Книга Хочу бабу на роликах! - Екатерина Вильмонт

На другой день в ящике обнаружился еще один конверт. Тамбыло только два снимка. Зато каких!

Глеб и та самая вешалка в постели! На одном они спятобнявшись, правда под простыней, а на другом… Глеб сидит на кровати, державешалку в объятиях, она совершенно голая, и он, по-видимому, тоже. И выглядитвсе это исключительно красиво.

Так, действия вполне целенаправленные. И никакихкомментариев. Ну, на мой лично взгляд, эта девка не должна особенно вдохновлятьГлеба, слишком тоща.

Все-таки что-то тут не так. Наверное, это съемки.

Больно уж кровать роскошная, да и вообще… В жизни сексвыглядит совсем не так красиво, как на экране. И девка явно демонстрирует себяне любовнику, а зрителю. Интересно, что это за съемки? И кто эта девка? Но божемой, до чего красив Глеб!

Наверное, мало найдется женщин, которые останутсяравнодушными, видя такого мужика. Знали бы они, каких трудов мне стоилосохранить его в форме, не позволить распуститься, не дать махнуть на себярукой… Помню, как в минуты полного его отчаяния от невостребованности, янаткнулась на старый журнал «Театр» с рецензией на выступление в залеЧайковского ленинградского артиста Владимира Рецептера. Он один играл«Гамлета»! Моноспектакль. Я кинулась к Ульяше, помнит ли она. Она помнилапрекрасно, много мне об этом рассказала, оказывается, она тогда страшноувлекалась Рецептером, бегала на все его московские выступления. И я сказалаГлебу:

– Послушай, я знаю, что надо делать!

– Вешаться? По-моему, оптимальный выход.

– Глеб, прекрати. Я все придумала! Ты сделаешьмоноспектакль.

– Кому он, на хер, нужен?

– Тебе, черт бы тебя взял. Ты подготовишь моноспектакль«Гамлет», как когда-то Рецептер!

– Кому сейчас, на хер, нужен «Гамлет»?

– Глеб, послушай меня! Надо всегда верить в свои силы!

– Это все благоглупости, Санька! Верить в свои силы!Я-то в них верю, а больше никто…

– Не правда! Я верю, и еще многие, просто твой моментеще не настал…

– Уже не настал! И никогда не настанет. Чего уж там, неповезло тебе со мной. И актер я никудышный, и бизнесмен говенный.

– Глеб, не распускайся, бога ради! Ты прекрасный актер!Твой момент настанет, но ты должен быть к этому готов. Я умоляю тебя, давайподготовь «Гамлета».

– Легко сказать!

– И сделать тоже можно, у тебя есть для этого все.Внешность, голос, а главное – талант, большой талант! Я прочла эту статью, менякак что-то стукнуло – это для Глеба! Прочти, я уверена, у тебя все получится!

– Какой это год?

– Шестьдесят пятый.

– Ну это бред, то, что годилось в шестьдесят пятом,совершенно не годится сейчас, ерунда.

– Шекспир всегда годится. И ты сделаешь это так, какнадо сейчас…

– Сейчас это не надо! Никому не надо! Ну, допустим, ясделаю – что еще не факт, но ведь я не писатель, который в стол пишет, мнепублика нужна!

– Найдем публику, главное – такой спектакль стоиткопейки… Может, удастся показать в твоем театре, или в Доме актера, илигде-нибудь в провинции, наконец… Глеб, пожалуйста, подумай!

– И что я, по-твоему, Офелию должен играть? И самогосебя в монастырь выпроваживать?

– Глеб, ты же понимаешь, это все одолимо. Конечно,играть Офелию ты не будешь, это должен быть просто намек…

Я все-таки настояла на своем, я добыла для него текст совсеми сокращениями, по которому играл Рецептер, и Глеб взялся за дело.Мало-помалу он втянулся и через три месяца адовой работы показал «Гамлета»своему педагогу. Она очень высоко его оценила, сделала ряд чрезвычайно ценныхзамечаний и всеми правдами и не правдами устроила показ в Доме актера. Успехбыл полный, и после этого Глеба изредка начали приглашать на съемки – однимсловом, заметили… Господи, сколько ночей мы с ним бились над Шекспиром. Я знала«Гамлета» наизусть и подавала ему реплики, читала за Офелию и Гертруду, пока онполностью не вызубрил текст…

К сожалению, долго играть этот спектакль ему не довелось,нужен был спонсор, а его не находилось.

Может быть, теперь он найдется, этот чертов спонсор? Какбыло бы здорово! Нельзя ему играть только ментов и крутых мужиков. А если онеще уйдет из театра, как собирается… Тут нужен «Гамлет»! Сейчас спонсорнайдется, не сомневаюсь, надо только его искать. Черт, черт, черт, о чем ядумаю? Я хотела уже порвать проклятые снимки, но передумала и на всякий случайрешила спрятать их. Но куда? А все туда же, в «Историю КПСС»! Если он решитпочитать письмо от любимой женщины, то найдет эту красоту – и поймет, что я всезнаю. И что тогда? А что будет, то и будет, там поглядим!

Я затаилась. Глеба рвали на части, и я почти не видела его.Таинственный доброжелатель больше не присылал ничего. Я совершенно не знала,куда себя девать. Некоторые актерские жены всюду таскаются за мужьями, торчатсутками на съемках, но Глеб этого просто не потерпел бы. Я не хочу гирей висетьна нем. Наконец мне позвонила Ульяша:

– Санька, здоровеньки булы! Привезла тебе не толькомешок семечек, но и еще кое-что!

– Да? И что же это?

– Работа!

– Какая работа? – удивилась я.

– Творческая!

– Что?

– Ну это не совсем телефонный разговор…

– Уля, ты меня пугаешь!

– Ничего, лиха беда начало! Можешь сейчас ко мнеприехать? Я только что с поезда, еле жива.

– Хорошо, скоро буду!

Уля и вправду выглядела усталой, но к моему приходу ужеуспела принять душ и сейчас сидела в халате, с полотенцем на голове и пилакофе.

– Хочешь кофе?

– Нет, спасибо, что ты там в Киеве мне за работу нашла,о которой нельзя говорить по телефону? Наркокурьером, что ли?

– Да нет, – рассмеялась она. – Это у меня ещесоветская привычка. А работа такая – ты берешь заграничный роман и полностьюего переделываешь.

– То есть как?

– А вот так! Он должен стать неузнаваемым! Ты меняешьвсе: имена героев, страну, место жительства – словом, все реалии…

– Боже мой, зачем это?

– Все очень просто: чтобы издательство не платило заавторские права!

– Не понимаю! Не проще ли написать тогда новый роман?

– А ты можешь?

– Нет, наверное.

– В том-то и дело! Это, конечно, жульничество, новсе-таки работа чистая…

– В высшей степени! И потом, этот роман ведь еще надоперевести.

– Да, действительно, об этом я как-то не подумала… А тыперевести не сможешь?