Книга У каждого своя цена - Лорен Вайсбергер

— Понимаю, дорогая, очень хорошо тебя понимаю. Жаль, нет времени поговорить, но мою колонку, похоже, никто не собирается писать за меня. Скоро ты к нам заглянешь? Уилл увидит тебя за ужином в четверг?

— Конечно, — машинально ответила я, тут же вспомнив, что в четверг у меня задание посетить ленч в честь новых духов от Гуччи. Несмотря на перспективу перезванивать с извинениями, у меня не хватило духу признаться сразу. — Обязательно приду. Пока.

Покончив с первой порцией амброзии, я заказала вторую, с которой также управилась в рекордный срок. От нечего делать я смотрела в затрепанную «Пост», оставленную кем-то на столике, когда зазвонил сотовый. На определителе обозначилось «Дом».

— Алло? — Я пыталась сообразить, мать это, отец или оба сразу. Есть у них привычка устраивать конференцию: сперва звонит один, затем другая, и мы говорим втроем по двум линиям.

— Бетт, это ты? — крикнула мать, — меня слышишь?

Мама всегда кричала в мобильный телефон, убежденная, что сотовый — это что-то вроде рации.

— Отлично слышу, мама. Как дела?

— Я не могу долго разговаривать — спешу на координационное собрание. Сегодня одна из девушек в клинике говорила, что видела твою фотографию на каком-то веб-сайте. На снимке ты со знаменитым парнем и другой девушкой, что-то вроде того.

Уму непостижимо… Мать, которая совсем недавно зарегистрировала собственный почтовый ящик в Интернете, получает информацию о содержании он-лайн изданий. Я поспешила возразить:

— Ничего особенного, вот сфотографировали на работе.

— Бетт, это замечательно! Поздравляю! Жду — не дождусь, когда увижу снимок. Я просила папу войти в Интернет и распечатать фотографию, но он не смог открыть страницу или что-то там еще. Сохрани для нас экземпляр!

— Конечно. Обязательно сохраню. Хотя еще раз повторяю — ничего выдающегося, рабочая рутина. Мне пора возвращаться в офис. Созвонимся позже!

— Конечно, дорогая. Еще раз мои поздравления. Совсем недавно на новой работе, а о тебе уже пишут в заголовках!

«Да, мама, знала бы ты», — подумала я, отключив телефон. К счастью, отец наверняка не разберется в бесплатной регистрации, которую предлагает читателям колонка «Сенсации Нью-Йорка». Пока кто-нибудь не распечатает фото и не сунет им под нос, я в безопасности. Некоторое время можно спать спокойно.

12

— Предлагаю начать сегодняшнее собрание с тоста за Бетт. — Кортни подняла над головой бокал «Мохито»[102].

Я читала эсэмэску от Келли, предлагавшую (читайте: приказывавшую) мне «посетить крутую кинопремьеру», подготовленную Кайли и Лео. Мероприятие заканчивалось в одиннадцать, значит, я покажусь на вечеринке в «Бунгало» в честь окончания мероприятия, попаду домой в полпервого и лягу спать в час ночи — минимум на час раньше, чем последние несколько недель. От вычислений меня отвлекло восклицание Кортни:

— За меня? Чем же я заслужила?

Книжный клуб в полном составе уставился на меня, словно не веря своим ушам. Первой заговорила Джени:

— Прости, мы что, на облаке живем? Или считаешь, кроме книжного клуба, ничем не интересуемся?

Я молча смотрела на девчонок, понимая, к чему они клонят, но еще надеясь, что все обойдется.

Помяв ломтики лайма с сахаром, Джил выложила несколько ложек получившейся смеси мне в бокал.

— Мы тоже читаем «Сенсации Нью-Йорка». Да что там, это все читают. Черт побери, когда ты собиралась нам сказать, что твой бойфренд — Филип Уэстон? — Джил произнесла имя с нарочитой торжественностью. Все засмеялись.

— Стоп-стоп, девочки, подождите. Он не мой бойфренд.

— А вот Аманда Росс думает иначе, — прощебетала Алекс, тряхнув шевелюрой, выкрашенной сегодня в мерзкий зеленоватый цвет.

Я удивилась. Надо же! И художницы из Ист-Виллидж читают кошмарную колонку.

— Да, точно, — согласилась Вика. — Похоже, вы встречаетесь всяческую ночь. И кто тебя упрекнет? Он дико, бесспорно, сказочно прекрасен!

Я задумалась. Филип действительно прекрасен. Любая женщина от пятнадцати до пятидесяти мечтает с ним переспать, так почему не позволить всем думать, будто мы — любовники?

Если бы не моя откровенность, никто бы не узнал, что я была в квартире Филипа лишь однажды, во время достопамятного пробуждения. Кто поверит, что мы с Филипом ни разу не созванивались и не договаривались о свидании? От меня требовали присутствовать на всех без исключения мероприятиях, организованных «Келли и компанией», независимо оттого, участвовала я в их подготовке или нет, поэтому мы с Филипом виделись практически каждый вечер. В конце концов, если я профессионально занимаюсь организацией праздников, а Филип взвалил на себя обязанность посещать все мало-мальски светские мероприятия, ничего удивительного, что мы часто оказываемся в одних и тех же клубах. «Часто» означает «всегда», как вы понимаете.

Стоит ли объяснять, что при каждой встрече мы всего лишь перебрасываемся парой фраз, когда Филипп, пробившись через толпу, кладет руку мне на плечо (или на задницу, или прижимает бокал к моей груди/губы к моей шее), и это снимает случайный фотограф? Все, кто следит за событиями, считают нас неразлучной парой, тогда как мы всего лишь регулярно натыкаемся друг на друга в клубах и выпиваем по коктейлю. Наш «страстный флирт пылких любовников» не более сексуален, чем мои ночные объятия с Миллингтон. Интересно, почему все жаждут пикантных подробностей?

— Красавец, правда? — вздохнула я.

Пусть Филип Уэстон самый высокомерный тип на свете, но нельзя отрицать, что меня влечет к нему со страшной силой.

— О да, он словно сошел со страниц «арлекиновских» романов, — согласилась Кортни. — Думаю написать с него портрет героя следующей книги.

— С Филипа?!

Трудно представить, что герой-любовник станет сходить с ума из-за простыней, но я решила, что в третьем тысячелетии романтический жанр можно и встряхнуть.

— Бетт! Он высокий, красивый, эффектный, влиятельный, да еще и иностранец, прости Господи, — не выдержала Кортни, тряся экземпляром «Дикой, но сладкой любви» со здоровенным детиной в набедренной повязке на обложке. — Лучше Доминика. А это дорогого стоит — Доминик специально нарисован самым роскошным, каким только может быть мужчина.

Возразить нечего: Филип подходил под идеальный образ романтического героя лучше всех, кого я знала, за исключением сущего пустяка — мерзкого характера.

Еще полчаса заседание продолжалось в том же духе. Я ушла пораньше, чтобы успеть зайти домой переодеться для постпремьерной вечеринки. Естественно, первый, кого я увидела в клубе, был мистер Уэстон собственной персоной.