Книга Украденная любовь - Рексанна Бекнел

Элиза не отвечала, и Киприан взглянул на нее с мягкой насмешкой:

— Входите же, Элиза. Я вас не укушу.

По крайней мере, сейчас.

Когда она наконец шагнула внутрь и прикрыла за собой дверь, Киприан воспринял это как маленькую победу.

— Садитесь. Вот сюда. — Он подвинул ей кресло. — Могу я предложить вам выпить?

Она села, приняв чопорную позу — в глазах лед, спина прямая, колени целомудренно сдвинуты. Его мать тоже сидела так. Какую бы ужасную жизнь ни приходилось ей вести, она никогда не забывала хороших манер, привитых ей с детства. Впрочем, Киприан тут же выбросил эти мысли из головы. Любые воспоминания об участи своей матери, любые размышления о том, как легко мужчине погубить репутацию женщины — и тем самым всю ее жизнь, — могли только помешать ему сейчас.

— Я выпью бокал вина, но только когда мы сядем за стол, — ответила Элиза. Киприан не смог сдержать улыбки.

— Боитесь, я напою вас так, что вы забудете сказать «нет», когда в действительности вам хочется сказать «да»?

— Нет! — с жаром выкрикнула она, схватившись за подлокотники кресла, но щеки ее окрасились прелестным розовым румянцем. — Я пришла сюда не для того, чтобы обсуждать… обсуждать вещи, которые вообще не следует обсуждать. Если таковы ваши намерения, боюсь, мне придется уйти.

— Постойте, Элиза, не уходите. Я просто пошутил. Скажите, вы будете так же негодовать, если я скажу вам, как чудесно вы выглядите? Даже самому благонравному джентльмену дозволяется делать комплименты своей соседке за столом, разве не так? — спросил Киприан, снимая со спинки кресла свой лучший камзол и надевая его на себя. Говоря все это, он не сводил с нее глаз, и, когда взгляд Элизы мимолетно скользнул по его груди и стал следить за тем, как он продевает руки в рукава, мгновенная вспышка желания опалила его изнутри. Любопытство ее было разбужено, она была готова.

И скоро она будет принадлежать ему.

Однако первые же ее слова заставили Киприана спуститься с небес на землю.

— Если вы уже оделись, я хотела бы поговорить с вами о судьбе Обри. Собственно, я хотела бы знать, куда идет этот корабль и когда вы собираетесь вернуть Обри его семье?

Скрывая от нее свое помрачневшее лицо, Киприан отвернулся и налил себе вина. Полный бокал. Старательно восстановив на лице приятное и любезное выражение, он сел в кресло напротив нее.

— Я собираюсь как можно лучше позаботиться о мальчике… Обри, — тут же поправился он. О моем сводном брате. — Когда он вновь соединится со своей семьей, он будет ходить и будет совершенно здоровым.

И совсем взрослым.

После его уверенного заявления о будущем здоровье Обри напряженный и подозрительный взгляд Элизы смягчился, и она уселась в своем кресле свободнее.

— Вы известили моего дядю, что Обри у вас?

— Да, — кивнул он. Брови ее слегка сдвинулись.

— Он, должно быть, ужасно волнуется. И тетя Джудит тоже, и сестры Обри. Но знаете, Киприан, когда дядя Ллойд увидит, что Обри снова стал ходить, он, конечно, будет так вам благодарен, что не станет выдвигать против вас никаких обвинений. Я уверена, ему будет очень легко уладить дело с властями.

Киприану было глубоко плевать на власти, но он улыбнулся ей, твердо решив, что не даст испортить этот вечер ни ей, ни себе.

— Я уверен, Элиза, что в конце концов все обернется к лучшему.

Она серьезно кивнула:

— Надеюсь. Но вы должны как можно скорее отпустить его, Киприан. Может быть, когда мы пристанем к берегу, вы напишете дяде Ллойду письмо и сообщите ему, что с Обри все в порядке и что вы собираетесь вернуть ему сына в ближайшее время? — Она наклонилась вперед, положив руки на стол. — В каком порту мы причалим?

Киприан тоже наклонился вперед:

— Мы идем к Нормандским островам, к Олдерни.

— Но потом пойдем в Лондон, правда?

— Да.

Но ненадолго. Совсем ненадолго.

Она улыбнулась. Счастье засияло в ее серьезных серых глазах, казалось, оно наполнило новой энергией все ее тело, и Киприан почувствовал укол совести. Но он ведь не солгал ей ни единым словом, тут же рассудил он. Если она и услышала в его словах больше, чем он сказал, — это ее проблема. И все же Киприан не мог полностью избавиться от чувства вины, поднявшегося в его душе. Стараясь отвлечься, он поднес к губам свой бокал и сделал большой глоток, затем накрыл ее руки своими.

Вы говорите про Обри, про то, что он должен вернуться к своей семье. А вы сами, Элиза? Вы стремитесь вернуться к своей семье, к… к этому вашему Майклу?

Как только прозвучало имя ее жениха, Элиза попыталась отнять руки, но Киприан только сжал их крепче.

— Почему вы сбежали от него аж на Мадейру? Руки девушки замерли, и Киприан понял, что попал в яблочко.

— Скажите мне правду, дорогая, — настаивал он, сплетая ее пальцы со своими. — Вам действительно так не терпится вернуться в Англию, ко всему, от чего вы бежали?

— Да, — ответила она, прерывисто вздохнув. Но что-то в ней, в ее глазах, в напряженной позе, ясно говорило: «Нет».

Киприан поднес ее руки к своим губам и поцеловал костяшки пальцев сначала на одной, потом на другой руке.

— Я готов отдать мальчика. Но не вас…

Он расчетливо обольщал ее — искушенный мужчина, вводящий невинную девушку в мир чувственных соблазнов. Киприан знал, что делал, и прекрасно видел результаты своих действий: глаза Элизы широко раскрылись и потемнели, щеки загорелись жарким румянцем, даже ее дыхание, частое и неровное, показывало, что творится у нее внутри. Но вот чего Киприан не ожидал, так это того, что сам придет в такое возбуждение. Еще немного, и он мог бы вовсе потерять голову!

— Я… я думаю, вам не следует говорить мне такие… такие вещи, — прошептала она.

— Вы так боитесь правды?

— Не правды, нет. Но…

— Но чего же? — Киприан вновь стал целовать ее руки.

— Нет! Не делайте этого, Киприан.

Он улыбнулся, но рук ее не выпустил.

— Мне нравится слышать свое имя из ваших уст. Произнесите его еще раз.

— Нет. — Элиза покачала головой и решительно вырвала у него свои руки. — Все это неправильно. Это… это просто неприлично.

— Что же нам сделать, чтобы все было прилично?

— Ничего. То есть я хочу сказать, что я вас совсем не знаю. Я не знаю ни откуда вы родом, ни кто ваши родные…

— Кто мои родные? — Он как-то странно усмехнулся. — У меня нет родных, Элиза.

— О-о-о!..

Киприан увидел, как у нее между бровями залегла морщинка: очевидно, Элиза придумывала новые причины, по которым для нее невозможно было принимать его ухаживания. Но Киприан не собирался давать ей время на размышление.