Книга Маленькая желтая лампа - Алла Дымовская

Было, как не быть. Любовь – не то чувство, чтобы от момента его возникновения и до словесного признания прошли считанные секунды, да еще в переходном гравитационном коридоре. А не замечал потому, что он, Арсений Лукьянович Мадянов, самоуверенный дурак. Ему, видишь ты, любопытно стало, каково это – модулярный эксперимент общения с настоящим навигатором-протектором. Даже записи на лабораторном кристаллографе вел. Сегодня объект пошел на первичный контакт. Такого-то числа наступил прогресс – фаза взаимообратимого контроля. И тому подобная бредятина. Надо же, «объект»! Еще радовался, что не короткими сеансами, а практически круглосуточно в замкнутом пространстве корабля, одновременно в рабочих и бытовых условиях. Донаблюдался! Но почему все-таки он? К примеру, Антоний если и не красавец, то симпатичный и очень мужественный на вид, два подвига на счету, а коли не выплывет его прошлое с подвигами иными, куда более походящий кандидат на роль романтического героя. Или взять Эстремадуру, пускай у него гротескная внешность, зато под черепушкой выдающиеся мозги, вот уж чего не отнять. Молодой совсем парнишка, а магистр астрофизических наук из самого Кембриджа. Это чего-то да стоит. Вообще, откровенно говоря, стоит многого. Ищет звезду Полынь. Высокомерен, с той же Таной – всегда, а девица ему шпильку за шпилькой. Верный был признак. Неужто Мадянов обманулся? Даже если не Эстремадура и не Гент, то, положим, для следующего примера, Хансен. Пираты всегда привлекали к себе женские симпатии, опять же верховное начальство мудрое и решительное. Допустим, Командор не слишком молод, так это смотря для чего. Чтобы в охи и ахи играть, оно, конечно, вряд ли, а если любовная интрижка с потенцией на серьезные отношения, то вполне. Арсений не удивился бы чересчур, вздумай Тана воспылать вдруг к скромному доктору Го Цяню, для нее – экзотика, к тому же гений в любой его форме национальной и возрастной принадлежности не имеет, всегда вне конкуренции. Но вот, прошла мимо. Прошла мимо них всех и пришла к нему, Э-психологу Мадянову.

А ему-то на что? Ничего такого ведь не собирался? Никакое огромное и светлое чувство на него ниоткуда не рухнуло, без нынешнего разговора был бы только «объект наблюдения № 2, Монтана Закериди», после номера первого Галеона Антония. Уж как случаются большие увлечения, ему ли не знать? Арсений и сам влипал в истории трижды, и все три раза печален был финал. Не то чтобы доктора Мадянова бросали каким-нибудь особенно жестоким способом, до этого не доходило. Но только в самый неподходящий момент, когда отношения, так сказать, были на пике, Арсений начинал анализировать – что выйдет и как получится, если сделать то или это. А получалось всякий раз одно и то же. Непонятное, стремительное взаимное охлаждение, и как результат, оставались Арсений и его бывшая возлюбленная если не у разбитого корыта, во всяком случае, рядом с остывшей кастрюлей препротивного лукового супа. Расходились мирно, хотя и с долей отвращения друг к другу.

Ничего в отношении Таны предпринимать он не станет, словно и не было сегодняшнего признания. Или было, но он, доктор Мадянов, воспринял все за шутку и не намерен придавать значения. Спустить на тормозах, вот как это называется.

«А ведь боишься ты, Арсений!» – сообщил Мадянов самому себе. Себе же и ответил: «Еще как боюсь! Тут не практика в клинике Екатеринбурга, деваться, случись чего, будет некуда!» Некрасиво, зато честно. К тому же от взбалмошной Таны можно ожидать самых экстравагантных поступков, а он органически не выносил женских провокаций в собственный адрес. Когда от него хотели с надеждой явно того, на что он, Арсений, не был способен и доказывать обратное не собирался. С иной стороны, немного жаль. Очень красивая девушка; откровенно сказать, необыкновенная, каких еще поискать, и то вряд ли найдешь. Но в том-то и дело, что он, доктор Мадянов, самый обычный, заурядный человечишко. Его вообще здесь быть не должно, в смысле на «Пересмешнике», лотерейный приз, попавший в случайные руки обывателя, вот что такое его участие в космической миссии. Еще бы в родной Великороссии всегда принято поступать «не как все люди», а с прибабахом. Единственную на Державу положенную путевку в небеса разыграли на конкурсе! Как следствие: заштатный психолог Мадянов сел не в свои сани. А Тане здесь место, ее настоящее, ее будущее, и ни к чему смешивать воду и пламя, огонь от этого лучше гореть не начнет.

