Книга Наш бронепоезд. Даешь Варшаву! - Юрий Валин

* * *

Подорвали «Борца за свободу товарища Троцкого» в нескольких верстах от разъезда под прохладным названием Колодезь. Вокруг тянулась изрытая лощинами и оврагами степь, по правому борту, прямо от железнодорожного полотна уходил к утреннему небу склон пологого и высокого холма.

Фугас взорвался под контрольной платформой, разворотил рельсы. Ничего страшного не произошло – контузило двух пулеметчиков, передняя пара колес платформы сошла с рельсов. Пригибаясь, пробежали вперед ремонтники, просигналили. «Троцкий» дал задний ход, тяжеловесно попятился. И тогда в сотне метров от хвостовой платформы ухнул второй взрыв. Сразу вслед за этим по бронепоезду густо застучали пули.

– Приехали, что ли? – Катя пригнула к полу зашевелившуюся было Витку. – Сидите. Не наше дело. Пока…

Трескотня пулеметов продолжалась, – задние бронеплощадки «Троцкого» отвечали на обстрел плотным огнем. Несколько раз грохнули трехдюймовки кормовых башен. Разрывов Пашка не услышал, зато по броне продолжали то и дело пощелкивать пули.

– Невесело, Екатерина Георгиевна? – пробормотал Герман.

– Пессимист вы, Герман Олегович, – сказала Катя, переобуваясь в тесноте. – Подумаешь, стреляют. В первый раз, что ли? Ну вы, на всякий случай…

Указание командирши прервал грохот близкого разрыва. Тут же рвануло еще раз, да так, что «Товарищ Троцкий» содрогнулся всеми своими металлическими сочленениями.

Витка и Прот ухватились за уши. По сравнению с трескотней пулеметов и даже глуховатыми выстрелами башенных трехдюймовок грохот разрывов показался ударом огромного молота.

– Кажется, гаубицы. 122-миллиметровые, – прокричал просвещенный в технических вопросах прапорщик.

Все прислушались к происходящему в бронеплощадке – гулко и неразборчиво гукала переговорная труба, звякал металл, доносились знакомые загибы зама по пулчасти. «Товарищ Троцкий» заскрежетал, пытаясь попятиться. Надрывались пулеметы хвостовой бронеплощадки. Сквозь броню донесся приближающийся свист.

– Ложись! – рявкнула Катя.

Пашка даже ткнуться лбом в колени не успел, пол дрогнул – разрывы легли вроде бы подальше, чем в первый раз, но их мощь всерьез пугала.

– Хрен нам, а не путешествие в купейном вагоне, – спокойно заметила Катя. – Пристреливаются, уроды.

За дверью заорали, разом оглушительно застучало-загрохотало – похоже, бронеплощадка открыла огонь всеми пулеметами левого борта. Узкий ящик-карцер мигом наполнился пороховым дымом. Снова вздрогнул бронепоезд от близкого разрыва – показалось, над самым вагоном просвистели осколки. Беснующиеся пулеметы «Троцкого» неохотно, один за другим умолкали. С опозданием бухнули башенные трехдюймовки, и наступила относительная тишина – только разрозненный винтовочный перестук доносился сквозь броню.

– Хрен его знает, что такое делается, – задумчиво оповестила подчиненных Катерина.

Донесся уже знакомый приближающийся свист – шпионы догадливо попадали друг на друга. Пашка стукнулся лбом с Протом.

Громыхнуло, «Товарищ Троцкий» вздрогнул.

– Хана вагонам, – пробормотала Катя. – Кухню или конюшню задело. Хорошо еще, кажется, гаубичная батарея двухорудийная.

– Вы, Екатерина Георгиевна, и с артиллерийским делом знакомы? – непочтительно осведомился Герман, прикрывая сжавшуюся Витку.

– Ну. Я даже на торпедном катере как-то гостила. Правда, в торпедную атаку ходить не довелось, – Катя села, защелкнула крышку часов. – Хватит лирики. Интервал между залпами около полутора минут. Если «Товарищ Троцкий» не драпанет в ближайшее время, то…

Снова ожили пулеметы – бронепоезд лупил по непонятной цели всем бортом. Так же внезапно пулеметы начали умолкать.

«Танка, чтоб ей…» – расслышал Пашка в паузе. Пулеметчики бронеплощадки злобно матерились.

– Танк? – Катерина криво ухмыльнулась. – Экая экзотика, повезло нам. И что, его троцкины трехдюймовки не берут?

Пашка про танки слыхал много, но самому видеть не приходилось. Страшно, конечно, но «Товарищ Троцкий» тоже не тачанка какая-нибудь – отобьется.

Ожили суетливые пулеметы, одновременно бронеплощадку встряхнуло со страшным грохотом. Катерина, не удержавшись на ногах, села на голову прапорщику. Взвыл Прот, которому наступили на руку.

– Хорош отдыхать. Выбираемся, – зарычала Катя, кашляя от дыма, забившего металлическую конуру.

За дверью кричали – кто-то был ранен.

– Не выпустят нас, – пробормотал Пашка, закрывая нос и рот от пахнущего раскаленным металлом дыма.

– Ясное дело. Просто так не выпустят, – Катерина выпрямилась. – Только задыхаться я здесь тоже не собираюсь.

Удушение, собственно, пока не угрожало – дым медленно уходил в вентиляционное отверстие. По-прежнему доносилось рыканье переговорной трубы, команды командира бронеплощадки, поспешно грохотало носовое орудие. И снова засвистели, приближаясь, гаубичные бомбы.

На этот раз всю бронеплощадку тряхнуло, как фанерную коробку с мышатами. Катя, матерясь, выпуталась из рук и ног друзей:

– Все, как говорил Ильич: вчера было рано, завтра будет поздно. Угробят они нас в этой крысоловке.

Шпионско-разведывательная команда повиновалась беспрекословно – смочили клочки ткани остатками воды из чайника, закрыли рты и носы. Катя подожгла носовой платок, энергично помахала. Под вновь начавшийся истеричный захлеб пулеметов карцер наполнился клубами едкого дыма. Катерина дала сгуститься сизой мгле и, кашляя, задолбила каблуком в дверь.

– Борисыч, чтоб ты сдох, горим же! Тушить нужно!

Чекист не отвечал. Пашка уже было подумал, что друзья рискуют действительно задохнуться – дым от проклятого клочка ткани так и драл легкие, но тут скрежетнул ключ, дверь распахнулась.

– Вашу мать! – чекист, державший «наган» на изготовку, невольно отшатнулся от ударивших в лицо клубов сизого дыма. Окруженная густой пеленой Катерина мягко шагнула вперед, послышался короткий удар. Пашка разглядел, как подгибаются ноги чекиста, – с опозданием догадался – командирша его лбом в лицо приложила. В следующую секунду Катя уже втаскивала тяжелое тело в дым.

– Что тут у вас? – у распахнутой двери возник командир бронеплощадки. В колени ему ткнулись кашляющие, выбравшиеся на четвереньках из сизых клубов Прот и Витка.

– Херня, – захрипела из дыма Катя, – сейчас затушим.

Командир в замешательстве вглядывался в дым, но тут двое пулеметчиков одновременно заорали «Прет!», оглушительно заработали пулеметы, и командир бросился к смотровой щели.

«Товарищ Троцкий» вздрогнул от нового попадания.

– По головному бьет, сука! – заорал кто-то из пулеметчиков.

За спиной Пашка услышал, как командирша зашипела:

– «Наган» не трожь!

– Он нас в спину шлепнет, – злобно ответил прапорщик.