Книга Псевдоним Венеры - Антон Леонтьев

– Дело сделано! – провозгласила Галя, потрясая дневником. – Осталось только передать эти дневники в прокуратуру, пусть почитают, а потом как следует допросят Лерочку. И все тайное станет явным.

Лера силилась подняться, но у нее ничего не выходило. Галя и Лика погрузились в изучение записей, которые поражали своей откровенной злобой и махровым эгоизмом. Лера ненавидела всех и вся, желая любому человеку, который становился на ее пути, всего самого ужасного.

Девочки так увлеклись чтением, что не заметили, как пролетело время. Лера же как-то подозрительно тихо вела себя, лежала на ковре и больше не дрыгалась. То ли силы закончились, то ли девица замышляла что-то мерзкое.

Внезапно Галя посмотрела на часы и в ужасе поняла: вот-вот с работы придут родители Леры. Вот почему она притихла! Наверняка надеется, что они помогут ей справиться с беглянками, а сама Лера потом вывернется и сумеет обвести, как это обычно бывало, всех вокруг пальца.

Запихнув дневники – все до единого – в большую сумку, девочки вышли в коридор.

– А с ней что делать? – спросила Лика, указывая на Леру. – Ведь если родители найдут ее в таком виде, они немедленно вызовут милицию!

– Милиция сюда приедет, но не для того, чтобы помочь ей, а чтобы отвезти ее на допрос! – ответила Галя и двинулась к двери.

Внезапно раздался звук поворачивающегося ключа, и на пороге появилась тетя Надя. Не замечая Гали, женщина поставила сумки, которые держала в руках, на пол, потом повернулась к гардеробу и лишь потом боковым зрением заметила племянницу.

Взвизгнув, тетя Надя повернулась к ней лицом и часто задышала.

– Это ты, Галина? Но что ты здесь делаешь? Как ты сюда попала? Ты ведь должна находиться сейчас в колонии!

В этот момент из комнаты Леры донеслись приглушенные стоны, стук ног по ковру и мычание – девчонка, поняв, что явилась поддержка в лице матери, устроила подлинный концерт.

Тетя Надя ринулась в комнату, оттолкнув Галю и больно стукнув Лику. Увидев Леру – связанную, с кляпом во рту, всю в слезах, – она запричитала и стала освобождать дочурку.

– Быстрее, нам нужно уносить ноги! – заявила Галя, увлекая за собой Лику. Они подошли к двери, распахнули ее и увидели выходящего из лифта дядю Витю.

Узрев племянницу, он переменился в лице, побагровел и схватил ее за волосы, когда девочка попробовала броситься к лестнице, а затем втащил ее обратно в квартиру.

– Беги, беги! – крикнула Галя Лике, но та осталась стоять как вкопанная, а потом последовала с лестничной клетки в коридор квартиры.

Дядя Витя, войдя в раж, хлестал племянницу по лицу ладонью, норовя сделать ей как можно больнее. Тогда Лика ударила его по коленным сгибам, и мужчина упал на пол. Лика подала Гале руку, и в этот момент около них возникла раскрасневшаяся Лера, чей взор метал гром и молнии. Она с грохотом захлопнула входную дверь, проворно повернула ключ и зажала его в кулаке, давая понять, что просто так его у нее никто не отберет.

– Мамочка, папочка, эти разбойницы хотели меня убить! Мамочка, ты же сама видела, что они со мной сделали! Связали и пытали! Они из зоны сбежали! Звоните в милицию, их ведь наверняка разыскивают!

– Разыскивают, разыскивают! – пророкотал, поднимаясь с пола, дядя Витя. – Мне сегодня на работу звонили, сказали, что племянница сбежала из колонии. Но я не ожидал, что она, такая прыткая, припрется к нам!

Галю и Лику приперли к стене. Семейство, состоявшее из отца, матери и дочери, надвигалось на них. В руках у Леры сверкнул нож. Галя поняла: она убьет не только Лику и ее саму, а прирежет и родителей, свалив, конечно же, все на покойных беглянок. И останется круглой сиротой и наследницей всего немалого имущества – именно этого девчонка и добивалась!

– Ну, мерзавки, вы за все поплатитесь! – заявил дядя Витя, подходя к телефону. – В этот раз колонией явно не ограничится. В психушке вам самое место! И я приложу все усилия, чтобы так и случилось!

– В психушке место не нам, а вашей драгоценной Лерочке! – заявила Галя и извлекла из сумки один из дневников. Заметив это, Лера с рычанием бросилась к ней и попыталась вырвать тетрадь. Но Лика укусила ее за руку, и Лера с диким визгом отскочила в сторону.

Дядя Витя, набравший номер милиции, уже диктовал адрес. А Галя, раскрыв дневник на первой попавшейся странице, принялась читать.

«Мать, эта старая козлиха ужасно меня бесит. Так и хочется заехать ей по шее. Хуже всего, что она до сих пор горюет по Никитке, этому маленькому засранцу. Надо бы уничтожить все фотографии этого ублюдка…»

Тетя Надя ойкнула и побледнела. Дядя Витя, положив трубку, тяжело дышал и с недоумением смотрел на племянницу.

Не теряя времени, Галя пролистнула несколько страниц и снова принялась читать:

«…и надо еще сделать так, чтобы мать подумала, что у отца имеется любовница. Например, подсунуть в одежду, которую он положит в корзину для грязного белья, смятое письмо от его пассии. Главное, в подробностях описать, чем они занимаются наедине и как отец ненавидит маманю. Может, набросать план убийства мамани и тоже подложить в грязное белье?! Пусть эти идиоты, мамаша и папаша, помучаются и друг другу глотки перегрызут! Наследница всего все равно я!»

Лера, рыча, снова ринулась на Галю, но тут дядя Витя вдруг сам схватил ее за плечо и не позволил напасть на сестру.

– Папочка, что ты делаешь, их надо мочить, а не меня! – завизжала Лера, а Галя, взяв другую тетрадь, раскрыла ее и стала торопливо цитировать записи двоюродной сестры:

«Какой же жалкой и смешной выглядит Галка на суде! Галка, она и есть галка – поганая кладбищенская птица. Так ей и надо, что ее родители сдохли! Потому что если бы они не сдохли, я бы непременно сама их отправила на тот свет. В особенности тетю Аллу, эту вшивую дуру, любящую читать нотации. Теперь я могу упиваться тем, что Никитки не стало и в его смерти винят Галку. А я с таким удовольствием протягивала этому гаденышу чашку, в которой была растворена смертельная доза наркотика! Как он мучился и просил помочь, а я стояла рядом и усмехалась. Это было последнее, что маленький уродец видел в своей никчемной жизни…»

Тетя Надя зарыдала и осела на пол. А Галя, глядя в глаза дяде Вите, потрясла сумкой, в которой были дневники их дочки, и произнесла:

– Это все ваша Лерочка. Это ее записи, можете сами убедиться. Это она убила Никиту, а подстроила все так, чтобы вся вина пала на меня. Она не только его убила, она и меня пыталась убить, но меня именно Никита и спас. И еще многих других она убила…

Лера же, потрясая золотыми кудрями и распахнув бездонные голубые глаза, стенала, обращаясь к отцу:

– Папочка, она все врет! Это она мне дневники подсунула! Она их сама и написала! Это у нее замысел такой – обвинить меня во всем!

– Это ее почерк, а не мой! Графологи подтвердят! И везде только ее отпечатки пальцев! – крикнула Галя.