Книга Плата за вседозволенность - Николай Леонов

Гойда вынужден был согласиться с этим. То, что за головой Павлова охотились все, начиная от стажеров, кончая генеральным прокурором, не было секретом. Его подозревали во всех смертных грехах. Но никаких шансов доказать хоть одно обвинение не было. В данный момент Баранов являлся единственной ниточкой, тянувшейся к главарю одной из самых крупных преступных группировок Москвы.

– Ладно, Станислав, решим этот вопрос позже, – проговорил после некоторых раздумий Гойда и попрощался. – Извини, спешу. После визита к нам Мирошкина прокурор ждет от меня отчета. Увидимся еще!..

Крячко с Беловой никогда не встречался. А Гойда и Гуров ничего не сказали ему о характере этой «милой» старушки. Думая, что самое худшее он оставляет на конец дня, Станислав отправился на улицу Фабрициуса.

Взяв с собой несколько человек из МУРа с различными голосами, чтобы те изображали парня, с которым ссорилась Геращенко, и девушку из экспертного отдела, дабы она делала вид, что она Олеся, Крячко поднялся к квартире Беловой. Был с ними, естественно, и Смертин.

Сутенер дорогу знал и шел уверенно. Хотя Станислав заметил, как изменилось его лицо при приближении к дому: на нем промелькнули злость, обида, сожаление и бог весть еще что.

Крячко так и не смог понять, чем вызвана такая буря эмоций. То ли сожалением о девушках, живших здесь совсем недавно, то ли воспоминаниями о совершенном преступлении. Если, конечно, Смертин и был Палачом. В чем Станислав сильно сомневался.

– Это кого тут еще принесло? – завопила Белова через дверь, едва Крячко отпустил кнопку звонка. – Что за сборище такое? Что вам всем тут надо?

– О, господи, похоже, на мегеру нарвались! – пробормотал Станислав и услышал позади себя чей-то смешок. Погрозив пальцем весельчаку, Крячко придвинул к глазку свое удостоверение и закричал: – Антонина Поликарповна, мы из милиции. Пришли по поводу погибшей Олеси Геращенко.

– Ты на меня не ори. Я не глухая! – прокричала в ответ из-за двери Белова. – С каких это пор к пожилым людям милиционеры такими толпами ходят? А может, вы и не из милиции, а ограбить меня хотите?

– А вы позвоните следователю из прокуратуры, который с вас показания о ссоре снимал, – назло бабке, еще громче, закричал Крячко. Позади него раздались новые смешки. Станислав за спиной показал кулак. – Спросите у него. Он вам подтвердит, что нас сюда прислал!

– Этот подтвердит, – пробормотала Белова, открывая дверь. – Хмырь такой, что че хошь подтвердит. А что это вас как много? И девку с собой зачем-то притащили. Машинистка она, что ли?..

– Ага, машинистка паровоза, – пробормотал Станислав себе под нос. Позади раздался уже откровенный смех.

– Что ты сказал? – не расслышала старушка. – Чего это они там ржут, словно мерины в конюшне?

– Я сказал, что девушка не машинистка, а актриса. Она будет Олесю Геращенко изображать, – ответил Беловой Крячко. – А эти парни смеются, потому что анекдот вспомнили. Рассказать?

– Тьфу на вас с вашими анекдотами, – замахала руками Антонина Поликарповна. – Гадости в них одни и есть. А больше ничего умного. А зачем это нужно Олесю изображать?

Станиславу пришлось объяснять старушке, что такое следственный эксперимент. Он рассказал ей, что среди тех парней, которых он привез с собой, возможно, есть человек, который ссорился с Геращенко.

Белова должна будет стоять у двери так же, как стояла в тот вечер. Девушка станет говорить то, что говорила Олеся, а парни по очереди начнут ей отвечать. В тот момент, когда старушке покажется, что она узнала голос мужчины, она должна будет сказать это Станиславу.

Старушка немного повозмущалась тем, что солидные люди, по ее мнению, занимаются ерундой. А потом согласилась помочь. Проинструктировав первого парня, Крячко вошел в квартиру и закрыл за собой дверь. Понятые остались снаружи.

– Сейчас они начнут, а вы слушайте, – Станислав обратился к Беловой.

– Нечего мне по сто раз все объяснять! – недовольно проворчала старушка. – И так уже все поняла. Давай, начальник, командуй.

Едва начался эксперимент, как тут же случилась накладка. Как только девушка из экспертного отдела произнесла первые слова, Белова распахнула дверь и выскочила на лестницу. Все это произошло так неожиданно, что Крячко не успел ее остановить.

– Какая же ты актриса? – закричала старушка на девушку. И сама себе ответила: – Хреновая! Разве так Олеська говорила? Этот мужик ее совсем разозлил. А ты веселишься, словно глазки ему строишь. Кричать на него надо. Кри-чать! А ты сюсюкаешь…

– Успокойтесь, товарищ режиссер, – Крячко поймал Белову и повел ее обратно. – Антонина Поликарповна, вы на девушку внимания не обращайте. Пусть она говорит, что хочет. А вы слушайте, что ей парень будет отвечать. Нам не девушка важна. Нам нужно опознать парня.

– Ладно уж, – ворчливо согласилась старушка. – Делайте, что хотите!..

В итоге эксперимент так ничего и не дал. Беловой несколько раз казалось, что голос то одного, то другого парня похож на того, с кем ссорилась Олеся. Но потом старушка говорила, что это все не то. После того, как она прослушала всех, Белова, пересилив себя, созналась, что не смогла бы узнать голос того парня.

– Не помню я его уже. Знаю, что парень тот как-то зло говорил. И голос у него был какой-то командирский. А больше ничего сказать не могу, – с тяжелым вздохом произнесла старушка. – Видать, старая становлюсь. Идите-ка вы отсюда. Нечего мне голову морочить!..

Крячко только и оставалось, что пожать плечами и уйти. Первый эксперимент провалился так же, как и опознание, которое проводил Гойда.

Одно было странным. И Светлов, и Белова говорили о «командирских» приметах неизвестного. Ветеран утверждал, что у водителя, бросившего «Ауди» на Сосновой аллее, была офицерская выправка. Старушка же говорила о командирском голосе. Судя по всему, оба рассказывали об одном и том же человеке. Вот только кто мог быть этим «офицером»?

Получалось, что существовал некий тип, который имел контакты в милиции, знал телефон Гурова и обладал качествами, присущими человеку, привыкшему командовать. Усмехнувшись, Крячко подумал о том, что кто-то из отправленных в отставку сотрудников сошел от безделья с ума и начал убивать проституток, чтобы хоть как-то занять свободное время. А заодно и позванивал Гурову. По старой памяти.

С соседкой Полежаевой, которую звали, как выяснил Крячко, Валентиной Матвеевной, Станислав решил провести эксперимент по-другому. Он решил оставить всех внизу, самому с понятыми подняться наверх и вызывать мужчин снизу по очереди.

Валентина Матвеевна открыла дверь после первого же звонка. Подслеповато щурясь, старушка некоторое время всматривалась в лицо Крячко, а потом затараторила:

– Приперся наконец-то! Слава те, господи! А я уж и в милицию устала звонить. Найти тебя никак не могла. Нюрка ведь слово это вспомнила, что Маринка тому мужику говорила. А я, дура старая, позвонила в милицию, да объяснить никак не могу, кто мне нужен. Фамилию-то твою я и позабыла совсем!..