Однако на этом пора и закончить самокопания – Арсений демонстративно отвернулся от своего зеркального отражения. Собирался ведь поискать Крипто, зачем же мешкать? Вопрос только, где искать? Представив себе громаду корабля, Мадянов сразу откинул бессмысленную беготню ногами, рассуждать предстояло логически. Допустим, Тана заступила на вахтенное дежурство, стало быть, веселая ее соседка Кэти в каюте одна, и значит… Ничего это не значит. Если Крипто отсутствовал в их общей спальне в момент, когда самого Арсения страстно алкал навигатор-протектор для разговора, то и рядом с Кэти его не было. Иначе как же его не заметила бы Тана, отправляясь от себя на поиски. Разве что прятался на койке под одеялом, так ведь не иголка, пойди тайно укрой такого здоровенного обалдуя. Да и к чему? Тана не из тех, кто смущается чужими похождениями. И для Крипто она, скорее, товарищ по экипажу, а вовсе не существо женского пола, коего надлежит стесняться.

К Хансену тоже идти бессмысленно. Во-первых, если Крипто рядом с ним, то и волноваться за своего соседа незачем. А во-вторых, у Хансена в штабной каюте Гент уже был и все, что хотел от него услышать, услышал, какой толк досаждать лишний раз усталому человеку? Доктор Го и Эстремадура отпадали по вполне понятным причинам. Оставались, путем исключения, пан Пулавский и комиссар Цугундер. Выбор не великий, на розыски уйдет максимум полчаса, даже если искать интенданта на камбузе, а Цугундера – в зале упражнений, что среди ночи маловероятно. Вопрос: стоит ли искать? Опять спросил тишину доктор Мадянов и опять уловил ответ. Не просто стоит, отчего-то поиск этот жизненно необходим. Интуиция подсказывала и редко ошибалась, хотя не часто доктору выпадало пользоваться ее услугами. Не забыл он и про мост смиренного понимания, о котором толковал ему китайский магистр, а значит, Галеон Антоний отныне его, Арсения, забота.

С Пулавским все вышло просто. Пан Збигнев солидно храпел в усы, свернувшись толстеньким, уютным ежиком на нижней полке. Рядом на складном кубике-ночничке, поверх нарядной салфеточки с крестиками – портативный многорежимный термос и кружечка с шиповниковым ароматическим настоем. На случай, если пану интенданту захочется вдруг попить. Застарелая холостяцкая аккуратность, но очень милая со стороны. Делать в чужих дверях было больше нечего, и Арсений проследовал далее. Осторожно отвернул проем следующей каюты, хотя обычно Цугундер и спит беспробудно, как глухой носорог в зарослях, но и нарываться лишний раз на вопли о «личной неприкосновенности досуга» Арсению не хотелось. Впрочем, как он и ожидал, каюта оказалась пуста совершенно. Обычный метод ступенчатой проверки, только и всего. Шляются где-то на пару! Последнее восклицание, произнесенное вслух, Мадянову не понравилось. Хороша парочка. Вывел волчище козла на прогулку. Может, господину комиссару фон Герке-Цугундеру все же «повезло» достать второго контролирующего пилота Галеона Антония случайным нравоучением, и теперь Гент старательно запихивает дико орущую комиссарскую тушку, скажем, э-э… в гравитационный преобразователь. Арсений высунул голову в коридор и невольно прислушался. Было тихо. Правда, преобразователь на первом уровне, но все же… Никаких призывов о помощи ниоткуда не звучало. Уже радует.