневник

Машинный храм в Синхронии был чистой манифестацией того, какой должна в будущем стать вся остальная вселенная. Омниус был доволен наступлением мыслящих машин в течение последних нескольких лет. Машины покоряли одну планету за другой, но Эразм знал, что предстоит сделать намного больше.

Сегодня голос Омниуса гремел сильнее обычного. Всемирный разум любил производить впечатление.

– Новая Община Сестер оказывает нам самое ожесточенное сопротивление, но я знаю, как нанести им поражение. Разведчики установили тайные координаты Капитула, и я уже отправил туда контейнеры со смертоносными вирусами. Скоро эти женщины вымрут. – В словах Омниуса сквозила скука. – Надо ли мне развернуть перед тобой карту вселенной, чтобы показать, сколько планет мы уже завоевали и покорили? Ни одного поражения!

Карта развернулась в электронном мозге Эразма, независимо от того, хотел он этого или нет. Когда-то, в давно прошедшие дни, Эразм сам решал, что загружать из всемирного разума, а что – нет. Но Омниус каким-то образом сумел превзойти механизмы сохранения самостоятельности независимого робота, передавая ему любые данные, проводя их сквозь самые надежные брандмауэры.

– Это чисто символические победы, – ответил Эразм, намеренно приняв облик старухи в крестьянской одежде. – Я очень рад, что мы сумели выйти на границы Старой Империи, но мы пока не выиграли войну. Я потратил тысячелетия на изучение этих упрямых и изобретательных людей. Не стоит радоваться победе, пока мы ее реально не одержали. Помни, что случилось в прошлый раз.

Омниус недоверчиво фыркнул на всю Синхронию.

– Мы по определению лучше, чем это никуда не годное запятнанное болезнями и пороками человечество. – Из тысяч наблюдательных камер он смотрел сверху вниз на Эразма и его старушечий маскарад. – Почему ты упрямо носишь этот раздражающий меня облик? В нем ты выглядишь слабым.

– Не мое физическое тело определяет мою силу. Мой разум делает меня тем, что я есть.

– Меня не интересует твой разум. Я просто хочу выиграть эту войну. Я должен ее выиграть. Где корабль-невидимка? Где мой Квисац-Хадерах?

– Ты стал таким же требовательным и капризным, как барон Харконнен. Может быть, ты подсознательно его копируешь?

– Ты дал мне математическую проекцию, Эразм. Где сверхчеловек? Отвечай мне.

Робот хохотнул.

– У тебя уже есть Паоло.

– Твои проекции гарантировали присутствие Квисац-Хадераха на борту корабля-невидимки. Я хочу иметь обе версии – это избыточность, необходимая для победы. Я не хочу, чтобы у людей был хотя бы один сверхчеловек. Я должен контролировать обоих.

– Мы найдем корабль-невидимку. Мы уже знаем, что на борту есть множество интересных вещей. Там даже есть мастер Тлейлаксу. Возможно, он – единственный, оставшийся в живых, и мне очень бы хотелось с ним поговорить – тебе бы это тоже не повредило. Мастер должен увидеть, как все эти лицеделы сформировали нас, построили нас, сделали так, чтобы мы стали ближе к богам. Ближе, чем люди, во всяком случае.

– Мы будем продолжать разбрасывать нашу сеть. И мы отыщем и поймаем корабль.

В городе все вокруг подчинялось драматическим перепадам в настроении всемирного разума – строения складывались пополам и рушились. Однако весь этот грохот, сотрясения пола под ногами и всеобщее разрушение не произвели на независимого робота ни малейшего впечатления. Он уже много раз наблюдал эти театрализованные спектакли. Омниус, определенно, получал немалое удовольствие от этой показухи, иногда к лучшему, но часто и к худшему, несмотря на то, что Эразм постоянно стремился контролировать эксцессы всемирного разума. От этого зависело будущее – будущее, уготованное им, Эразмом.

Он перебрал проекции, составленные им из триллионов данных. Все результаты были окрашены и точно соответствовали пророчеству, им сформулированному. Омниус верил им безоговорочно. Внушаемый всемирный разум слишком сильно полагался на отфильтрованную Эразмом информацию, и независимый робот умело на этом играл.

Учитывая соответствующие параметры, Эразм был уверен, что будущие тысячелетия пройдут, как надо.

4

Те, кто видит, не всегда понимают. Те же, кто утверждают, что понимают, могут на деле оказаться сущими слепцами.

Оракул Времени

То, что осталось от древней телесной формы Нормы Ценвы, было заключено в камеру, специально сконструированную и построенную для нее за тысячи лет. Но разум Нормы не знал физических границ. Она была связана с телом лишь обременительной связью, биологическим генератором чистого мышления. Она стала Оракулом Времени.

Ментальная связь с тканью вселенной позволяла ей мысленно путешествовать по любому отрезку бесчисленных возможностей. Она могла прозревать и прошлое, и будущее, но не всегда с совершенной ясностью. Ее мозг стал таким, что она могла касаться бесконечного и почти – почти – понимать его.

Ее врагом номер один, ее кошмаром, стал всемирный разум, забросивший в ткань вселенной огромную электронную сеть, сложную тахионную карту, невидимую для большинства людей. Омниус пользовался этой сетью для ловли добычи, но пока он не смог отыскать и захватить корабль-невидимку.

Когда-то очень давно Норма Ценва создала организацию – предшественницу Гильдии, как средство борьбы с мыслящими машинами. С тех пор Гильдия стала жить самостоятельной жизнью, отделившись от нее, в то время как она сама протянула свое мышление и само свое существование в космос. Политические интриги и отношения между планетами, борьба навигаторов с людьми из администрации Гильдии, монополия на такие ценности, как камни су, иксианские технологии или меланжа – эти проблемы ее не интересовали.

Наблюдение за человечеством требовало огромных вложений ментальной энергии. Она чувствовала толчки, сотрясавшие цивилизации, знала о великом расколе в Гильдии. Она могла бы упрекнуть администрацию за то, что та спровоцировала этот кризис, если бы только вспомнила, как надо разговаривать с такими мелкими людишками. Норма утомлялась даже от разговоров на достаточно простые темы с близкими ей по строению навигаторами. Ей пришлось заставить их понять, кто есть истинный Враг, чтобы они могли взять на себя часть бремени войны.

Если Оракул Времени не будет заниматься грандиозными приоритетными проблемами, то ими не будет заниматься никто во вселенной. Да никто во вселенной и не может этого сделать. Своим предзнанием она могла охватить вещи действительно важные: найти корабль-невидимку. Конечный Квисац-Хадерах был на его борту, и черное крыло Крализеца уже начинало затмевать свет. Но Омниус искал того же, и мог найти первым.

Она чувствовала глухую борьбу между орденом Бене Гессерит и Досточтимыми Матронами. До этого она стала свидетельницей начального Рассения и Великого Голода. Видела она и долгую жизнь и насильственную смерть бога-императора. Но все эти события были не более, чем фоновым шумом.