Книга Ловушка для адвоката - Майкл Коннелли

— Таким образом, начав с часовых вступительных речей в понедельник утром, мы должны закончить в пятницу вечером, чтобы в следующий понедельник приступить к заключительному слову и вынесению решения.

На это возражений также не последовало. Принципы судьи были предельно ясны — быстро, четко, без задержек. Разумеется, ход судебного разбирательства никогда не бывает полностью предсказуемым, однако каждый знал, что намеренные проволочки чреваты серьезным уроном для провинившейся стороны.

— На очереди вещественные доказательства и электронные материалы, — объявила Брайтман. — Надеюсь, обе стороны ознакомили друг друга со списками. Какие будут возражения?

Холлер и Ройс встали одновременно.

Брайтман кивнула защитнику:

— Мистер Ройс, вам слово.

— Да, ваша честь, защита возражает против планов обвинения демонстрировать на проекционных экранах в зале суда многочисленные фотоснимки тела Мелиссы Лэнди. Подобная практика не только аморальна, это намеренная игра на чувствах присяжных, рассчитанная на то, чтобы вызвать предубеждение.

Брайтман кивнула Холлеру.

— Ваша честь, предъявить суду непосредственный результат преступления — тело жертвы — это первая обязанность стороны обвинения. Мы ни в малейшей мере не ставили целью вызвать предубеждение. Я могу согласиться с мистером Ройсом, что здесь легко переусердствовать, но считаю, что мы не переступили границ морали.

Ройс вытащил из рукава последний аргумент:

— Делу двадцать четыре года! В восемьдесят шестом году здесь не было ни экранов, ни прочих голливудских штучек. Я считаю, что это нарушение права моего клиента на справедливое судебное разбирательство.

— Давность дела не имеет касательства к обсуждаемому вопросу, — парировал Холлер, — однако защита ничего не имеет против того… — Он осекся: Макферсон дернула его за рукав и что-то шепнула на ухо. — Прошу прощения, я оговорился. Обвинение ничего не имеет против того, чтобы фотографии демонстрировались присяжным с помощью средств восемьдесят шестого года. Мы можем раздать присяжным цветные фотографии, однако в ходе одного из прошлых заседаний суд признал такую практику нежелательной.

— Да, — согласилась Брайтман, — я полагаю, что давать фотографии в руки еще хуже. Вы этого хотели, мистер Ройс?

Ловкач сам загнал себя в ловушку.

— Нет, ваша честь, — чуть замявшись, ответил он, — по этому вопросу я придерживаюсь того же мнения, что и суд. Сторона защиты всего лишь хотела бы ограничить масштаб использования фотографий. В списке мистера Холлера их более тридцати, мне кажется, что это слишком много.

— Ваша честь, — возразил Холлер, — фотографии из списка показывают тело жертвы на месте, где оно было найдено, а также картину вскрытия. Каждая из них…

— Мистер Холлер, — Брайтман поморщилась, — позвольте вас остановить. Сцена преступления — это вполне допустимо, особенно если фотоснимки сопровождаются соответствующими свидетельскими показаниями, а картина вскрытия — совсем другое. Не вижу необходимости демонстрировать ее присяжным.

— Да, ваша честь.

Ройс сел, довольный своей маленькой победой, Холлер остался стоять. Брайтман снова взглянула на него:

— Мистер Холлер, у вас есть возражения против списка вещественных доказательств, представленного стороной защиты?

— Да, ваша честь. В списке защиты содержатся различные приспособления для приема наркотиков, якобы принадлежавшие свидетелю обвинения Саре Энн Глисон. Обвинение не имело возможности ознакомиться с данными вещественными доказательствами, но полагает, что они имеют отношение к вопросу, который может возникнуть исключительно в связи с показаниями этого свидетеля и будет касаться прошлых эпизодов ее жизни, не связанных с рассматриваемым делом. Мы не видим необходимости показывать ее фотографии того времени, а также какие-либо приспособления. Такая практика провокационна и рассчитана на то, чтобы вызвать предубеждение.

Ройс уже стоял в ожидании. Брайтман кивнула ему.

— Ваша честь, данные приспособления и фотодокументы имеют прямое отношение к рассматриваемому делу! Обвинение против мистера Джессапа целиком основано на показаниях больного человека, долгое время употреблявшего наркотики, к показаниям которого не может быть никакого доверия. Упомянутые доказательства помогут присяжным осознать степень разрушительного воздействия наркотиков на мозг свидетеля.

Он закончил говорить, но Брайтман не отвечала, погруженная в изучение списка.

— Ну что ж, — произнесла она наконец, отодвигая бумаги в сторону, — аргументы обеих сторон весьма разумны. Поэтому сделаем так: будем рассматривать эти вещественные доказательства по одному. Как только защита пожелает предъявить тот или иной предмет присяжным, мы предварительно обсудим целесообразность такого шага. Решение принято.

Защитник и обвинитель сели. Босх едва сдерживал возмущение. Как можно допускать такое! Сара испытала в детстве страшное потрясение, чуть не сломавшее ей жизнь, и теперь, когда она с великим трудом выкарабкалась и хочет свидетельствовать против убийцы сестры, ее собираются снова мучить, тыкая в лицо стеклянными трубками и прочей дрянью, к которой она прибегала, чтобы только отвлечься от того ужаса… нет, просто немыслимо! Это не имеет ничего общего с правосудием!

Заседание вскоре закончилось, юристы собрали свои портфели и двинулись к выходу. Босх чуть отстал, постаравшись оказаться за спиной Джессапа. Он никак не проявлял себя, но Джессап сразу что-то почувствовал и обернулся.

— Следишь за мной, Босх? — спросил он с ухмылкой.

— А что, есть за чем следить?

— Кто знает… Как продвигается расследование?

— Скоро сам увидишь.

— Ну, мне как бы…

— Не говори ему ничего! — вмешался Ройс, только сейчас заметивший Босха. — И вы держитесь подальше, а то пожалуюсь судье!

Босх шутливо поднял руки:

— Прошу прощения, ваша честь, мы так просто, ни о чем.

— У полиции «просто» не бывает.

Адвокат взял Джессапа за плечо и подтолкнул его вперед. В холле их тут же окружила толпа с камерами и микрофонами. Проходя мимо и оглянувшись, Босх успел заметить разительную перемену в лице Джессапа. Стальной взгляд хищника мигом сменился оскорбленным выражением невинной жертвы.

Часть третья

СПРАВЕДЛИВЫЙ СУД

25

Понедельник, 5 апреля, 09:00.

Присяжные двигались цепочкой, один за другим занимая места на скамье. Я следил за их глазами, пытаясь определить отношение к обвиняемому. Иногда один беглый взгляд может очень многое сказать.

Отбор коллегии присяжных прошел в точности как было запланировано. За первый день мы просеяли девяносто кандидатов, из которых в результате оставили одиннадцать — остальные что-то знали о деле из сообщений прессы. В пятницу пришлось не легче, и требуемые восемнадцать набрались лишь ближе к шести вечера.