Книга Умм, или Исида среди Неспасенных - Иэн Бэнкс

Возможно, есть какое-то извращенное удовольствие в том, чтобы нарушать те очевидные правила, которым ласкентарианцы обучаются с детства и потом истово следуют на протяжении всей жизни; чем дольше я стояла на дороге, отвечая отказом на предложения меня подвезти или уступая место в машине другим желающим, тем больше удовольствия получала от этого этапа моей миссии. Во мне странным образом смешались различные чувства: ликование от вчерашних уловок и боевых действий, облегчение от расставания с большим городом, ноющая тоска по дому (да и в общем-то, по всем нашим), тревожное волнение оттого, что кузина Мораг меня невзлюбила и даже начала избегать (если, конечно, я сама и атлет из «Ламанчи» ничего не перепутали), и, наконец, навязчивый страх, что кто-нибудь из молодчиков, которых я вчера «угостила» перечным соусом, именно сейчас будет проезжать этой дорогой и выскочит из машины, чтобы меня отметелить.

Я повторяла себе, что население Лондона достигло почти семи миллионов и что Брентвуд находится очень далеко и совсем в другой стороне, но страх, по-видимому, оказался сильнее чувства гордости и благостности, с которым я отмахивалась от тормозивших машин, и заставил меня принять предложение милой молодой пары, ехавшей на старенькой французской малолитражке – ни дать ни взять, консервная банка. Их путь лежал только до Слоу, но для начала и это было неплохо. Их заинтересовала доска, подложенная мною на сиденье, и я стала рассказывать о ласкентарианстве и о наших аскетических привычках. Похоже, они не чаяли, как от меня избавиться.

По скромным прикидкам, у меня ушло часа полтора, если не больше, чтобы сначала выбраться из Слоу, а затем поймать еще одну машину; на этот раз я оказалась в пикапе, за рулем которого сидел рабочий-строитель: в грузовом отсеке, помимо меня, теснились трое парней, одетых как футболисты. Меня довезли до Рединга; отъезжая, пикап выдохнул облако цементной пыли, которая еще долго разъедала мне глаза.

После этого я провела около часа на обочине магистрали А-4, изучая карту и отряхивая от пыли куртку и брюки, а потом села в машину к лощеному, но небрежно одетому парню, ехавшему в Ньюбери, на любительский матч по крикету. Он тоже спросил про Сидячую доску, и я сравнила ее с молитвенным ковриком, чем, похоже, только ввела его в заблуждение. В машине я изучила автодорожный атлас и посчитала более достойным не выходить на пересечение с автострадой, откуда можно ехать прямиком по М-4, а держаться небольших второстепенных дорог. Я проехала с этим парнем (он работал торговым представителем какой-то фармацевтической фирмы, но в тот день, очевидно, взял выходной) до самого Ньюбери, и мы всю дорогу болтали о том о сем. Подозреваю, что он со мной флиртовал, но у меня в таких делах опыта нет – возможно, это была простая доброжелательность. На выходе из Ньюбери я подкрепилась бутербродами, которые приготовила мне в дорогу Тушка.

Вслед за тем я добралась до Бэрбеджа (с заядлым курильщиком: у меня еще сильнее защипало глаза), оттуда до Мальборо (с получившим увольнительную солдатиком, который, переключая передачу, так и норовил погладить меня по ноге и бедру, но я демонстративно вытащила из лацкана куртки пятнадцатисантиметровую шляпную булавку и начала ковырять ею в зубах), далее до Кальна (с обходительным седеющим мужчиной, который, по некоторым признакам, возвращался с любовного свидания), затем до Чиппенхэма (в продуктовом фургоне, с бедолагой, который в этом месяце должен был стать отцом, а назавтра ждал решения своей участи: его могли уволить в результате какого-то зловещего плана под названием «рационализация»), и наконец, уже в наступающих сумерках, въехала в деревню Келстон с еще одной супружеской парой. Эти были намного старше и болтливее тех супругов, с которых начался мой день. Им тоже стало интересно, зачем нужно подкладывать под себя доску, но я сослалась на радикулит. Они пригласили меня переночевать у них в Келстоне. Я вежливо отказалась и только позволила себе взглянуть на их дорожный атлас. Гамак повесила прямо в лесу, на подступах к деревне. Ночью прошел короткий дождь; я укрывалась своей котомкой, но все равно промокла.

Занимавшийся рассвет быстро разбудил меня сыростью и холодом; все тело затекло; я умылась обильной лесной росой, а потом залезла на вековое дерево – отчасти, чтобы размяться, отчасти, чтобы согреться.

Над лесными кронами небо окрасилось тревожно-красным, но это было красиво, и я немного посидела среди ветвей, просто наблюдая за ватными облаками, слушая пение птиц и славя Бога и Их Творение своей собственной песней, которую беззвучно пела в душе.

* * *

Окраинами Бата я вышла к магистрали А-39 и, около часу отшагав пешком, стала ловить машину у круговой развязки. Движение показалось мне более напряженным, чем вчера, и только остановившись на краю дороги, я призадумалась и поняла, что сегодня понедельник, а вчера было воскресенье. Обругала себя за недомыслие: могла бы сориентироваться накануне. Это не имело отношения к поискам Мораг, но глупо было задаваться вопросом, почему люди не на работе.

Ласкентарианцам не в диковинку терять ощущение времени – мы живем по естественным циклам лунного месяца и года, а не по искусственному делению на недели, но мне пришло в голову, что, поселившись среди Нормалов, я бы запросто приспособилась к их образу жизни. Сквот в Килберне был не в счет – он отличался от типичного жилья Обреченных. Я снова вспомнила нашу Общину и всех ее обитателей. Хотелось верить, что мистер Уорристон не станет быть тревогу, если я не приду играть на органе. Некоторое время, пока мимо с ревом несся поток транспорта в сторону Бата, я смаковала сладкое, забытое чувство жалости к себе, представляя, что сейчас делается дома, и надеялась, что хоть кто-нибудь по мне скучает.

Стряхнув хандру, я постаралась настроить себя на позитивный лад, чтобы выглядеть оживленной и энергичной, но не легкомысленной. Через несколько минут меня согласился подвезти пекарь, возвращавшийся домой после ночной смены; от деревни Холлатроу до Фэррингтон-Гэрни я прошла пешком и – благодаря конторскому служащему, который ехал в город на работу, – попала в Веллз до открытия магазинов.

Городок Веллз с его великолепным собором выглядел приветливым и благополучным. Мне виделась приятная закономерность в том, что этим утром я оказалась здесь, вместо того чтобы, по обыкновению, идти в Данблейн; у меня даже возникло желание задержаться и побродить по городу, но нужно было спешить дальше. Регулировщик объяснил, как добраться до оздоровительного центра при загородном клубе Клиссолда, что в десяти милях от города, у деревни Даджен-Магна. Я отправилась на запад и, как только городок остался позади, попробовала голосовать. Через минуту передо мной остановился экстравагантного вида грузовой пикап, мчавшийся на пределе допустимой скорости.

Сначала мне показалось, что кузов сложен из кирпича. Задняя дверь открылась; внутри оказалась компания пестро одетой молодежи, сидящей на спальниках, рюкзаках и валиках.

– На тусовку? – спросил один из них.

– Нет, в Даджен-Магну, – ответила я.

Они вполголоса посовещались, потом кто-то из сидящих рядом с водителем посмотрел на карту, и мне велели запрыгивать. Я уселась на рифленый металлический пол.