Книга Королевства света - Алан Дин Фостер

Из обнаженных клыков его ухмыляющихся приятелей брызнули тонкие струйки густой крови. Похожая на обычную, она быстро начала свертываться. Как тонкие веревки, они опутали рвущегося вперед Цезаря. Прежде чем меч успел опуститься на нервничающего, но стоящего неподвижно Куола, его плотно обмотали быстро застывающие путы. То же самое произошло и с мечником, которого спеленали с ног до головы.

Шагнув вперед, Куол резко толкнул озверевшего связанного Цезаря. Совершенно беспомощный, он опрокинулся на спину, больно ударившись о землю. Так он там и лежал, яростно, но безуспешно пытаясь высвободиться. Меч был плотно примотан к боку.

Оскар крепче сжал свой собственный меч. В глазах у него сверкало бешенство его предков-волков. Так он думал, потому что дух предков-эльдертерьеров такого вдохновения не внушал.

– Что ты с ним сделал?

– Связал. – Куол обратил взгляд на тихо рычащего Оскара. – А ты бы предпочел, чтобы я убил его? Это, знаешь ли, легко устроить. – Куол все время двигался. – Я мог направить клейкую слюну моих приятелей так, чтобы она не просто связала ему руки-ноги, но и залепила бы нос и рот.

– Почему же ты этого не сделал? – Меч остался покачиваться на поясе у Какао.

– Потому что Мундуруку приказали доставить живыми большинство из вас. Для допроса. – На его лицо снова вернулась нервная самодовольная улыбка. – Жаль, что мне не позволят при этом присутствовать. Зрелище обещает быть очень увлекательным. Правда, вам, наверное, это понравится чуть меньше.

– Как ты это сделал? – Вильям показал на застывшие веревки из красно-оранжевой крови, которые надежно связывали Цезаря.

– Не нужны мечи и арбалеты, если у тебя в распоряжении есть магия. – Куол не сводил глаз с Оскара, не обращая внимания на любопытного гнома. – Хаксан Мундуруку не полагается на случай. Посылая нас сюда и подозревая, что кто-то из вас может оказаться заколдованным учеником покойного мага Эвинда, нас снарядили не силой, а несколькими заклинаниями, которые срабатывают, если мы все трое действуем сообща. Ну что, тебе от этого легче? Что же ты не набрасываешься на меня, как твой приятель, которого я спеленал? – Подергивая усами, он показал в сторону связанного Цезаря, лежавшего на земле. Мы бы с друзьями поупражнялись.

Сэм взвешивал свой топор, выжидая удобного момента, когда кто-нибудь из них отвлечется.

– Должно быть, Мундуруку очень верят в вас, если снова послали за нами, хотя вы так позорно провалили задание в прошлый раз.

Улыбка Куола угасла, и он взглянул на великана.

Бывший сумчатый больше всего опасался бывшего змея. Такой большой удав, как Сэм, мог запросто перекусить зазевавшимся куолом, несмотря на его необычайную энергию и острые зубы. Каким бы полным не было превращение из животного в человека, оно не могло истребить в нем этот первобытный – страх.

– Тебя, удав, так же легко завалить, как и твоих дружков. Если не веришь мне, давай попробуй. Вот и проверим. – Сэм не шелохнулся. Вместо этого он в своей обычной манере, не отрываясь и не мигая, смотрел прямо в глаза Куолу. Его противник почувствовал себя неуютно и, наконец, вынужден был отвести глаза. – Что касается последствий нашего предыдущего столкновения, то Мундуруку оказались такими же милосердными, как и всемогущими. – Он поднял левую руку, показав оставшиеся на ней четыре пальца. Пятый не так давно жестоко укоротили на три фаланги. – Это было все наказание, которому они меня подвергли из великодушия и милости.

Из-за спин товарищей неожиданно подал голос Тай:

– Ручаюсь, что когда вы снова явитесь к ним без нас, они укоротят на три четверти другую часть твоего тела. Хотите знать, какую я имею в виду?

– Ты будешь следующим, сопливый ободранный певец без крыльев! – Подняв свою смертоносную правую руку, Куол угрожающе шагнул вперед. Как только он это сделал, его приятели в плащах широко раскрыли рты.

– Остановитесь!

На секунду растерявшись и испугавшись оттого, что его прервали, Куол так и стоял с вытянутой рукой и открытым ртом, готовый произнести заклинание, которому его обучили Мундуруку. Он поднял брови, когда увидел низкорослого жителя Оранжевой страны.

– Что тебе надо? Тебя это не касается… Если только, – добавил он после зловещей паузы, – ты сам не ищешь на свою голову приключений.

– Я хочу сказать только одно. Потом можете продолжать свои дела.

Пока Куол колебался, Оскар воспользовался наступившей тишиной.

– Отпустите его, Мундуруку он все равно не нужен.

Красномордый наемник кивнул.

– Ну, давай, говори и убирайся подобру-поздорову, не лезь в наши дела.

– Хорошо. – Выпрямившись во весь рост (совсем не такой уж большой) и убрав в сторону бороду, чтобы не мешала, Вильям начал со всей серьезностью рассказывать: – Жила-была гимпа в Доклафе, она хохлевала жирафу…

Оскар и его друзья в удивлении уставились на своего толстенького провожатого, а он продолжал тараторить. Куол и его приспешники, напротив, продолжали завороженно слушать его. Но когда Вильям стал заканчивать свою непонятную, но лихо закрученную песенку, начали происходить совершенно непонятные вещи.

Первой метаморфозы заметила Макитти. Началось это с подобия улыбки, появившейся на лице Оскара и постепенно расплывавшейся шире и шире. Рядом Какао наливалась оранжево-розовой краской по мере того, как рифмованная песенка плавно катилась к своей комической развязке. Тай начал хихикать, и даже обычно флегматичный Сэм широко улыбался. Вскоре они все стали посмеиваться, потом хохотать и, наконец, реветь от безудержного смеха.

По лицу Макитти уже текли слезы, а Вильям, не останавливаясь, перешел ко второй истории в том же духе и в два раза смешнее. Куол, Рата и Рут точно так же корчились от безудержного смеха, не в силах устоять перед веселой песенкой. Особенно гоготали над гоблинской считалочкой ребята-вампиры.

В короткие промежутки своего непрерывного потока веселых стишков Вильям умудрился вставить несколько словечек более серьезного содержания, предназначенные для ушей Оскара, который тоже хватался за живот от смеха.

– Поспешите! Я постараюсь задержать их подольше.

– Но как – хо-хо-ха! – ты это – хи-хи-ха! – делаешь о-ох? – От такого дикого смеха у него уже болели бока.

С третьей попытки ему удалось вложить меч в ножны и дать остальным знак, чтобы они следовали за ним. Хохоча и всхлипывая, они разрезали путы на Цезаре. Перерезая ярко-рыжие веревки, они все время тряслись от смеха, и оттого чуть не поранили своего спутника. Собираясь отругать их за неуклюжесть, Цезарь вместо этого сам согнулся пополам в приступе смеха.

Путники помогли ему подняться на ноги и, спотыкаясь, протопали мимо своих мучителей. Куол обернулся и попытался пойти вслед, но к тому времени уже так сильно смеялся, что едва мог стоять на ногах. Нескончаемый поток нелепой галиматьи буквально парализовал его и его клыкастых сподручных.