Книга Время перехода - Алан Дин Фостер

– И большущий! – Крус продемонстрировал рост птицы, держа ладонь в метре над полом. – Ни разу не видел таких огромных попугаев.

– Макао. – Импресарио развел ладони в стороны. – Макао бывают довольно крупными.

– Но не настолько. И комплекция у него соответствующая. Можно сказать, тяжеловес.

– Ладно.

Импресарио демонстративно взглянул на настенные часы. Через пятнадцать минут предстояла встреча с четверкой шоу-девиц, подготовивших специфический номер, включающий в себя жонглирование арбузами, бензопилами, горящими факелами и – что самое главное в Вегасе – ключевыми частями своего туалета. Нечто вроде «Летающих братьев Карамазовых», только с обнаженкой. С дамами можно побеседовать подольше, чем с парой уличных паяцев, хоть они и поставляли ему в прошлом хорошее зелье.

Но они говорили достаточно убедительно, чтобы пробиться через секретарский кордон, и была в их речах какая-то детская убежденность, которая заставила его призадуматься. С одной стороны, обидно терять время на всякого приблудного кретина, убежденного, что у него в голове вызрел номер на миллион долларов, но с другой, – еще обиднее на следующий вечер увидеть его имя, вспыхнувшее огромными буквами над входом в «Метро-Голдвин-Мейер Гранд» или «Циркус-Циркус». Это хороший способ оказаться за дверью, несмотря на пятнадцать лет безупречной службы, и рыскать по окраинам в поисках дешевых мясных обрезков.

Импресарио разглядывал застывших в ожидании посетителей. А если они действительно напали на что-то особое? Или украли у кого-нибудь? Может же встретиться раз в жизни абсолютно новый номер?

Да нет, все это глупости. Говорящие попугаи всегда под рукой по пятаку за дюжину. Какаду в цене благодаря старому телешоу, которое крутят до сих пор. Как его там, «Беретта», что ли? Нет, кажется, «Пистолет». Но там всегда присутствует дрессировщик, подающий птице тайные знаки. А чтоб попугай выдавал уместные реплики сам по себе – такого еще не бывало. Без руководства ему никак не обойтись, а эти парни настаивают, что он все делает в одиночку. Стоит ли рисковать пятью минутами, чтобы убедиться в этом?

Крус заметил нерешительность импресарио.

– Слушай, птица в кузове грузовика. Тебе всего-то и нужно подойти и посмотреть. – Он старался, чтобы мольба в голосе была не слишком заметна. – Клянусь тебе, Ленни, когда ты посмотришь и послушаешь его, я больше и слова не пророню – ты сам все поймешь.

– Клянешься?

– Клянусь. Присягаю.

Импресарио вздохнул и выбрался из-за стола.

– Но не отнимайте у меня время попусту, парни. И не пытайтесь надуть меня скрытым микрофоном или чем-нибудь в том же духе. Я на этих уловках собаку съел.

– Никаких фокусов, Ленни.

– Никак не могу вас раскусить, – заметил он, следуя к дверям. – На дрессировщиков вы не очень-то похожи.

– А мы и не дрессировщики, – с готовностью согласился Крус. – Мы вроде как взяли птицу в счет покрытия долга.

«Что за черт!» – подумал импресарио.

– Мы подбросили парня до города, – пояснил Крус, – а он расплатился попугаем.

– Значит, вроде как приобрели, а?

Впрочем, это неважно. Важно, чтобы у шефа глаза на лоб полезли.

Выйдя в приемную, он предупредил секретаршу, что вернется через несколько минут, и приказал задержать жонглерок, если они появятся.

Потом Ленни в сопровождении Круса и Манко проследовал через главный зал казино, мимо рядов игральных автоматов и рассеянных взглядов игроков, через облицованный мрамором холл вышел на улицу, но у стоянки в его душе шевельнулось подозрение. Ленни остановился.

– А кстати, где ваш грузовик?

Не то чтоб у него с собой много денег, но осмотрительность не помешает. В конце концов, эти двое – не застенчивые провинциалы.

– Успокойся, мон. – Крус указал в дальний угол стоянки. – Вон там.

Грузовик стоял особняком невдалеке от соседствующих с казино больших торговых домов. Там же находился банк и торгующий со скидкой аптечный комплекс, а дальше – еще одно казино. Стоянка буквально купалась в ярком свете.

– А чего ж вы не принесли птицу ко мне в кабинет? – переступая большую лужу, проворчал импресарио.

– Да говорю же, он большущий! – Крус перескочил через ту же лужу. – А во-вторых, ну, он страшно матерится.

Ничего, пара таких словечек номеру не повредит, особенно в Вегасе, прикинул импресарио.

– А что еще он умеет?

– Да говорю же, мон, считай, что только в голову взбредет. Его дрессировщик чертовски знал свое дело – он говорит, как человек.

Они дошли до грузовика. Обогнув его, Крус застыл с таким видом, будто ему влепили в лоб порцию картечи.

Дверь фургона была распахнута.

Изрыгая проклятия, он запрыгнул внутрь, и импресарио услышал грохот расшвыриваемой мебели.

– Что-нибудь не так? – негромко поинтересовался он у второго латиноамериканца.

– Когда мы уходили, двиерь была закрыта. Эй, Крус, я думал, ты запер!

– Запер? – отозвался голос из кузова. – На кой черт? Чтобы никто не украл этот хлам? Веревок я не вижу – значит, он не развязался. Может, кто-то ради любопытства открыл дверь, а он выскочил. – Крус выпрыгнул из кузова, лихорадочно озирая стоянку, напрочь позабыв об импресарио.

– Он где-то здесь! Крылья у него связаны, значит, улететь не мог.

– Ты уверен? – Голос импресарио был полон сарказма. – Я видел немало номеров, которые заканчивались так.

Парочка его не слушала. Манко побежал в переулок между банком и аптекой.

– Простите, ребята, но мне надо посмотреть еще один номер.

– Минуточку, – Крус удержал Ленни за локоть. – Пожалуйста, еще минуточку! Он где-то поблизости. Мы отсутствовали не так уж долго.

– Эй, сиуда!

Крус вздохнул с облегчением.

– Видишь? Я же говорил, что это умная птица.

Импресарио неохотно позволил отвести себя в переулок. Швейцар казино видел, как он уходит, и, если что, через пару минут явится следом.

Перед ними лежал даже не переулок, а довольно широкая объездная дорога. Если бы эти двое решились на грабеж, то накинулись бы на него прямо за грузовиком.

Посреди дороги стоял пожилой джентльмен, явно не принадлежащий к числу клиентов казино. Импресарио сразу же понял это, потому что на человеке было длинное пальто: весной в Вегасе пальто никто не носит.

Запах спиртного ощущался даже сильнее, чем в переполненном баре. Став объектом неожиданного внимания, покачивающийся человек чувствовал себя явно неуютно.

– Эй, отвалите! Я ниче не делал.

– Знаем, мон. – Стоявший перед пьянчужкой Манко облизнул губы и поглядел вдоль переулка. – Мы просто кое-что потериали.